Проект особого значения. Версия 20.23 - Андрей Леонидович Зорин

Сивирский тяжело вздохнул, поднялся и вышел из палаты, прикрыв осторожно дверь.

– Что, Артём, всё так плохо? – прохрипел Иван, провожая глазами наставника и учителя. Глаза товарища засверкали от близких слёз, но он сдержался, кивнул, поднимая голову к потолку, словно там был ответ на непростой вопрос друга.

«Какой же это выбор?» – метнулось в голове после рассказа Артёма, но вслух спросил лишь одно: – Я смогу когда-нибудь вернуться оттуда?

– Никогда, – ответил друг и отвернулся.

– Понятно, – прошептал Иван. – Что ж поделаешь, если нет другого выхода? Я согласен. Ане сообщи обо мне, Алёнку поцелуй… Чуть не забыл, коготь передай дочке на память об отце. Когда операция?

– Завтра, медлить нельзя. Прости меня, Ваня. – Артём склонился у изголовья, словно прощаясь.

– Когда-нибудь мы обязательно увидимся, расскажешь… – Иван запнулся, решив не развивать тему похорон и всего, что с этим связано.

Вошёл Николай Генрихович. Он осунулся, словно постарел на годы за время ожидания за дверью.

– Я согласен, – повторил Иван, не отводя глаз. – Позаботьтесь о моих.

– Спасибо, сынок. Я не сомневался в твоём решении. Одна теперь у тебя задача осталась – Родину до последнего защищать. И в нас не сомневайся, твоих не бросим. Хочешь меня о чём-то спросить?

– Вы думаете, что моё участие как-то поможет умным машинам превзойти врага? Где я, и где вся мощь передовой науки, которой напичкано всё оборудование аквабата.

Профессор поскрёб подбородок, немного подумал и ответил, будто благословил Ивана в дальний, опасный путь, откуда не возвращаются:

– Безусловно, машины многократно превосходят человеческий мозг по скорости выполнения различных операций, но ни одна из них не обладает тем, что мы называем смекалкой. Они молниеносно спрогнозируют поведенческий алгоритм противника, его действия и поступки, но им не по силам угадать, что может предпринять человек в минуты грозящей опасности. Твой разум, вооружённый передовыми технологиями и приборами лучших инженеров предприятия, станет серьёзным оружием, противостоять которому наши противники не смогут десятилетия. А нам сейчас эта передышка очень нужна…

Капитан «Флорады» Гордон Смит не был новичком в поисковом деле по обнаружению русской станции в районе Алеутского желоба. Более того, он слыл, пожалуй, самым опытным из всех командиров субмарин, рыщущих сейчас в толще океанских глубин, ведь по данным военной разведки, таких подводных пунктов должно быть пять, но первый, самый главный, находился где-то здесь, рядом. Неслучайно исследовательское судно «Академик Сивирский» из года в год ложится на несколько дней в дрейф в этих широтах. Его брюхатая красавица тотчас же покинула секретную базу близ Анриджа, как только поступил сигнал об остановке русского экспедиционного корабля в обозначенном районе, и три дня сторожила возможный спуск челнока или батискафа, предполагая, что основной задачей маскирующихся под учёных гидрологов является техническое обслуживание станции. У Смита не было на руках характеристик таинственного русского оружия, которому с лёгкой руки парней из «Гексагона» было присвоено наименование «Эренна-87», где цифры обозначали год первого упоминания о начале эксплуатации русского подводного manager. Что же касалось имени, то оно красноречиво свидетельствовало о свойствах «эренны» приманивать и беспощадно жалить противника, потому и держал капитан свою «флораду» на безопасном расстоянии. Зачем жертвовать мамочкой, коли есть тысячи прожорливых детёнышей в её брюхе, которые, если потребуется, найдут, сожрут или доставят на борт подводного крейсера свою жертву. Смиту нужна была «эренна» живой, целёхонькой, чтобы спецы из лаборатории в Кенаре, смогли как следует выпотрошить русскую медузу. Тогда можно с чистой совестью уходить в тихую гавань на заслуженный отдых, проводя время на своей вилле в Эль-Сегандо в написании мемуаров о былых боевых подвигах и уходе за садовыми королевскими стрелициями, растущими в изобилии на солнечном склоне обширного участка возле дома.

Капитан Смит тряхнул головой, прогоняя прочь мечты об уютной старости на берегу океана, о «райских птицах», цветущих круглогодично и радующих морского волка в дни редких посещений своего заповедного гнёздышка. Он и сам был чем-то похож на эти оранжевые экзотические цветы: загорелая обветренная кожа лица, несмотря на долгое пребывание под водой, высоко поднятый подбородок, выдававший неукротимое стремление властвовать. Подчинённые хорошо знали его ядовитый характер, вызывавший у многих членов экипажа рвотный рефлекс, что не умаляло авторитета и достоинств капитана в управлении подводной махиной.

– Смени меня на мостике, – посмотрев на часы, прохрипел Гордон помощнику, смышлёному малому, мечтавшему сменить его в ближайшее время на капитанском посту, а сейчас стоявшему неподалёку от своенравного и непредсказуемого шефа, впитывая, словно губка, жесты, слова и поступки многоопытного командира. – Да смотри, глаз не спускай с уступа. Уверен, что наша рыбка затаилась где-то здесь.

– Слушаюсь, сэр! – подобострастно воскликнул офицер, пропуская капитана. Он знал, что в это время Смит принимает воздушные ванны в солярии, куда доступ другим был строжайше запрещён. – «Строит из себя ковбоя, тоже мне Клинт Иствуд».

– И вот ещё что, – бросил небрежно Гордон через плечо, – отправь пару беспилотников для обследования стены, пусть патрулируют, а я пока отдохну.

«С чего бы ты устал, морская лиса? Не лучше ли сменить акустиков, они уже сутки на ногах», – раздражённо подумал помощник, глядя вслед покидающему рубку капитану.

– Не слышу ответа!

– Слушаюсь, сэр! – Подчинённый вытянулся во фрунт, но Гордон этого уже не видел и не слышал, занятый своими мыслями и воспоминаниями.

Капитан Смит был одиноким человеком, без друзей, семьи, детей. Его никто не ждал на шикарной вилле, разве что мулатка Амаль, приглядывающая за домом в его отсутствие, да старый садовник Мигель, ухаживающий за цветами и суккулентами, облюбовавшими каменистую тропу, ведущую к побережью. Впрочем, дети у Гордона могли быть. Чего стоила жаркая то ли Лулу, то ли Лили, которую он встретил в Семаранге, когда они стояли на рейде в ожидании пополнения запасов воды и продовольствия. Или Исидора, обещавшая ждать его вечно в одном из портов базы в Стэнли, той, что неподалёку от залива Баркли? Темперамент молоденькой вдовушки мог обещать ему наследника, если бы Гордон вовремя не сбежал на лодку, чинившуюся в местном доке из-за дурацкой поломки. Эти и другие женщины наверняка носили под сердцем плод его мимолётной увлечённости, но он не знал и не хотел знать об этом. Зачем? Вытоптать стерлиции на его ухоженном участке или, того хуже, разбить бейсбольным мячом цветные витражи на веранде, которые он сделал на заказ у известного дизайнера из Феникса? Нет уж, увольте! Старый кэп хочет провести свои дни в тишине и покое.

«Какой же я старый?» – Гордон снял китель, затем рубашку, аккуратно повесил в