Лорды гор. Огненная кровь - Ирмата Арьяр

Воины, конечно, сразу увидели двух всадников, остановившихся в нерешительности посреди двора.

А пусть попробуют прищучить. Во-первых, король Лэйрин сейчас сидит себе в убежище. Бездыханный и слегка недоделанный, правда. Но ведь сидит! И может предъявить свой королевский лик, если так уж нужно (хотя очень нежелательно, над фантомом еще работать и работать). Во-вторых, Таррэ требовал, чтобы я без сопровождения никуда и носу не высовывала. Так вот оно, сопровождение, в наличии. Я покосилась на пастушонка. Он перехватил взгляд и решил, что я струсила. Вейриэны, хоть и прекрасны, как большинство горцев, но смертельно опасны даже на мимолетный взгляд. А уж если присмотреться…

– Говорил же я тебе, подозрительная здесь ночлежка! – громким шепотом сказал Канис. – Поехали отсюда, Рани, другую гостиницу поищем. Или к паломникам вернемся.

Я промолчала. Боялась, что меня выдаст голос. Самое тяжелое – это даже не внешность изменить, а голосовые связки трансформировать.

Уйти нам никто не дал, разумеется. Белые воины вновь оправдали прозвище «ветер ущелий». Не успел пастушонок договорить, как один из телохранителей, только что стоявший на крыльце, оказался за нашими спинами. А второй – предмет воздыханий бесстрашных придворных дам, изумительный Миар с яркой пурпурной прядью в черных волосах, словно в них запутался луч закатного солнца, и такими же глазами, неторопливо приблизился, поигрывая сельтом.

– Кто такие?

Канис нервно сглотнул.

– Мы… это… паломники.

– Покажите пропуска.

Я, не поднимая на него глаз, вытащила из-за пазухи свой и… передала Канису. Не хочу, чтобы Миар изловчился и прикоснулся ко мне. Пастушонок показал документы, но вейриэна это не удовлетворило.

– Вашу ладонь, барышня.

Моя дрожащая, еще не отмытая от «охры» ладонь накрыла отпечаток на документе. Миар сверил. И все-таки прикоснулся, гад! Поправил якобы съехавшую по причине испуганного трепета ладошку. Будет недостоверно, если беззащитная селянка вот совсем-совсем не испугается такого опасного воина, не так ли?

– Совпадает, надо же, – хмыкнул. – Значит, Айрани. Красивое имя. А ты знаешь, девушка, что блуд в столице запрещен?

Еле сдержалась. Пепельная корка, скрывшая магию, не шелохнулась.

– Моя сестра не блудница, фьерр! – встрял смелый пастушонок.

– Сестра? – вздернулась черная бровь Миара.

– Двоюродная. Я ее сопровождаю к брату.

– Она что, немая?

Я шепнула еле слышно:

– Нет, фьерр.

– Тогда скажи-ка, барышня Айрани, откуда у тебя наш сельт?

Мама, я пропала! Но кто ж знал, что они узрят свое оружие даже сквозь кожу сапожка, прикрытого еще и юбкой? Вейриэны так же хранят от меня свои секреты, как и я теперь свои от них. Надо сказать, у них получается лучше. Ведь я еще месяц назад доверяла им безоговорочно.

Теперь не выкрутиться. Или… Хорошо, что я о матушке вспомнила. Я же дочь риэнны Хелины, королевы лжи. И, если хочу когда-нибудь стать игроком, а видят боги, я этого страстно хочу, то должна и проигрыш сделать кажущимся.

Я приподняла низко опущенную голову, сделав взгляд печальным-печальным. Глаза, наверное, тоже стали пепельными.

– Его оставил нам воин, – шепнула, робко глядя из-под ресниц на чрезвычайно заинтересованного – аж глаза вишнево светились – Миара.

– Имя?

– Не доложил. Он оставил этот нож в груди моего отца.

А хорошо бы, подумалось мельком, Азархарту это не понравится.

Миар ошеломленно моргнул.

Сколько все-таки скрывается в человеке… и маге… неожиданных талантов, если загнать его в угол.

– Как он выглядел? – поинтересовался Миар.

– Отец? Плохо. Как мертвый.

– Его еще можно было спасти. Но меня интересует, как выглядел тот воин?

– Не разглядела. Было очень страшно, я спряталась. Это случилось в ночь Святых Огней. Ах, фьерр, но как же спасти отца, если его забрали темные? Он был не очень хорошим человеком, да помилует его Безымянный. Палачом по велению души. И вот… остался только нож. Я так и думала, что надо его вернуть благородным рыцарям.

Я вытащила из-за голенища сельт и протянула, держа двумя пальчиками за рукоять. Вейриэн взял, покрутил в руках, внимательно рассматривая. Риск, что Миар не поверит мне, был. Но в ту ночь творилась такая неразбериха, что могло произойти все, что угодно.

