Таинства любви (новеллы и беседы о любви) - Петр Киле
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Думаешь уйти?
- Когда надумаю, тебе не скажу. Еще последуешь за мной сдуру.
- А я скажу тебе. Надо же исповедаться перед кем-то, прежде чем как уйти из жизни.
- Ничего не говори мне. Ведь я скажу сестре, и не удастся тебе разыграть из себя шарманщика.
- Не скажешь, как не скажешь о своем решении. Я чувствую, мы оба на пределе, а у тебя есть весьма веские причины. Ни поэзии, ни любви - как поэту жить?
- Черт! Ты словно подталкиваешь меня к роковому шагу, который я уже давно держу про запас.
Елена, заглядывая в гостиную:
- Что с вами? Что случилось?
Стас в том же тоне:
- Да, быть или не быть, - вот в чем вопрос!
- Дима, и ты? У него это игра. Сейчас Сана по пути на концерт завезет к нам мать и сына, которых я пригласила от твоего и своего имени.
Стас злорадно:
- В честь шарманщика с его лебединой песней и крахом.
- Прекрати! Шарманщик - вечная фигура.
- Как флюгер. О боги! (Носится с новой идеей, внезапно осенившей его.) Флюгер такой и такой, всех времен и народов. Целая галерея картин.
Веснин:
- Всемирная слава!
Звонок. Елена открывает дверь, входит Василина.
Василина, смеясь:
- Я одна. Сана взяла с собой Вову. Почти у всех девушек маленькие дети. За кулисами там целый детский сад.
Елена:
- Хорошо. Это даже кстати. Папа и мама отправились в театр на Чехова.
Василина раздевается, снимает сапожки:
- Вот молодцы!
- Да. У нас все хуже.
- Что случилось?
- Ничего нового. У Димы перепады настроения и раньше бывали. А теперь все острее переживает, и мысль о самоубийстве все чаще мелькает. Благо, есть с кем поговорить на эту тему.
- И Стас? Его показывали по телевидению. Там что-то произошло с его картиной.
- Кто-то задел раму, может быть, не нарочно, без умысла, а она висела на плечах шарманщика, и он развалился. Все делали серьезные мины и втихомолку смеялись. Это было ужасно. Но теперь фото с картины «Шарманщик» мелькает в интернете, как бренд.
- Можно поздравить его с успехом?
- Нет, впал в отчаяние, вот они с Димой с утра пьют и упиваются мыслью о самоубийстве.
- Хорошо.
- Хорошо?
- Хорошо. Пусть принимают и меня в клуб самоубийц.
Елена смеется:
- Сначала мы хорошо поужинаем.
Василина проходит в гостиную, куда Елена приносит горячее блюдо. Веснин и Стас встают, видно, навеселе, и принимаются угощать женщин, что их не устраивает, и они меняются местами.
Веснин, улыбаясь:
- Василина! А где Вова?
- Увезли в театр.
Стас жене:
- Садись поешь. Налить вина?
Веснин Василине:
- Вам водки?
- С чего вам вздумалось унывать? Эх, мне бы на ваше место! Ах, зачем я не родилась мужчиной!
- Нет, нет, одна привлекательная женщина стоит всех мужчин на свете!
- Да, да... Я могла бы нажить себе состояние, а почти всего лишилась из-за мужа, которого обобрали до нитки; я бы могла возглавить одну из компаний, но из-за дочери лишилась хорошей должности и превратилась в бабушку, которой не позволяют заниматься воспитанием внука. Какая у меня жизнь? Прошу принять меня в клуб самоубийц.
- Нет такого клуба. Это Елена выдумала.
- Ну, тогда в клуб влюбленных самоубийц.
Елена:
- Хотела бы я знать, в кого влюблен Стас?
Веснин:
- В самом деле, мысль о самоубийстве возникает у влюбленных в жизнь. Не парадокс ли это?
Стас поднимает палец:
- Парадокс! Мейнстрим. Проще сказать, гламур.
- В самом деле, Василина, вы всегда производили впечатление влюбленной женщины... Было завидно, в кого вы влюблены, кто этот счастливчик.
Елена предлагает Стасу помочь ей унести пустую посуду; они уходят; затем Стас выходит на крышу.
- Правда?! Только я сама не всегда знала, в кого. Образы мужчин и женщин множились и сливались, как вдруг обретали осязаемые черты и телесность. Сегодня это Вова и, что греха таить, вы.
- Я?!
- Будто не знали.
- Но я думал, это просто ваша непосредственность, ваша манера обращения, ласковая и доверительная до нежности.
- Не со всеми я такая была и есть. Я всегда знаю, кто может в меня влюбиться или в кого я. Уже это меня радует, но разумнее не увлекаться. Это как цветет папоротник втайне. Но однажды все-таки распускается цветок.
Прямой любящий взгляд, который ничего не просит и не обещает, как свет звезды в душевной глубине женщины.
