Дисней: Отравленные сказки - Евгения Курмякова

и сюжеты), но и на уровне подсознания (секс-метафоры + сублиминальные сообщения), адепты «Диснея» практически «бомбардируются» этой темой. Та или иная сексуализация найдена в 2/3 рассмотренных продуктах «Диснея» (21 из 33: «Белоснежка и семь гномов» 1937 г., «Золушка» 1950 г., «Питер Пэн» 1953 г., «Спящая красавица» 1959 г., «Русалочка» 1989 г., «Красавица и чудовище» 1991 г., «Аладдин» 1992 г., «Король лев» 1994 г., «Покахонтас» 1995 г., «Геркулес» 1997 г., «Тарзан» 1999 г., «Атлантида: затерянный мир» 2001 г., «Пираты Карибского моря: проклятье черной жемчужины» 2003 г., «Принцесса и лягушка» 2009 г., «Рапунцель: запутанная история» 2010 г., «Храбрая сердцем» 2012 г., «Оз: великий и ужасный» 2013 г., «Холодное сердце» 2013 г., «Малефисента» 2014 г., «Самолеты: огонь и вода» 2014 г., «Золушка» 2015 г.).

Последствия вредного урока

Через систематическое восприятие темы любви в нецеломудренной, эротизированной форме и большой пласт секс-сублиминальной информации, предназначенной для подсознания, у юного зрителя несвоевременно растормаживаются сексуальные инстинкты и прививаются ошибочные взгляды на любовь и отношения с основным акцентом на сексуальность. Самоотождествление с сексуальными героинями и героями ведет к соответствующей оценке себя через призму сексуальности. При этом ребенок/подросток будет считать, что это от него и ожидается, раз такую модель поведения ему демонстрируют как позитивную, одобрительную и приносящую успех.

Посредством подобного (анти)воспитания секс в дальнейшем готов занять нецелесообразно большое место в системе ценностей человека. Человек, который с младых лет попадает на крючок сексуальных интересов, заранее социально «обезвреживается», отвлекается несущественными по меркам человеческой жизни явлениями, вызывающими при этом сильную зависимость. Культивирование плотских удовольствий захватывает большое количество времени, делает человека слабым, легко программируемым извне и лишает доступа к своему творческому потенциалу.

Массовый эффект воздействия, которое оказывается на общество, где секс гедонистически возводится в культ, аналогичный: ослабление творческого потенциала общества, потеря времени, а также регресс института семьи, поскольку для его существования колоссально важны целомудрие и нравственность людей.

Личности, отколотые от других (гипериндивидуализм)

Очень часто в качестве образца для подражания «Диснеем» предлагаются герои, кардинально отколотые от окружающего их общества. Это прослеживается в связи со следующими героями, как минимум: Покахонтас, Мулан и Геркулес из одноимённых мультфильмов, Ариэль из «Русалочки», Лило из «Лило и Стич», Белль из «Красавицы и чудовища», Мерида из «Храброй сердцем», Элизабет Свуон из «Пиратов Карибского моря: проклятье черной жемчужины», Жасмин из «Аладдина», Алиса из фильма «Алиса в стране чудес» и крыса Реми из «Рататуя». Всех перечисленных объединяет индивидуалистическая выделенность из среды своего обитания. Они представлены, как «не такие», «противостоящие», некие лучшие «иные». Исходный же мир героев на контрасте изображается серым, скучным, неинтересным, с несправедливыми или скучными нормами, с глупыми и непродвинутыми людьми, из чего следует подготовленный сценаристами вывод: супер-героям нужно выбираться из родной среды.

Изображено, что Покахонтас не интересно в своей общине, и она воспринимает лучшего из мужчин в своем окружении как скучного. То, что он выдвигается ей в супруги, подаётся как нечто неправильное и несправедливое. Мулан не интересны традиции, предписанные женщинам её общества, и её истинный путь пролегает через прорыв за их пределы. Русалочка Ариэль так и рвётся в неизведанный человеческий мир, а родной для неё не представляет никакого интереса. Совершенно то же самое с остальными героями: Геркулес, гавайская девочка Лило, красавица Белль, крыса-кулинар Реми — они ярко не вписываются в свои исходные скучные и «непрогрессивные» миры. Мериде, Жасмин, Элизабет Свуон и Алисе тоже гораздо интереснее обитать вовне родных миров. Также последние четверо, схоже с Покахонтас, Мулан и Белль, выступают против предлагаемых им обществом замужеств.

Все перечисленные герои-отщепенцы не хотят следовать тому, что предписывается им родным окружением и в итоге убегают от своих обществ или не нравящихся им общественных принципов и норм, что по сценарию приводит их к успехам и счастью.

Последствия вредного урока

Через тему отщепенческого индивидуализма продвигаются соответствующие модели поведения в жизни. Следование примеру героев, отколотых от других, ведёт к позиционированию себя как некоего большого и гипериндивидуализированного «Я», а своего окружения и норм родной среды — как того, что «естественно» противостоит этому супер-Я и из чего надо выпутываться, чтобы достичь счастья и успешности, как подменно обещается диснеевскими сюжетами. Прививаются в плохом смысле антисистемные подходы к обществу. Ты лучше других, ты гиперособенный, другой, мир же вокруг тебя скучен как данность, люди, которые рядом, — глупые, нормы и правила — дурацкие, и отягощают тебя. Отринь общество, правила, традиции — это противостоит особенному, возвышающемуся тебе.

Это программирование не столько революционного настроя (для этого было бы необходимо культивирование темы дружбы и единства, чего у «Диснея» практически нет), сколько — индивидуализированного и атомизированного самосознания человека. Ощущение себя каждым — неким выделенным, особенным, лучшим, а окружающее и окружающих — серыми, скучными и естественно противостоящими собственной блестящей индивидуальности, ведёт к формированию общества отчужденных одиночек, которым важны только собственные интересы.

Своей продукцией «Дисней» стремится воспитывать в людях ощущение оторванности от нескольких важных человеческих связей: как уже упоминалось, широко представлена тема откола от родителей. Аналогично и по теме общества и окружающих людей — как и родительство, всё это представляется в негативном ключе.

Пошлость

Немаловажный момент в отношении «Диснея» — это различная пошлость, без которой компания почти никогда не обходится (пошлые шутки, низкая «физиологическая» эстетика и пр.)

Шутки, связанные с ягодицами/пахнущими ногами/слюнями/козявками и т. п., моменты типа натягивания бюстгальтера персонажем на голову, персонажи, выглядящие откровенными дегенератами (например, некоторые гномы из «Белоснежки и семи гномов» или Олаф из «Холодного сердца») — всё это на сегодняшний день настолько примелькалось для взгляда, что уже просто пропускается мимо внимания, словно та или иная пошлость — что-то вполне приемлемое, обыкновенное, нормальное.

Но, по сути, к чему все эти моменты? Несут ли какую-то смысловую нагрузку? Несут ли сюжетную роль? Может, значимы с эстетической точки зрения?

Другой вопрос: можно ли обойтись без пошлости в сказочных историях? Разумеется. Но создатели продолжают и продолжают испещрять теми или иными пошлыми моментами выпускаемые на экраны всего мира сказки для детей/подростков.

Последствия вредного урока

Регулярно мелькающие в кадре пошлые моменты бьют по эстетическому вкусу человека, настраивают его восприятие на готовность принимать что-то низкое, грубое, безвкусное. В результате человек, вынужденный постоянно позитивно воспринимать пошлость на экране, невольно выстраивает для себя соответствующую