S-T-I-K-S. Двойник 4. Дом восходящего солнца - Шарапов Кирилл Юрьевич

Труп какого-то бедолаги Ампер нашел на третьем километре. Он был свежим. Чернота его поглотила, но очертания четкие и ясные, не больше пяти дней прошло. Рядом валялся двуствольный обрез, древний, как говно мамонта, сделали из ружья куркового типа, даже гильзы латунные, ни одного пластика. Погорелов не удержался и обшмонал покойника. В карманах нашлась ватка с двумя споранами, дерьмовый раскладной нож и фотка невысокого плотного мужика с симпатичной брюнеткой на фоне моря – вот только она почему-то хмурилась, наверное, не любила фотографироваться. Рюкзак почти пуст, на дне россыпь двенашки, стеклянная бутылка с разбитым дном, пустая фляга. Ампер забрал только потроха, фляга оказалась навылет пробита пулей. Вот как умер этот рейдер, уходил в черноту от преследователей и словил пулю, сил дойти до зелени уже не хватило.

И снова Погорелов принялся толкать «тележку». Филин лежал в позе эмбриона, подтянув колени к груди, и тихо постанывал.

– Держись, малыш, – бубнил себе под нос бывший прапорщик, – половина позади. Знаю, плохо. Дойдем до зелени и отдохнем.

И тут неожиданно для себя Погорелов запел»

«Этот марш не смолкал на перронах,

Когда враг заслонял горизонт.

С ним отцов наших в дымных вагонах

Поезда увозили на фронт.

Он Москву отстоял в сорок первом,

В сорок пятом – шагал на Берлин,

Он с солдатом прошел до Победы,

По дорогам нелегких гоним»…

Ампер очень удивился, узнав, что «Прощание славянки» звучит во многих мирах мультиврсума и с советской историей, и с имперской, как в его родном, и даже там, где вообще не было ни того, ни другого. И вот сейчас, с трудом передвигая ноги, он во всю глотку орал эту великую песню. И она его поддерживала. Филин, смотрел на безумно орущего мужика во все глаза, но молчал.

Когда Ампер увидел впереди зелень, он чуть не заплакал от счастья. Кусты и трава появились впереди так внезапно, что Погорелов даже не поверил своим глазам.

– Паршивая сотня метров, и все будет хорошо, – уверенно заявил он мальчишке, и с непонятно откуда взявшимися силами уперся в брус, толкая велосипеды вперед.

Через минуту он повалился на зеленую траву в десяти метрах от границы черноты. Достав флягу, Ампер сделал два глотка живчика, потом порылся в рюкзаке и извлек литровку, которую набодяжил специально для Филина. Пришлось снижать градус фактически до пива, только вот, наверное, глотать его нужно больше.

– Хлебай, – протягивая пацану бутылку, произнес он. – Теперь не только можно, но и нужно. Но меру знай. Потом сам определишь, сколько тебе нужно, а пока, думаю, грамм сто – сто пятьдесят.

Филин с минуту держал бутылку в руках, потом решился и, давясь незнакомым и невкусным живцом, начал хлебать.

– Ну и мерзость. Как ты это пьешь?

– Привыкнешь, теперь тебе до самой смерти эту дрянь глотать. Но признай, ведь полегчало почти сразу?

– Есть такое, – согласился мальчишка и сделал еще несколько глотков. Потом прочно завернул крышку и убрал бутылку в свой рюкзак. – И так на черноте всегда будет?

– Нет, так плохо только новичкам. Пооботрешься, и будешь сначала, как я ходить, но с каждым годом все легче. Вот только не любим мы черноту. Нет на ней для нас ничего интересного, кроме, разве что, вот так обогнуть опасный район. Но могли и не дойти, я уже на последних силах пер. Если бы она тянулась еще на пару километров, все, точно бы конец, там бы остались и почернели через недельку, стали бы холмиками, неотличимыми от пейзажа.

Мальчишка слез с досок и уселся рядом. Так они сидели минут двадцать, отходя от черноты. Сидели на открытом месте, только спиной к мертвому кластеру, поглядывая по сторонам, не хватало, чтобы какая тварь тихонько подкралась и подсела побалакать.

– Куда дальше? – наконец спросил Филин.

– Сейчас пожуем, силы восстановим и оглядимся. Нам на восток нужно, вернее, на северо-восток, прочь из земель муров и внешников, плохие тут места, очень плохие.