– Странно, но этот нож не знал крови. Пойдем-ка с нами, девушка, расскажешь подробности.

– Так мой отец уже был трупом, когда его пригвоздило вот этим ножом, – мигом выкрутилась я. – Но он шевелился. Я тогда такого страху натерпелась! Отпустите, пожалуйста. Что плохого я сделала? Я же вернула вам нож.

– Оставь девицу, Миар, – раздалось из-за спины. – Не за этим мы здесь.

Я чуть повернула голову.

Вот очень-очень интересно, зачем они здесь. Но вейриэны не проболтались.

– Поищите другое пристанище, – посоветовал он. – В этой гостинице нет свободных комнат.

Не одна я тут наглым враньем занимаюсь. Впрочем, та комната явно уже несвободна. И кого же они там караулят? Уж не меня ли? А это значило, что граф Оллор раскололся либо какой-нибудь «ветер ущелий» подслушал наш разговор и узнал, что королю Лэйрину зачем-то понадобилось через шпионскую сеть моего камергера снять комнату в трущобах. И теперь они меня тут караулят, чтобы поймать с поличным. И у них почти получилось, что обидно!

Ну, ничего, у меня есть и запасной вариант. Все-таки не зря боги мне послали этого пастушонка.

– Что же мне делать? Меня тут будет искать брат, – заломила я брови умоляющим домиком. – Могу я передать записку для него?

Миар, переглянувшись с товарищем, снисходительно улыбнулся:

– Милая барышня, мы не почтовые гонцы. Но ты можешь оставить записку хозяину гостиницы, он передаст.

«Что и требовалось!» – возликовала я. Но соваться в дом, где наверняка засел Таррэ, мне совсем не хотелось.

– Как хорошо, что я заранее позаботилась о письме, на всякий случай! – выдохнула я с облегчением. – Канис, будь другом, отнеси этот пакет хозяину, пусть отдаст его Огасту Зарини. И скажи на словах, что я лучше поищу пристанище в приюте святой Вассары, а в этот дом я идти… – слово «боюсь» никак не хотело выдавливаться из горла, но это и не понадобилось. Сообразительный пастушонок подмигнул, взял пакет, серебряную монетку, слетел с коня и под присмотром бдительного Миара скрылся в доме.

Через пару минут он вышел один и не с пустыми руками.

– А братец тебе тоже письмецо оставил! – весь такой радостный, словно и впрямь родственник.

Ответный пакет он не стал прятать, и правильно. Нам тут скрывать нечего. Я тоже не стала. Распечатала под внимательным взглядом вейриэна, даже вслух зачитала: мол, пишет нам брат, что у него служба идет неплохо, вот только взбалмошный Красильщик отправил весь его отряд на посевную, и встретить любимую сестрицу Огаст не может, но снял для нас комнату в хорошем частном доме (адрес я пропустила) и так далее.

– Наверное, будет неправильно врываться туда ночью, Канис, – я свернула письмо. – Что о нас подумают? Потому все-таки едем в приют.

– Сразу надо было туда, я же говорил, – проворчал мальчишка, вжившийся в роль как заправский лицедей.

Если я надеялась, что вейриэны оставят подозрительных паломников в покое, то была глубоко разочарована.

– Я провожу вас, барышня, – приказным тоном сообщили мне. – Во избежание случайностей.

Вот чем занимаются мои телохранители по ночам, пока я дичаю от одиночества в своих убежищах и ставлю на себе магические опыты. Девушек провожают!

По счастью, в приют высшего мастера не пустили, но он все-таки сунулся. «Демон?! Кыш-кыш! Как посмел!» – наорали на него слетевшиеся коршунами монашки.

На прощанье я отдала Канису честно заработанный кинжал, с инкрустированной махоньким рубином рукоятью. Он отнекивался, но какой мальчишка устоит против хорошего оружия? Я бы тоже не устояла.

Еще четверть часа расспросов сестер святой Вассары, и мне показали общую комнату, битком набитую паломницами. Но первым делом я попросилась в уборную, дождалась, пока меня оставят одну, выскользнула, прошла по пустому коридору, прислушиваясь к доносившемуся бормотанию за дверями и отомкнула шпилькой навесной замок какой-то кельи. Это оказалась кладовая, набитая хламом. В лицо пахнуло запахом воска и плесени.

Можно было уйти и прямо из уборной, воспользовавшись горевшей там масляной лампой, но туда в любой момент мог кто-нибудь заглянуть, заметить свежий магический выплеск и связать с моей персоной. Среди прислужниц инсейской религии, прочно обосновавшейся в цивилизованных странах Эальра, наверняка прятались магини. И ведь не проверишь их моей «охрой». Церковь Безымянного, вездесущей грибницей проросшая в тело государства, плевать хотела на молодого короля, особенно после объявления таможенной войны. Я не собиралась вечно утираться, но ни сил, ни знаний, ни времени катастрофически не хватало. Все-таки я лишь месяц как монарх.