Тот, кто назначен судьбой - Татьяна Алюшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ему по кайфу. Присылают несколько ребяток, вроде как официально «стажеров егерей» из «Лесного университета», а он их гоняет по лесам-горам диким по определенной программе выживания и расставленным им хитрым ловушкам.
Ему нравится – нормально, все по сердцу и вроде как снова при деле живом, и навыки его востребованы. Правда, учиться многому пришлось, и быстро. Пока дом-хозяйство строились-возводились, он поселился у бывшего егеря, проживавшего в соседней деревне, – Михаила Евгеньевича Куликова, в народе прозванного Лешим за любовь и знание леса и умение ходить по нему совершенно неслышно. Именно его тогда подстрелили браконьеры и, пока егерь в больнице отлеживался, спалили все хозяйство.
Леший Славину обрадовался, а побеседовав подробно, так и вовсе за своего принял и щедро делился бесценными знаниями о местном зверье, его привычках и нравах, первое время ходил постоянно с Василием Трофимовичем в лес, обучал.
Пришлось и специальную литературу поизучать, а уж как переехал в дом отстроенный, то и заочно через интернет брать уроки у специалистов биологов-зоологов, и не только у них.
Дом и все постройки помогли возвести те же вояки, не без личного, разумеется, участия Славина, да со всякими усовершенствованиями и новыми технологиями получилось хозяйство добротным, качественным, современным даже.
– Ну и кое-чем из техники разной поделились, – скромненько закончил свое повествование Славин.
– Кое-чем? – переспросил и расхохотался от души Тимофей. – Это усиленным движком? – постучал он по торпеде, безошибочно определив по звуку наличие этого самого движка под капотом.
– Ну и им тоже, – пожал плечами Василий Трофимович, улыбаясь довольно, – всякие дела, спутниковые и компьютерные немножко, да так, по мелочи.
– Ну и куркуль ты, Вася! – продолжал смеяться Саргин. – Смотрю, тут совсем заматерел, кулачиной заделался. Как там насчет рабского труда, батраков держишь?
– Да живут иногда всякие, – рассмеялся Славин. – Только я их лечу. Вылечу, а они сами остаются, не выгнать. Сейчас парень один прибился, Георгием зовут, а кличут Геша, расскажу как-нибудь про него потом. А так да: хозяйство имею – конь Степаныч, солидный, не для баловства, пес любимый, друг настоящий, сибирский хаски Быстрый и подруга его, тоже любимая, лайка Найда. Куры-утки есть и дикий кот Виктор, в доме не живет, мышами промышляет, по утрам мне у порога добычу выкладывает. Была рысь. Я ее котенком покалеченным нашел, выходил, но в лес уже не вернешь, в зоопарк отдал недавно. Вот таким добром обзавелся. Ну, еще огород небольшой, для души зеленушка всякая к столу, деревьев фруктовых насажал и кустов ягодных. Ну а ты?
– А я как обычно, – ушел от разговора Саргин, махнув рукой. – Без изменений, все больше «в поле».
– Понятно, – вздохнул Славин.
– Богато живете! – выходя из машины, протянул театрально Тимофей, оглядывая добротное хозяйство Василия Трофимовича.
– А то! – хмыкнул тот, доставая из багажника вещи друга, и пригласил, посмеиваясь: – Милости, как говорится, просим! Проходи в дом.
Но тут к ним подбежали две великолепные псины. Один, явно вожак, пес, хаски с поразительными светло-голубыми глазами, присущими только этой породе, ткнулся хозяину в ногу носом и настороженно подошел к Тимофею. Тот раскрыл ладони, дав понюхать их обеим собакам, познакомиться с ним, потом присел на корточки и потрепал по холке сначала пса, потом и лайку.
– Хороши! – похвалил он. – Молодцы какие. Ай, молодцы, красавцы.
В отношении животных к Тимофею всегда было нечто загадочное – они принимали его полностью и, скорее всего, за своего – псы-альфы, вожаки, как правило, настороженно, с готовностью воевать и отстаивать себя как лидера, но таким Саргин смотрел в глаза несколько секунд, они признавали в нем сильнейшего, тут же опуская голову в позе покоренности, а вся остальная живность его обожала, принимая сразу.
Черт знает, может, он и на самом деле был для них своим? Что-то же они в нем чуяли? Он повозился немного с собаками и пошел за Славиным в дом.
– Куртуазно тут у вас, однако! – протянул Саргин, изображая восхищение, заходя из просторных, добротных сеней в большую гостиную комнату.
Заметил, что в углу у двери стоят полки с обувью и разнообразными тапками – ботами, шлепками, с задниками и сланцами летними на любые размеры и в большом количестве, посмотрел на чистый паркетный пол, покрытый у большого мягкого дивана под журнальным столиком ковром, и принялся снимать обувь, повторив во время процесса переобувания:
– Вот я и говорю, – выбрал себе тапки, примерил, потопал, остался доволен и шагнул вперед, – куртуазно живешь!
– Ладно, – усмехнулся хозяин, пристраивая поклажу на лавку при входе, – мог бы и не снимать свое пижонство, чай, не из лесу притопал.
– А хорошо у тебя тут, – обходя комнату и рассматривая интерьер, заметил Тимофей. – Ничего себе! – поразился он, остановившись у навороченного компьютера и ноутбука на массивном рабочем столе, расположенном у окна, и уточнил удивленно: – У тебя тут что, и интернет имеется?
– Все имеется, – хитро улыбался его удивлению Славин. – Мне ж наши спецы налаживать хозяйство помогали, ребяток из инженерных войск присылали и связистов. Они траншейку-то небольшую от города и протянули, а в ней и электричество со скоростным интернетом, и телефонный кабель. Я теперь вроде как снова в конторе нашей немного числюсь, что-то типа добровольного-вольного помощника, да и граница недалеко, погранцы на связи.
– Да, зажиточно устроился, с размахом, – похвалил Тимофей с уважением и одобрением.
– Потом все подробно покажу-расскажу, – пообещал с явной гордостью в тоне, словно родитель, хвалившийся выдающимся дитятей, Славин.
Тимофей кивнул и продолжил осмотр, а проходя мимо одной из дверей, вдруг остановился, принюхался и протянул с неким удивлением:
– Женщиной пахнет. Ты женился никак, командир?
– Да ну на тебя, – отмахнулся Славин и дурашливо-серьезным тоном пояснил, даже чуть головой кивнул с уважением: – Жиличка.
– О, так ты еще и пансион держишь, что ли? – хохотнул Саргин.
– Да нет, не сдаю, это по работе, наука, – покрутил отрицательно головой Василий Трофимович.
– А у вас с ней, не женился, но?.. – Он сложил ладони вместе жестом, намекавшим на интим.
– Кто про что, а Тимыч всегда о своем, – хмыкнул Славин. – Она мне в дочери годится.
– И кому это когда мешало? – приподнял саркастически брови Тимофей.
– Не тема, – как отрезал Славин и поинтересовался: – Ну что, с дороги за стол, а потом к вечерку баньку затеем?
– Добро, – согласился Тимофей и поделился желанием: – Я б, конечно, душ с дороги с удовольствием, но понимаю: деревенский быт и все такое.