Говоря все это, Погорелов изучал доступную его глазам местность, то, что раньше, скорее всего, было пожарным прудом, теперь заросшее камышом и тиной болото. Неподалеку от него водонапорная башня, ржавая, покосившаяся, достопримечательность ничуть не хуже, чем строение в городе Пиза. Метрах в трехстах березовая роща. Что за ней, не разглядеть, поскольку там все заросло молодыми деревцами. Вот с таких нужно веники для бани резать. Но если судить по логике, там дальше должна быть деревня.

Ампер поднялся и, сняв с велосипеда свой рюкзак, принялся за приготовление пищи. Горелка сейчас была не нужна.

По черноте он двигался часа три с половиной, почти километр в час. Да, черепахи быстрее бегают.

Вскрыв пару банок из рациона, что распотрошили с утра, он протянул одну мальчишке.

– Съел половину, передал мне, – пояснил Погорелов. – Я поступлю так же, другой посуды у нас нет.

Пацан кивнул и вытащил из кармана ложку.

– А ты, Филин, действительно толковый, не догадался я тебе прихватить прибор, но ты допер, молодец.

– Ну, так основное правило похода – не позаботился о себе, забыл весло, жри щепкой или вырезай примитивную ложку. Так меня дядя Саша проучил в первый раз, когда на охоту с ночевкой поехали.

– Хороший у тебя дядька был.

– А может, выжил?

Ампер молча пожал плечами, говорить на данную тему не хотелось, и у ж тем более выдавать что-то банальное, типа, может быть. Филин, поняв, что Ампер отвечать не хочет, сам все додумал и принялся за еду.

Троицу людей, идущих к ним через рощу, Ампер засек, когда они только вышли из-за деревьев. Шли они открыто, в полный рост, оружие держали в руках.

– Не дергайся, – произнес Погорелов, видя, что мальчишка потянулся к лежащему рядом взведенному арбалету. – Попробуем миром разойтись. Но если что, действуй, как только я начну. Броников на них нет, так что, вали правого прямо в брюхо. Те, что слева и по центру на мне.

Когда до вероятного противника оставалось метров семьдесят, Ампер вскинул автомат и взял троицу на прицел.

– Стоять, – крикнул он, уже прекрасно видя, кто к нему пожаловал, и что миром договориться не выйдет, эту бандитскую рожу, что сидела за рулем газона, ни с кем не спутать.

Он уже хотел начать их валить, но именно в этот момент пуля выбила кусок дерна рядом с коленом, на которое он опирался, а из-за рощи долетел звук одиночного выстрела, едва слышимый, что говорило о наличии глушака.

Троица, как ни в чем не бывало, продолжила идти, причем слева шла явно женщина, стройная, высокая, волосы спрятаны под бандану черного цвета. На груди стволом вниз автомат, на бедре открытая кобура. Прикинутая барышня.

– Этот раунд за ними, стрелок их хорош. Делай то, что велят, если валить, конечно, сразу не начнут. Но если бы хотели, уже бы пристрелили. Понял меня? Имя свое ни в кое случае не говори, но если спросят, соври, назовись Вадиком Капитоновым. Здесь это никак не проверить.

– Я понял, дядя Ампер.

– Если я помру или разделят, рвись на свободу, эти суки сто пудово работают на внешников, а я тебе рассказывал, зачем им иммунные. Прикинься слабым, хилым, лебези, а потом рви когти. Уходи на северо-восток, там должен быть стаб стронгов. А теперь молчок, говорю только я.

– Ба, кого я вижу, – оскалился блондин с татухой на лбу. – Никак Ампер, которого все ищут. Мои две красные жемчужины.

– Наши, – поправил второй, – договор был на четверых.

– Конечно, Мрак, я оговорился, – тут же поправился татуированный.

Девушка разговор напарников игнорировала, смотрела на него, не отрываясь, словно хорошо его знала. Ей было около двадцати. Погорелову тоже показалось ее лицо знакомым, но он так и не смог вспомнить, где же он мог ее видеть.

– Узор, а что с сопляком делать будем? – поинтересовался Мрак.

– Иммунный. Значит, сдадим, как и всех остальных, два десятка гороха имперцы за него дадут. Да и арбалет у него крутой, считай, хорошо подогрелись. Руки вперед, – доставая наручники, скомандовал водила, – и не дергайся. Ты мужик крутой, я слышал о тебе, и даже догадываюсь, что часть моей команды ты упокоил, уж больно хитро граната стояла. Но вас там снайпер пасет, что может любое яйцо на выбор отстрелить. Так что, сейчас мы с тебя сейчас снарягу снимем, и шагай к роще, там нас грузовик ждет, уже вечером передадим тебя посредникам. Все гонялись за Ампером, а я его взял.