Пленница лунного эльфа - Лена Хейди

Тео перевёл совершенно растерянный взгляд на меня, и в ответ я ему лишь молча кивнула, ибо говорить была просто не в состоянии: до такой степени один вид этого кошака выбивал меня из равновесия.

Легонько сжав мою руку в приободряющем жесте – мол, если что, зови, я рядом, – телохранитель вышел за дверь.

Грациозной походкой опасного хищника на охоте Нант приблизился ко мне вплотную – медленно и осторожно, боясь вспугнуть. Я ожидала, что он сейчас присядет рядом со мной на диван, а он вместо этого неожиданно опустился на пол и уткнулся лицом мне в ноги повыше колен – точно так же, как делал это будучи пантерой. Вот только теперь его мускулистые руки надёжным кольцом обхватили меня за спиной, этим собственническим захватом давая понять: «Моё!».

И меня накрыло не поддающееся никакой логике чувство правильности происходящего! Словно я была сейчас именно там, где и должна: в этих тёплых объятиях.

Сердце резким рывком вернулось из пятки обратно под рёбра и забилось с такой бешеной силой, будто бы обзавелось молотком и прорывало себе путь наружу.

Я сидела как парализованная, не в силах пошевелиться от переполняющей меня эйфории, всё тело бросило в жар, и я не могла произнести ни звука, но самое странное – я видела, как воздух вокруг нас начал искриться! Это было так необычно и так завораживающе красиво… Надеюсь, мы не спалим тут всю библиотеку…

– Прости меня, котёнок, – хрипловато выдохнул Нант, сладко пронзив вибрацией своего голоса каждую клеточку моего тела.

– З-з-за что? – с трудом выдавила я из себя. В жизни столько не заикалась, как за последние три дня! То есть уже почти четыре.

– Я скрывал от тебя, кто я. Но поверь, так надо было, – с болью заявил он, и мои пальцы непроизвольно зарылись в его чёрную шелковистую шевелюру – наглаживать и начёсывать, как пантеру когда-то. Я тихо офигевала от самой себя, но не могла остановиться: мне безумно нравилось к нему прикасаться!

Нант издал сдавленный стон, явно балдея от моей неожиданной ласки, и обхватил меня ещё сильнее.

– Почему? – тихо спросила я.

– Потому что раньше это было пыткой только для меня. А теперь будешь страдать и ты тоже. Когда ты воспринимала меня лишь как свою большую кошку – только я лез на стенку от невозможности быть с тобой, прикасаться к тебе по-настоящему, соединять наши тела в порыве страсти. У тебя был шанс на счастье с Лайтинерисом, ты могла наслаждаться спокойной семейной жизнью, окружённая любовью и заботой мужа. А я – просто был бы твоим молчаливым стражем, который не может жить без тебя. Но как только ты увидела меня – настоящего, всё изменилось, – тяжело вздохнул он. –  Я – оборотень, Лекси, а ты – моя истинная пара, – он вдруг поднял голову и пристально посмотрел мне в глаза так, словно заглянул в саму душу – с таким абсолютным обожанием, безграничной любовью и в то же время жгучим отчаянием, – что у меня перехватило дыхание.

Все мои инстинкты завопили о том, что это существо – МОЁ, оно меня безумно любит и сильно страдает. И мы с ним – одно целое… Я была потрясена настолько, что на глазах выступили слёзы.

– Нант… – судорожно выдохнула я.

– Только не плачь, котёнок! – умоляюще покачал он головой.

Одно неуловимое движение – и он уже заскочил на диван, сгрёб меня в охапку, сильно прижав к себе, и замер. Я уткнулась носом в его плечо, с наслаждением вдыхая в себя его запах – такой приятный и манящий, с нотками корицы, мускуса, кожи и горько-сладкой полыни – мой персональный афродизиак и наркотик, сводящий меня с ума.

– Ты – моя жизнь, моя судьба, мой личный рай и моя боль! Ты половинка моей души и тела, мой ангел, радость и надежда! Ты для меня – весь мир, Лекси! Ты в моих мыслях, сердце и душе и в каждой клеточке моего тела! Моё благословение и страдание! И я молю тебя только об одном: не отталкивай меня и не избегай: я этого просто не переживу! Я умру без тебя, котёнок! Просто позволь мне быть рядом и иногда к тебе прикасаться… Мне это нужно как воздух…

– Нант… – внутри меня всё разрывалось от боли. – Я уже не смогу бросить Кая, ты это понимаешь? Я его жена, и он мне очень дорог. Он мне тоже сегодня сказал, что умрёт без меня, и я не могу этого допустить. Не могу и не хочу. Я успела полюбить его и привязаться к нему. И как нам теперь жить со всем этим?

– Я знаю, как всё сложно, котёнок: я тебя чувствую и понимаю всё, что ты испытываешь к нему, – его голос дрогнул. – И могу смириться с этим, хоть это и сильно меня ранит. У меня только одна надежда: что Лисантиил найдёт способ убрать твою привязку и Кайсентиэль со временем пустит меня в вашу кровать, как допускает сейчас императора. Правда, думаю, что это произойдёт не скоро, но я готов ждать сколько угодно.

– Понятно… – задумчиво прошептала я, представляя себе столь необычные перспективы своей семейной жизни. – Кай запретил тебе и слугам говорить мне, кто ты, да? – мне было интересно разобраться во всей этой ситуации до конца.

– Он долгое время был моим лучшим другом, и мы научились общаться с ним мысленно. Ещё в самый первый день, когда он нёс тебя в портале из лесной поляны в спальню, он телепатически поставил мне условие: разрешил быть рядом с тобой, если я не скажу тебе, кто я. И пригрозил, что иначе я буду жить вне замка, в ближайшей сараюшке, и охранять тебя на расстоянии. Конечно, я безропотно согласился: у меня не было другого выхода. К тому же и сам понимал, что после привязки тебе незачем знать, кто я, иначе я тоже постоянно буду в твоих мыслях, и вашему семейному счастью придёт конец. Ты начнёшь разрываться между мужем и мною – своей парой, а я не хотел, чтобы ты испытывала такие душевные муки. К сожалению, ни я, ни Лайтинерис не сообразили вовремя поговорить с Олдином и сказать ему, чтобы держал язык за зубами. А мой предупреждающий рык он проигнорировал, за что и получил от меня в глаз, – пояснил Нант.