Империя Леванта. Древняя земля тлеющего конфликта между Востоком и Западом - Рене Груссе

Помпею. Когда Митридат вернулся в Понт, Помпей бросился за ним и победил в сражении у Дастейры, или Никополя (Пиуск, округ Эндерес). Осенью того же года Помпей вторгся в Армению, дошел до города Артаксата (Ардашар) и принудил Тиграна отказаться от всех его завоеваний, а также признать себя, за царство Армения, клиентом[53] римского народа. Митридат бежал в Колхиду, где мог рассчитывать на поддержку кавказских горцев, в частности иберов (Грузия) и албанов (Ширван). Помпей вторгся в Иберию, взял город Армазцике (Картли-Армази, к северу от Тбилиси), принудил царя Иберии признать себя клиентом (весна 65 г. до н. э.), затем отправился в страну албанов и разгромил их (лето — осень 65 г. до н. э.). Тем временем Митридат бежал из Колхиды в направлении Босфора Киммерийского, в Пантикапей. Старый царь мечтал собрать там новую армию и двинуться на Рим вдоль Дуная во главе сарматов, бастарнов и кельтов, но тут солдаты, напуганные столь безумным проектом, взбунтовались. Митридат покончил с собой (лето 63 г. до н. э.). В это время Помпей находился в Палестине. Считая понтийскую войну завершенной, он только что в Антиохии объявил Сирию римской провинцией (зима 64/63 г. до н. э.), после чего принялся за евреев. Осенью 63 г. до н. э. он, после трехмесячной осады, штурмом взял Иерусалим и покончил с еврейской независимостью.

Помпей и восточный вопрос

Еврейская и арамейская страна была беззащитна. Митридат мертв. В Иране парфяне Аршакидов с трудом оправлялись от опустошительных набегов саков. Царь Армении покорился. Теперь Помпею следовало придать новю форму отношениям восточного и греко-римского миров. В Анатолии, как и в Армении, в Месопотамии, как и в Сирии, он установил основные принципы римской политики, каковым еще через десять веков будет следовать византийский император Иоанн Цимисхий. Дело Александра просуществовало двести лет, прежде чем было разрушено. Дело Помпея, намного менее славное, проживет полтысячелетия.

Все из созданного Александром, что казалось возможным использовать, римский завоеватель приписал себе. Все области, где эллинизм показал свою живучесть, он прикрыл римской силой. Ото всех областей, где обеспечить владычество было сомнительно, римляне отказались. Это было возвращением к селевкидской традиции, но возвращением, дополненным последующим опытом. Впрочем, что оставалось от дела Александра и Селевкидов к тому моменту, когда дело эллинизма взял в свои руки Рим? Почти ничего. Селевкия принадлежала Парфии, Антиохия Армении, Дамаск арабам, царь Понта стоял в Афинах. Если с 63 г. до н. э. по 1081 г. н. э. блага македонского завоевания сохранились для цивилизации, то произошло это только благодаря Риму, который спас ситуацию. Малая Азия и Сирия казались достаточно эллинизированными. Помпей присоединил их к римской державе. Иран был во власти парфян и саков. Несмотря на некоторую угрозу, исходящую оттуда, он не вмешался в его дела. Что же касается Месопотамии, греческой снаружи и арамейской внутри, он колебался, и Рим после него также будет пребывать в нерешительности на протяжении пяти веков.

Во всем этом римляне показали себя сознательными наследниками македонян. Как и македоняне, они стали в Азии солдатами эллинизма. Они латинизировали только свои западные и варварские провинции. Повсюду, где они находились, они относились к нему с уважением, как одной из двух официальных форм своего владычества. К востоку от Ионических островов и Сирта Римская империя всегда была империей греческой. И здесь уместно вспомнить, что для той же Анатолии, например, эллинистический период продолжался от Александра до Митридата, а римский — от Помпея до Палеологов. Заметно, что эллинизм обязан «римскому миру» лучшим из своих завоеваний. После отказа от Ирана, который невозможно было удержать, Александр завоевал Грецию при цезарях. Рим на Востоке был делом рук не римлян, а македонян. Наследники Помпея на Востоке могли вплоть до Константина XI называть себя римскими императорами. Но после Юстиниана настал день (а он мог бы настать уже после Диоклетиана), когда история назвала их подлинным их титулом: василевс, греческий император. Действительно, в восточный вопрос римляне привнесли бесценную силу, которую тщетно пытались получить Александр и Селевкиды: политическое единство. Действительно, Византийская империя, противостоя мятежной Азии, представляла программу Александра, македонский панэллинизм, реализованный греками, но благодаря Риму.

В Сирии, которую Помпей низвел до ранга римской провинции, его заботы о реставрации эллинизма были особенно наглядны. Реакция арамейского элемента обуздана, арабское проникновение остановлено. Греческий элемент повсюду взят под защиту и ободрен. Шейхи кочевников, притеснявшие сирийские города, были схвачены или вынуждены вернуться в пустыню. Антиохия и Селевкия Пиерийская пережили своего рода ренессанс. Их муниципальные вольности были восстановлены, воспоминания о македонском периоде окружены почетом. На левом берегу Иордана Помпей даже основал новую Селевкию[54]. Это название показательно: первый римский император в Сирии, со многих точек зрения, был лишь последним из Селевкидов. Набатейский эмир Харитат (Арета) III, которому римские армии угрожали даже в его владениях в Аравии Петрейской, признал себя клиентом и в этом качестве сохранил Дамаск. Что же касается еврейского царства, Помпей, после взятия штурмом Иерусалима, воздержался от его прямой аннексии. Неудачная попытка Антиоха Эпифана доказывала, что следует щадить религиозные чувства монотеистов. Однако Рим, наследник политики Селевкидов, не мог терпеть националистическую теократию Маккавеев. Римляне нашли решение. Они отдали корону Иудеи идумейской династии, Иродам. Достаточно натурализованные, чтобы быть терпимыми своими подданными, Ироды оставались в достаточной степени чужими для иудаизма, чтобы проводить в Палестине выгодную римлянам политику.

После превращения Сирии в римскую провинцию Помпей избегал вступать в борьбу с Парфянской империей. Границей между двумя державами стал Евфрат. Но не прошло и десяти лет, как эта граница была нарушена. Начались жестокие парфянские войны. Под различными названиями они будут продолжаться шесть веков.

Рим и парфяне

В то время, когда Помпей аннексировал Сирию, парфяне, под властью династии Аршакидов, владели тремя четвертями Ирана. Саки и тохары, чье вторжение потрясло Восточный Иран, обосновались в провинциях современного Афганистана: Бактрии, Дрангиане (Систане) и Арахозии, откуда их экспансия повернула на Индию[55]. Парфяне, помимо собственно Парфии, остались владыками Гиркании, Мидии, Персиды (Фарса), Сузианы и Вавилонии. Это было ядро древней Персидской империи Ахеменидов. Поэтому Аршакид Митридат I (ок. 170–138 до н. э.), после завоевания этих провинций, принял титул великого царя, который впоследствии носили все его преемники. Тем самым он ясно требовал себе наследство Дариев и Ксерксов через голову Селевкидов[56].

Юстин настаивает на скифской природе парфян. Скифы и саки (первое название применяется к кочевникам Южной России, второе, иранское или санскритское, — к кочевникам того же происхождения из русского Туркестана или Кашгарии) сами, как мы видели, были иранцами, но иранцами, оставшимися варварами в северных степях. То есть различия между скифами и оседлыми иранцами