Газета День Литературы # 174 (2011 2) - Газета День Литературы

Потому и появляются в отечественной культуре образы героев подобных Тамаре Ивановне, героине повести "Дочь Ивана, мать Ивана" Валентина Распутина, пронинскому "ворошиловскому стрелку". В них видит критик, к сожалению, символы нынешнего русского народа, а в фильмах "Брат" и "Брат-2" Алексея Балабанова – призыв к будущему противостоянию.

Нелегко петь о мире, если трудно "в России быть русским" – а в наши дни труднее, чем когда-либо. Но порой всё же обличающий и негодующий голос критика обретает лирические ноты. "Когда затихают бои, на привале, а не в строю, я о мире и о любви сочиняю и пою…". Так написал когда-то русский поэт Игорь Тальков, названный Бондаренко "одним из немногих реальных символов попытки возрождения национальной России", поэт, чей юбилей, как и многие другие нерусскоязычные юбилеи, не заметила русская страна, оглушенная какофонией безголосой бездарности.

Так, "на привале", в литературной борьбе Бондаренко пишет о детях 37-го года, о "поколении затонувшей советской Атлантиды", увиденном, "встреченном" критиком ещё в начале восьмидесятых. Пишет проникновенно и лирично, даже этим лиризмом раздражая чуткий слух своих "оппонентов".

Рождённое в "самые трагические годы советской эпохи", это поколение стало одним из самых талантливых. Но, быть может, всё-таки не "несмотря на" трагизм эпохи, ибо это "несмотря", вольно или невольно в тексте присутствующее, позволяет перечеркнуть другие поколения, которые в том же 37-м году постарались выбросить из русской истории и из памяти. Рождённые до войны, они так глубоко впитали детским зрением и детской чуткостью всю трагедию арестов и расстрелов, ужас бесследного исчезновения людей в чёрных воронках, что им, одиночкам, каждому из них, было суждено воплотить в реальность трагедию своей судьбы.

Они пришли в литературу, чтобы найти свой идеал, свою меру бытия и свои координаты отсчёта. Каждый из них искал свою правду, и схожи они, парадокс, не единой, общей на всех правдой, как многие поколения и до, и после них, а этим честным поиском, поиском до конца, иногда до самой последней черты правды – каждый своей правды. И их нынешняя "абсолютная непримиримость" – не изначальная, а приобретённая и оплаченная самой жизнью, а потому – дорогого стоит. И впрямь ли беда этого "поколения детей войны", что оно "лишено русского национального мифа и не стремится его обрести"?

"Они ушли в отечество русского слова" – разве это не самое дорогое, что вынесло из эпохи безверия "поколение романтиков", или те из поколения, кому довелось через потери и разочарование, через ложь газетных фальшивок и социальную опустошённость вернуться к истокам, корням, к тому вечному в русской земле, что и достойно этого поиска, или забыться в недостижимом стремлении к искренности. Так создавалась "Утиная охота", "Расставание", "Отдушина".

…Творчество самого Владимира Бондаренко уже есть творчество осознающей себя новой имперской эпохи.

Как говорит сам критик, в своих книгах он пишет о "героях молнии". Но и они, и он сам, к таковым относясь, будем верить, приближают то время, когда в воскресшей России наступит пора говорить о "героях радуги", "соборных героях радуги" народа, сменившего "россиянство" на русскость.

Армавир

Людмила ИСАЕВА НЕУГОМОННЫЙ ГОСПОДИН ЗАЯЦ

Новый год, год Белого Зайца по восточному календарю, наступил, согласно китайскому лунному календарю, в ночь со 2 на 3 февраля. Это будет год, относящийся к стихии "дерево", а дереву соответствует зелёный цвет.

Китайцы "2011" произносят, как "два, ноль, один, один". "Январь" называют "первым месяцем", а "четверг" – "четвёртым днем недели". Поэтому, если прочитать эту дату и день недели по-китайски, то получится "2, 0, 1, 1, 1, 1, 4". Это будет, соответственно, "2, 0, 1, 1, 2, 3, 4" по григорианскому календарю.

Мне, прожившей много лет в Китае и знающей, какое большое значение китайцы придают нумерологии и символике вообще, сразу бросается в глаза интересное совпадение: присутствие цифр 0, 1, 2. 3 и 4. Что бы это значило?

Не стану расшифровывать. Зато напомню, что из знаков зодиака грядущему году будет покровительствовать милый Зайчик, который, как написано в гороскопе, рекомендует относиться ко всему, что будет происходить в нашей жизни в следующем году, с долей юмора. Совсем не плохой совет!

