Секретная миссия Пиковой дамы - Елена Логунова

При упоминании слова «зараза» в моем смятенном мозгу что-то стало проясняться.

— Ира, прошу тебя, ответь мне только на один вопрос, — попросила я. — В доме есть посторонние?!

— Вот он и есть посторонний! — подруга обвиняющим жестом ткнула в радостного пса. — Ему место во дворе, в персональном вольере! Но кое-кто…

Тут она грозно посмотрела на меня.

— Кое-кто, уходя утром на работу, забыл плотно прикрыть входную дверь! И эта зараза, этот, не побоюсь такого слова, сукин сын, соскучившись и проголодавшись, вломился в дом и учинил в нем настоящий погром!

Я внимательно посмотрела на Томку, но решила отложить воспитательную работу до тех пор, пока не разберусь толком, что тут произошло. Убийц и бандитов в доме в данный момент нет, это я уяснила. Уже хорошо.

Я подняла и поставила на ножки перевернутое кресло, опустилась в него и, жестом пригласив Ирку присесть на диван, почти спокойно попросила:

— А теперь с самого начала, и поподробнее. Почему ты лежала на полу, кто тебя связал, чья кровь на вязальной спице, и зачем, черт побери, ты орала мне в трубку: «Ах, Леночка, спаси-помоги!»

Из Иркиного сбивчивого рассказа выяснилось следующее.

Благословив меня на поиски Яны Лори в цирке, подруга не находила себе места. Хотя нет, не так. Как раз место-то у нее было — удобное кресло с поставленным перед ним мягким табуретом: на табурете покоилась загипсованная нога. Но не было у Ирки занятия, достаточно увлекательного, чтобы заставить ее на время позабыть о всяких-разных Лори. С учетом того, что искомое интересное дело должно было быть спокойным, по возможности производимым в положении сидя, вариантов развлечь себя у Ирки было мало. Читать книжку, смотреть телевизор и просто плевать в потолок она уже пробовала — не помогло.

Как следует пораскинув мозгами, Ирка нашла, как ей показалось, хорошее решение проблемы свободного времени в условиях ограниченной подвижности. Она решила научиться вязать. Ей давно хотелось освоить этот процесс, а тут как раз такой прекрасный случай представился. Предвкушая, как она торжественно презентует любимому супругу собственноручно связанные шерстяные носки, Ирка вооружилась «Энциклопедией домашней хозяйки».

Вязальные спицы у нее имелись, они вместе с иголками, крючками, коклюшками и пяльцами были в сувенирном наборе «Сударушка», в незапамятные времена подаренном Ирке родной бабушкой, ныне покойной. Пряжи, правда, у подруги не было, но начинающая вязальщица решила, что ее прекрасно заменит бельевой шнур. Подходящий моток, как она помнила, лежал в ящике кухонного шкафчика.

Поглядывая в книжку, раскрытую на странице «Вяжем спицами. Урок первый», и напевая что-то вроде «Три девицы под окном пряли поздно вечерком», рукодельница довольно быстро научилась набирать петли и самонадеянно решила перейти к уроку номер два — «Лицевая гладь». С лицевой гладью у нее не задалось. С непривычки Ирка слишком сильно затягивала петли, так что тугой бельевой шнур постепенно образовал полотно, по плотности сравнимое с боевой кольчугой древнерусского витязя. Напевать мастерица давно перестала, начала материться, но волшебные слова не помогали. В какой-то момент, в попытке просунуть спицу в очередную мертвую петлю, Ирка больно уколола палец и от боли и обиды разревелась.

На крики со двора прибежал встревоженный Томка. Пробежав через кухню мимо лежащего на разделочной доске куска полуразмороженной говядины, что, несомненно, свидетельствовало о его волнении, пес сунулся к рыдающей Ирке и попытался по-своему ее утешить. Подруге присутствие в доме собаки не понравилось, и она попыталась выгнать Томку во двор. Пес выгоняться не пожелал и живо заинтересовался Иркиным рукоделием. Они с подругой немного поиграли в перетягивание каната и «А ну-ка, отними!», в результате чего Ирка окончательно запутала свое вязанье и сама запуталась в шнуре, как Муха-цокотуха в сетях злого Паука.

— Так закончился первый акт Марлезонского балета, — сказала подруга. — Второй начался, когда я потянулась к телефону.

Ирка решила позвонить мне. Она дотянулась до мобильника и успела набрать мой номер, и тут Томка решил перейти к подвижным играм. Он проскакал по дивану и прыгнул на журнальный столик. Столик опрокинулся на пол вместе со стоявшими на нем лампой и хрустальной пепельницей, причем пепельница разбилась, а лампа — нет. Счастливо избежав столкновения и с лампой, и с массивной пепельницей, и с гарцующим псом, закукленная Ирка потеряла равновесие и боком свалилась с дивана на пол. Опять же очень удачно свалилась — не вся, ноги остались лежать на табурете.