Веснин шепотом:
- Вы прекрасны!
- Вы все думаете о смерти?
- Я не думаю о смерти. Гадкого и отвратительного на свете и так сверх всякой меры. Мысль о смерти - это как стрела пронзает мозг, но я еще жив, испытание продолжается.
Стас на крыше, покрытой снегом. Пройдя к краю, стоит, как у пропасти.
Стас:
- Зарыться в снег и заснуть. И не проснуться. Бомж в сугробе. Какая идея! Нет. Идеология - это примитивно. Но без идеологии выходит еще примитивнее. Как у дикарей. Где же выход? Выхода нет. Если у Димы не хватает дыхания, то я давно не дышу, нельзя дышать смрадом свалки. Лучше броситься в снег, пока он пушист и чист. (Бросается вниз головой.)
Елена на крыше: Стаса нет. Она возвращается вниз.
Елена, пожимая плечами:
- Где он? Он был на крыше. Но там его нет.
Веснин выбегает на улицу; Василина с Еленой обходят квартиру. Входят Татьяна Дмитриевна и Семен Иванович, празднично настроенные. Елена и Василина выбегают к ним навстречу.
Елена:
- А Диму вы не видели?
Татьяна Дмитриевна:
- Нет. А где мы должны были его видеть? В театре?
Семен Иванович радостно:
- Василина! Приветствую! Очень рад. А что, Дима с Вовой вышли на прогулку?
Татьяна Дмитриевна с тревогой:
- Да, что произошло?
Василина:
- Сейчас... Как вам понравилась постановка? Ведь нынче классику ставят так, что Чехова не узнаешь.
Семен Иванович смеется:
- А мы знали, куда идем. Так хорошо, словно на несколько часов вернулись в старое доброе время.
Веснин приводит Стаса, который счастлив до слез.
Веснин:
- Стас угодил в сугроб.
Стас с воодушевлением:
- Здорово! Какой кайф - умереть и воскреснуть!
18
Интерьер квартиры Весниных, с крышей, ухоженной, как японский садик, с цветущей вишней. Меж верхушек деревьев виды Москвы по ходу действия сменяются то сельской местностью, с деревней за озером, то моря и гор Кавказа, то полетом самолета над бескрайними лесами и полями.
На крыше Стас что-то мастерит; Веснин словно уносится в дали, где время от времени проступает Хор девушек, среди которых Сана. Это ансамбль «Альгамбра» на гастролях.
Стас:
- Разве ты не видишь, писатель...
Веснин:
- Я не писатель; писатели вымерли, как и живописцы.
- А кто же ты?
- Поэт.
- А поэты не вымерли?
- Не дождетесь.
- Поэт! Разве ты не видишь, Василина чего-то ожидает от тебя, ведет себя как влюбленная девушка?
- Это поэзия, поэтому я еще жив.
- Это любовь, писатель!
- Любовь и есть поэзия, песнь бытия.
- А Сана?
- В дикарке еще была поэзия. Теперь она модель и актриса. Это игра по определенным правилам, каковые относительно легко освоить, имея на то данные. Настоящая актриса и в жизни, и на сцене - поэзия.
В квартиру входят Василина и Елена с покупками. Мелодия мобильника, это у Василины.
- Да, Игорь Сергеевич, я почти не бываю дома. Сана на гастролях, внук у дедушки с бабушкой в деревне, куда мы уезжаем в ночь. Хорошо, приезжайте. Мы как раз садимся ужинать.
Елена:
- Игорь Сергеевич? Тот?
- Он самый. Сдается мне, он преодолел искушение жениться на молодой и хочет помириться со мной.
- Только помириться?
- Для меня и этого не мало. У меня снова будет работа. Но у него еще что-то на уме.
- Что?! Ты догадываешься?
- Не станем торопить события, когда, поднявшись на гору, скатиться так легко.
- Боже!
Веснин, выглядывая из своей комнаты:
- Что такое?
Елена:
- Сейчас придет Никитин с миллионом роз!
Василина, рассмеявшись, смотрит на Веснина вопросительно; Елена уходит в сторону, уводя выглянувшего из гостиной Стаса.
Стас:
- С миллионом роз?
Елена:
- Не понимаешь?
- Еще как понимаю. Но как поместить на картине миллион роз - найти решение, значит, составить состояние.
- Ты все о том же.
- Что касается Василины, она влюблена в Диму; Дима в ней находит поэзию, что и есть миллион роз.
Василина и Веснин разыгрывают пантомиму, что похоже на объяснение в любви и ссору.
Василина:
- Ни в кого вы не влюблены. Старая история. Русский человек на рандеву. Онегин, Печорин, Рудин... Случилось нам встретить Веснина... Красив, умен, знаток искусства и поэт... В конце концов, просто порядочный мужчина, но ни Богу свечка, ни черту кочерга...