Почему я вспомнила о Зайчике и символике? Потому что совсем недавно с удовольствием прочитала книгу Владимира Бондаренко "Подлинная история Лунного зайца" (Издательство "Алгоритм", 2010). Прочла с наслаждением, потому что узнала много нового и неожиданного для себя. И с восхищением – потому что автор, не будучи востоковедом, не владея китайским языком, так долго и глубоко изучал тему Лунного зайца, что мог бы стать блестящим образцом для многих синологов, не знающих, в большинстве своём, и сотой доли о данном предмете.

Я тоже писала об этом персонаже китайской мифологии, привела в одной из книг немало легенд, в которых видна попытка объяснить появление Зайца на Луне, однако мне никогда не приходило в голову сделать этого Зайца предметом своего исследования. А зря, потому что тема эта, как показал Владимир Бондаренко, далеко не так примитивна и незначительна, как может показаться на первый взгляд.

Что я знала о Зайчике раньше, до прочтения книги уважаемого автора? Слышала, что когда-то императору Сюань Цзуну приснился сон, будто с помощью даоса он попал на Луну. Почувствовав прохладное дуновение, он ощутил затем необыкновенный аромат цветущей корицы и увидел прекрасный дворец.

Перед дворцом росло невообразимой величины коричное дерево, цветы которого и распространяли божественный запах. Под деревом сидел белый заяц и разминал в ступе лекарственные компоненты. Над дверьми дворца было написано: "Палаты вечной прохлады".

Вокруг росли удивительные цветы и нефритовая трава. Весь пейзаж был необыкновенно изящным и красивым – с яшмовыми дворцами и хрустальным воздухом. Во всех строениях были резные балки и колонны из драгоценных камней.

Около сотни фей в белоснежных лёгких платьях из яшмовой кисеи порхали над водой бассейна, будто танцевали на зеркальной глади. До ушей императора донеслась прекрасная мелодия, и он стал внимательно слушать, так как был большим знатоком и ценителем музыки.

И тут появилась сама богиня Луны по имени Чан Э в сопровождении свиты из множества фей, которые тут же начали танцевать для гостей. Вышел навстречу и У Ган, небожитель, обитающий на Луне, который поднёс гостям, императору и даосу, чаши с вином из корицы.

С древности повелось, что в середине второго месяца осени поклонялись Луне. Сначала эти церемонии проводились лишь императорами, затем – специальными чиновниками, а позже обычай стал всенародным.

Уже в эпоху Тан (618-907 гг.) существовал один из аспектов праздника – любование Луной. В следующую, сунскую эпоху, этот день праздновали ещё более широко. Люди группами, по три-пять человек, собирались в чайных и винных заведениях, которые располагались довольно высоко, так что надо было подниматься, как на террасы, по многочисленным ступеням, и, попивая из крошечных, с напёрсток, чашечек подогретое вино либо чай, любовались Луной. Она была хорошо видна, так как эти заведения, учитывая жаркий климат, строились без стен, в виде павильонов и беседок.

Пейзаж вокруг был волшебным: в темноте вился ароматный дымок из курильниц, расставленных повсюду, ветер доносил звуки музыки, исполняемой на губном органчике. Казалось, и дым, и мелодия уносятся за облака.

Поклоняясь Луне, обязательно возжигали ароматные палочки, причём у каждого при этом было свое желание. А поскольку Луна по китайской философии относится к мрачному, женскому началу "инь", то существовала и определённая очередность поклонения. В некоторых местах обряд сначала совершали женщины, затем – мужчины, а в других местностях мужчинам вообще запрещалось это делать.

Существовал обычай дарить детям в этот день Зайца. Согласно легенде, на Луне живёт нефритовый белый Заяц, который, стоя на задних лапках, как человек, неустанно работает пестиком, что зажат в передних лапках, растирая в ступе волшебное снадобье.

Дети большую часть времени проводили с матерями и всегда любили подражать им, чем бы те ни занимались. Поэтому, когда женщины поклонялись Луне, детям давали глиняные фигурки зайчиков, чтобы и они могли, как их матери, поклоняться Лунному зайцу. Дети вежливо называли его "господин Заяц".

Глиняный зайчик, которого дарили детям для совершения церемонии, выглядел очень нарядно и торжественно: нежная белая мордочка, накидка в виде боевого халата, на голове – золотистый шлем. В левой лапке – ступка, в правой – палочка, за спиной – маленькое знамя.