— Тут мне повезло, — рассудительно заметила подруга.

Падая, телефон Ирка выронила, и мое раздраженное «Да?» услышала, уже лежа на полу. Разговаривая со мной, она пыталась дотянуться до аппарата, но не сумела, только порезала палец застрявшим в ворсе ковра осколком хрусталя и испачкала кровью вязальную спицу, которой тыкала в мобильник, надеясь его выключить. Спасти она, оказывается, призывала не столько себя саму, сколько свой телефонный счет, в котором затягивающийся до бесконечности разговор грозил пробить огромную брешь. Спас ситуацию Томка, который уволок Иркин мобильник, попутно нажав какую-то нужную кнопку.

— А дальше? — спросила я.

— А дальше ничего, — пожала плечами подруга. — Томка куда-то исчез, я осталась одна. Лежала и думала, когда же ты придешь? Честно говоря, я чувствовала себя довольно неуютно: одна, в полумраке, при открытой входной двери, практически неподвижная, лишенная связи с внешним миром… Да еще за окнами слышались какие-то подозрительные шумы…

— Это были мои шумы, — призналась я. — Я кралась по карнизу.

— Играла в Человека-паука? — съязвила Ирка.

— В Джеймса Бонда, — буркнула я. — Хотела незаметно подобраться к окну и посмотреть, что происходит внутри. Чтобы хоть немного знать обстановку, прежде чем начинать операцию по твоему освобождению.

— Слушай, а почему ты вообще решила, что на меня кто-то напал? — заинтересовалась подруга. — Неужели на эту дикую мысль тебя навел один невнятный телефонный разговор?

— Два невнятных телефонных разговора, — ворчливо ответила я, поднимаясь с дивана. — Один, сегодняшний, с тобой. А второй, вчерашний, с убийцей из «девятки».

— Ты путаешь хронологию, — заметила Ирка. — С убийцей из «девятки» ты разговаривала раньше, чем со мной!

— Вот именно! Стало быть, у него было достаточно времени, чтобы узнать, где установлен телефон, с которого я ему звонила! И сегодня он уже вполне мог объявиться у тебя!

— Да зачем? Бумажку с запиской он получил, бабу, которая ее принесла, убил! Он же не знает, что это совершенно посторонняя баба! Думает, решил вопрос раз и навсегда, концы в воду!

— Хорошо, если так, — вздохнула я.

Мы наскоро ликвидировали следы погрома в гостиной и направились в кухню готовить ужин — жаркое из говядины со специями. Однако ожидавшее своего часа мясо с разделочной доски бесследно исчезло. Вместо него там появился Иркин сотовый. Без труда догадавшись, кто махнул мобильник на говядину, мы с Иркой объединили усилия и выгнали Томку во двор. Приготовили себе вегетарианское блюдо — жаркое без говядины со специями — и за ужином обсудили результаты моего похода в цирк.

— В общем, через Яну Лори нам на убийцу не выйти. — Ирка пришла к тому же мнению, что и я, еще будучи в троллейбусе.

Однако подруга не казалась расстроенной. По ее самодовольной физиономии было видно, что она что-то придумала. Что-то, что кажется ей отличной идеей.

— Выкладывай, — коротко сказала я.

— Надо найти серебристую «девятку», — постановила Ирка. — Найдем машину — найдем и водителя, то есть убийцу!

— Хорошая мысль, — тоскливо сказала я. — Просто замечательная! Одна беда: я не запомнила номера машины, а серебристых «девяток» в городе не меньше, чем рыбы в море!

— Но ведь у нашей «девятки» есть особая примета! — ликующе возвестила подруга.

Я перестала жевать и посмотрела на нее с подозрением:

— Откуда ты-то можешь знать про особые приметы этой машины? Я была в трех метрах от нее и то не заметила ничего такого «особого», а ты вообще сидела в своей «шестерке» на другой стороне площади! Каким образом ты могла увидеть что-то, чего не увидела я?

— С помощью бинокля, — скромно сказала Ирка.

— У тебя был бинокль?! Откуда?

— Как откуда? — Ирка немного удивилась. — Это наш старый бинокль, с которым мы с тобой еще на психушку войной ходили!

Действительно, среди наших с Иркой общих бурных приключений было и такое, как налет на психиатрическую лечебницу. Помнится, бинокль наряду с приставной лестницей и впрямь входил в комплект нашего спецснаряжения…

— И что же ты разглядела? — поторопила я подругу, которая явно решила выдержать паузу.

— Во-первых, кисть руки того, кто был за рулем. Это была среднего размера и волосатости мужская рука с аккуратно подстриженными ногтями, без обручального кольца.