Чужой портрет - Мария Зайцева

— Ну пошли, чего встала, — торопит меня Витек, — там скоро все начнется, а мне надо тебе еще подсобку для уборщиц показать…

Киваю и, перебарывая страх перед неизвестностью, иду следом за ним.

Боже, хоть бы все прошло гладко!

Глава 9

Узкая лестница на второй этаж, не предполагающая, что по ней могут одновременно подниматься или спускаться сразу двое человек, тоже удивляет. А если кто-то навстречу пойдет? Как тогда?

Я вопросов, естественно, не задаю, молча иду за своим проводником, так же молча захожу в небольшое помещение, что-то типа предбанника, находящееся сразу за дверью.

Здесь вся обстановка поражает своей аскетичностью, если не сказать бедностью. Пара стульев, вешалки на стенах, приколоченные еще, кажется, в бытность этого помещения магазином. Все пустующее, из чего делаю вывод, что посетители клуба раздеваются явно не здесь.

— Сейчас через мужскую раздевалку пойдем, — предупреждает Витек, — по сторонам не пялься… Или пялься, тут уж как сама хочешь…

— Спасибо, воздержусь, — бормочу я, наклоняя голову и торопливо поправляя маску.

Через раздевалку проходим быстро, слава всем богам, никого там не встретив.

И только зайдя в общий зал и чуть не оглохнув от навалившегося на меня разноуровневого шума, понимаю, что все двери в этом помещении явно очень хорошо звукоизолированы.

На пороге в зал торможу, ошалело рассмативая обстановку и пытаясь привыкнуть к шуму.

Говорят, мне кажется, отовсюду сразу: со стороны длинной шеренги тренажеров, из дальнего угла, где просто так сидят на скамьях зрители… Или участники? Или и то, и другое?

И возле высокого… ринга, да? Так это называется? Возде него тоже много народу, человек двадцать точно, стоят и разговаривают.

Моего появления никто не замечает, и это просто отлично.

— Так, вон туда иди, — показывает мне Витек неприметную дверь сбоку от входной, — там все, что нужно, должно быть. Глянь, если чего нет, скажи лучше сразу. А то потом Хазар приедет, не до тебя будет…

Я понятливо киваю, не интересуясь, кто такой Хазар, это, в принципе, и без того понятно, наверно, это прозвище того самого Тагира Хазарова, страшного и ужасного владельца всего вокруг.

Иду в подсобку, чтоб осмотреть инвентарь.

На первый взгляд, всего хватает: ведра, тряпки, резиновые перчатки, средства для уборки. Сбоку в стене — небольшой кран со шлангом, явно технического назначения.

— Воду тут набирать? — интересуюсь на всякий случай, а то мало ли…

— Да фиг ее знает, — честно отвечает зашедший следом Витек, — наверно, тут, раз все подключено… Смотри сама. И, короче, сейчас быстро надо протереть рядом с рингом. Само покрытие не трогай, оно уже подготовлено. От тебя вообще только поверхностная уборка, это вначале, а потом, если вдруг кто стакан опрокинет или еще чего, быстро убрать по факту. Ну, и когда все уже разойдутся, помыть душевые и все тут вокруг.

Киваю.

Витек еще пару мгновений смотрит на меня, словно прикидывая, говорить что-то, или нет, затем решает, что и без того достаточно на меня потрачено времени, бросает:

— Бывай.

И выходит из помещения.

Первым делом еще раз, уже основательней, поправляю маску и косынку.

Набираю воды, натягиваю перчатки, наливаю средства для мытья полов в воду.

И, выдохнув для обрететения храбости, толкаю дверь в зал.

Останавливаюсь пугливо, стараясь не обращать внимание на происходящее вокруг, прикидываю, что в первую очередь делать.

Судя по всему, бои еще не начались, значит, ринг. И те скамьи рядом с рингом.

Иду туда, мимо стоящих рядом мужчин самой брутальной внешности, серьезных таких, массивных. Это бойцы, что ли, будущие?

Страшно, сердце замирает, словно у мышонка, крадущегося мимо спящего кота…

Когда миную их, двигаясь к другой стороне ринга, прямо выдыхаю и расслабляюсь. На меня никто не обращает внимания. Косынка, маска и безразмерный халат делают из меня невидимку. Отлично!

С воодушевлением принимаюсь за работу и постепенно, как это и всегда бывает, физический труд помогает прийти в себя и успокоиться.

Первые нервные движения вскоре сменяются на экономично-плавные, я уже никуда не тороплюсь, спокойно работая, методично освежая пол везде. Не только там, куда указал до этого Витек, но и там, где считаю нужным.

Машинально прислушиваюсь к разговорам мужчин у ринга.

Бои начнутся , когда прибудет Хазар и его друзья.

Интересно, какие друзья у такого человека? Наверно, такие же властные и серьезные мужчины, как и те, что тут собрались…

Домываю уже места возле лавок, когда в зале начинается оживление.

— Хазар приехал! — говорит кто-то, — с Казом!

— А Ар где? — спрашивают у него.

— Дома, наверно, каблучара, блин…

— Да с такой девочкой я бы и сам каблучарой стал…

— Меньше болтай, а то Ар тебе этот каблук в задницу вгонит…

Мужчины еще что-то говорят, шутят, переходя на мат и совершенно не стесняясь того, что я рядом и все слышу. Невидимка в халате их не интересует и не напрягает.

Понимаю, что надо как можно скорее все завершать, потому что скоро тут станет тесно, торопливо бросаю тряпку в ведро и двигаюсь в сторону подсобки, как назло, находящейся рядом со входной дверью.

И ровно в тот момент, когда дергаю ручку двери подсобки, на пороге зала появляются двое мужчин.

Я смотрю на них и замираю.

Почему-то сразу становится понятно, кто из вошедших Хазар, а кто Каз.

Хазар — это явно вот этот серьезный мужчина, с невероятно тяжелым взглядом и чуть наклоненным вперед подбородком. Словно неосознанно на таран идет, угрожает… Пожалуй, встреть я такого человека где-то в толпе, то обежала бы его десятой дорогой. Внутреннее чутье , атавистическое, отвечающее за безопасность, указывает на то, что это хищник. Причем, из тех, что не будут предупреждать о нападении…

Лицо этого Хазара я бы написала, если б когда-нибудь решилась вообще заговорить с ним… Невероятно харизматичный, замкнутый, и в то же время глаза транслируют внутренний яростный огонь, просто бешеной силы…

Тем удивительней, что при такой, затмевающей все и всех харизматичности, я смотрю на его спутника… И больше не могу оторвать взгляда. От него.

Высокого, гибкого по-кошачьи, черноволосого, улыбчивого. Он как раз с кем-то здоровается за руку, обмениваясь шуткой…

Чуть поворачивается в мою сторону, и я, внутренне обмирая, вижу белоснежный оскал зубов, хищный, ослепительный…

Его оскал.

Надо уйти, надо спрятаться,