Испанский любовник - Джоанна Троллоп

Фрэнсис пришла в голову мысль, не похищают ли ее, однако при этом она осталась совершенно спокойной. Это было маловероятно, но не так уж и невозможно. Ничто сейчас не казалось невозможным. Если уж она нарушила плавное течение жизни, то почему бы судьбе не ответить ей тем же? Она посмотрела в окно. Какие-то строения, наверное фабрики, и высокие заборы с натянутой по верху проволокой проскакивали мимо в желтом свете уличных фонарей. Пейзаж был индустриальный и скучный.

Фрэнсис спросила:

– А где отель „Торо"? ¿ Dónde?[4]

Маленький человек подался к рулю, обгоняя автобус.

– Баррио де Санта-Крус! У Гиральды. У Алькасара.

Фрэнсис спокойно подумала, что ее поселят в гостинице Гомеса Морено в Севилье, в настоящей андалузской гостинице, называвшейся „Ла Посада де лос Наранхос". Она видела рекламный проспект, на обложке которого была изображена мечта любого человека о Севилье: выложенный плиткой внутренний дворик, видимый сквозь чугунные ворота, с фонтаном, цветами и аккуратными апельсиновыми деревцами. Проспект гласил, что вид на этот дворик открывается из окна каждой комнаты, что типично для небольших испанских гостиниц. Сообщалось также, что спальни имеют современный радостный интерьер и что проживание в них запоминается постояльцам надолго. Гостиница имела центральное отопление, и в каждом номере – телефон и ванную.

Вдруг машина стремительно свернула влево и помчалась по каменному мосту, длинному и массивному. Под ним от огней, светившихся на противоположном берегу, мерцала и искрилась вода Гвадалививира. Фрэнсис повторила про себя слово „Гвадалививир". В одном серьезном путеводителе она прочла, что Джордж Борроу считал Севилью самым замечательным городом во всей Испании.

– Пласа де Торос! – воскликнул водитель, махнув рукой в сторону высоких закруглявшихся стен стадиона для корриды.

Фрэнсис твердо сказала:

– Ужасно. Жестоко и ужасно.

Ни один из ее клиентов даже не подумал бы об отпуске в Испании, предполагавшем хотя бы беглое знакомство с корридой. Наверное, ей надо будет четко разъяснить это мистерам Гомесам Морено – и младшему, и старшему.

„Я думаю, что англичане считают подобное зрелище варварским".

Или тактичнее:

„Боюсь, что, как нация любителей животных, мы не можем смотреть на подобное".

Интересно, как выглядят эти Гомесы Морено? Такие же маленькие, плотные и энергичные, как водитель? Одетые в голубые костюмы, с золотыми зубами и непоколебимой уверенностью, что англичане приезжают в Испанию только за тем, чтобы насладиться солнцем, вином и игрой в гольф? Будет ли трудно объяснить им, что клиенты „Шор-ту-шор" имеют представление о Лорке, Леопольде Аласе и ужасной смерти Филиппа Второго, что они бывали на выставке картин Мурильо в Королевской Академии в Лондоне? Может, она ведет себя взбалмошно? Разве это не сумасшествие – расстроить всех своих близких из-за симпатичного проспекта, живописующего какие-то маленькие гостиницы в далекой Испании, и пары телефонных звонков из Севильи от молодого человека, который хочет оживить свой бизнес?

„Господи! – подумала Фрэнсис и тут же одернула себя: – Успокойся! Это интересная поездка…"

Машина, пропетляв по узкому лабиринту улочек, резко затормозила у большой белой стены. Дорога, как оказалось, просто кончилась.

Водитель объяснил:

– Остановиться. Конец. Это есть Баррио. Автомобили нет.

Он выпрыгнул из машины и стал открывать двери и багажник. Фрэнсис вышла на тротуар. Она оказалась на маленькой, с небольшим уклоном площади, где было очень тихо, не считая того, что водитель хлопал дверьми и сопел над ее багажом. В противоположном конце площади располагался маленький ресторанчик с украшенным вьющейся зеленью фасадом. В окнах ресторана светились желтоватые огни.

– Идти со мной, сеньора, – сказал ее проводник и заторопился по аллее вдоль высокой белой стены.

Аллея была узкой и освещалась лишь одним красивым чугунным фонарем, висевшим высоко на стене. В конце аллеи маленький человек резко повернул вправо, потом влево и затем вывел ее, слегка задыхаясь, на аллею пошире, с одной стороны которой стояло высокое желтоватое здание с железными решетками на окнах.

Человек воскликнул:

– Есть отель „Торо". Очень роскошно!

Фрэнсис это здание скорее напоминало исправительное учреждение.

– Вы уверены?

Мужчина открыл дверь и задом попятился в холл, приглашая Фрэнсис:

– Входить!

– Почему меня не поселили в „Ла Посада де лос Наранхос"?

– Сеньор Морено приехать. Приехать позже. Это есть хорошая гостиница, отель „Торо".

С первого взгляда гостиница показалась Фрэнсис самой уродливой из всех, что ей пришлось видеть за последние пять лет непрерывных разъездов по будущим маршрутам. Длинный холл, с выложенным зеленым мрамором полом и безвкусно декорированным потолком, был обставлен мебелью, которая словно пародировала настоящий испанский стиль, – везде дубовая мебель с вычурной резьбой, кожа и медные гвозди со шляпками величиной с грецкий орех. Около каждого предмета мебели стояло либо средневековое оружие, либо старомодный манекен в одежде фламенко, своды с мощной лепниной были украшены шляпами, шпагами тореадоров и рогатыми головами их жертв, водруженными на покрытые лаком щиты. Создавалось впечатление, что здесь только что проходила дьявольская вечеринка, неожиданно прерванная каким-то заклинанием.

Водитель благоговейно прокомментировал все это:

– A mbiente típicamente español.[5]

Он опустил чемодан Фрэнсис на сверкающий зеленый пол.

– Очень красивый.

За стойкой портье показался высокий, несколько угрюмый молодой человек в темном костюме. Он пристально посмотрел на Фрэнсис и слегка поклонился.

– Мисс Шор…

– Да, я полагаю…

– Сеньор Гомес Морено забронировал для вас номер. Он просил передать вам вот это письмо.

Фрэнсис взглянула на протянутый конверт. Ей очень хотелось объяснить, что она приехала по делу, что она не хочет оставаться в этом „Торо" с его фальшивыми прелестями и что теперь она уверена, что с организацией ее приезда произошли серьезные накладки. Но поскольку она была гостьей Гомесов Морено, то сочла возможным высказать все это только при встрече с кем-либо из них. Взяв письмо, она открыла его.

„Дорогая мисс Шор! Добро пожаловать в Севилью. Мы надеемся, что вы найдете гостиницу „Торо" достаточно комфортабельной, а прислугу – предупредительной. Если вы позволите, я подъеду к вам в гостиницу сегодня вечером, в девять. Искренне ваш Хосе Гомес Морено".

Фрэнсис обернулась к водителю.

– Спасибо большое, что доставили меня сюда. Он поклонился в ответ.