Литургические заметки - Сергей Желудков

 Нужно обратиться к так называемому «простому» пению в простых гармонизациях. По возможности восстановить древнюю антифонность и народность церковного пения. Подобрать наилучшие простые напевы.

 Хотелось бы сказать дальше, что нужно поискать золота в древних мелодиях, исполненных суровой духовной энергии. Однако приходится признать, что все наши ревнители Знаменного распева остаются таковыми пока только на словах — не показывают ничего на деле, не дают практически никаких образцов для изучения и исполнения. И надо признать, что пение современных старообрядцев, при всем к ним уважении, не вдохновляет, не внушает желания им подражать. Гармонизации же Кастальского недоступны для современного церковного хора по их размаху и сложности.

 При суждениях о возможности инструментальной музыки в русском церковном Богослужении нужно иметь в виду прогрессивную последовательность: — пение унисонное; — пение гармоническое; — пение с инструментальным сопровождением.

 Наши староверы остановились на первой степени, считают гармоническое пение ересью. Если уж мы пошли дальше — то почему мы должны остановиться на второй ступени?

Типикон и вечернее Богослужение

14

«ТИПИКОН, сиречь, изображение церковного последования во Иерусалиме святыя лавры»... С начала своего существования Русская Церковь смиренно принимала к руководству чужеземные уставы: Константинопольский, Студийский, наконец — Иерусалимский. В своем нынешнем виде он напечатан у нас в XVII веке, с тех пор переиздается без изменений и считается «уставом» Русской Церкви. На самом деле это совсем не наш устав церковного Богослужения.

Нагляднее всего это видно на примере «всенощного бдения» по Типикону. Это очень далеко от русской «всенощной», которую мы знаем сегодня. «Кандиловжигатель», возглашающий «Восстаните» пред горящей свечей посреди храма. Каждение храма и притвора при общем молчании, «Предстоятель» без облачения и вне алтаря, поющий «Приидите, поклонимся»... Священник и диакон, стоящие вне алтаря «на своих си местах», облачающиеся только для ектений и священнодействий. Диакон, не говорящий великой ектений и прокимнов. Посреди всенощнаго бдения — трапеза из благословенных хлебов и «по единой чаши вина всем равно от настоятеля и до последних, яже во обители суть»... В это время — чтение Деяний, апостольских Посланий или Апокалипсиса. Далее еще пять раз служба прерывается, все садятся и слушают чтения поучений. «Литературный вечер» — заметил мне молодой священник, впервые знакомившийся со всенощной по Типикону. Нет, не вечер, а действительно всю ночь надо было бы нам потратить, чтобы совершить всенощное бдение по Типикону. В нашей русской всенощной мы поем и читаем только малую часть того, что рекомендуется в Типиконе. Об этом — потом, ниже.

И в других службах по Типикону мы то и дело встречаем описание совсем не нашего церковного Богослужения. Великая Пятница: плащаница не выносится. Великая Суббота: крестного хода с плащаницей вокруг храма не бывает. Пасхальная ночь: полунощница в 10 часов вечера, на которой читается слово святаго Епифания Кипрскаго, егоже начало: «Что сие днесь безмолвие много, яко Царь спит»... Пасхальная утреня — не полночь, а «об часе утреннем»: крестного хода вокруг храма не бывает. Пасхального поминовения усопших («Радоницы») не полагается... По Типикону «Верую», «Отче наш» на литургии не народ и не хор поет, а читает настоятель. И на вечерне гимн «Сеете тихий» не народ и не хор поет, а читает настоятель... В этих и в целом ряде других важных моментов служба, которую описывают авторы Типикона, оказывается совсем не похожа на службу, которую мы совершаем сегодня по нашим русским обычаям и которая часто бывает, на наш взгляд, лучше, «богаче» службы по Типикону.

Таково непосредственное впечатление «чужеземности» Типикона. Обыкновенно обращают внимание, что Типикон написан не для приходских храмов, а для монастырей. Главное — не в этом, а в том, что Типикон написан не для наших, не для русских монастырей. Читаешь о службах и чтениях в притворе; но нет у нас таких притворов. Читаешь наставления о постах: «вино и фрукты»!.. Святитель Тихон Задонский предлагал заменить молоком столь опасное для русских монахов вино Типикона.

Второе непосредственное впечатление — это ложность положения непререкаемой святыни, которое занимает Типикон, в представлениях невежественных его почитателей. Не нужно быть специалистом, чтобы из самого текста Типикона понять, что сам он на такое значение не претендует и представляет собою не всеобщий «закон», а только «изображение» одного из типов монастырского Богослужения и быта, даже со следами полемики: «Ныне же сей чин весьма в церквах упразднися»... «Обретаем в некиих типицех»... «Аще нецыи уставы и повелевают». И т. п. В этом историческом памятнике сочетаются весьма разнокачественные элементы. «И глаголет Шестопсалмие кротким и тихим гласом»... Это выражается общая благоговейная настроенность Типикона. Но вот здесь же и суеверие: благословенные на литии хлебы рекомендуются в качестве хорошего средства против мышей (глава 2). К поучению Златоуста приделано поверье о чудесных свойствах воды, почерпнутой в полночь на Богоявление (глава 48, 6 января). В Неделю мытаря и фарисея — злобная полемика: «яко в сей седмице постятся треклятии армени, мерзский их пост» (глава 49)... Странно невысокого рода — наставления о монастырской жизни. Очень заметное качество Типикона — его нескладность, бессистемность его литургических указаний, в которых невозможно разобраться без специальных пособий и комментариев.  «Знатоки Типикона» в епархиях теперь очень редки, причем стоит только сойтись двум-трем таким знатокам вместе, как между ними поднимаются споры по поводу всяких неясностей и противоречий.

 «Верность уставу»... Это слова невежества и лицемерия. Ибо Типикон — это устав не наш, которого мы и не исполняем. А своего писанного «устава» нет в Русской Церкви.

15

С отвращением читаешь так называемые «Марковы главы» Типикона о службах, когда праздник Благовещения приходится на один из последних дней Страстной седмицы. Греки в таких случаях переносят празднование Благовещения на первый день Пасхи. Если уж переносить, то не на первый, а на третий день. Если не переносить, то нужно выбрать в траурном дне два часа и отслужить торжественный молебен Благовещения. Ничего лучше тут не придумаешь... Типикон же предлагает механическое сложение служб Страстей и Благовещения.

Последование Страстей Христовых начинается с праздничного «Бог-Господь» и тропаря Благовещения, после чего сразу поется «Егда славнии ученицы». Читаются Страсти, а после Седьмого Евангелия — «От юности», прокимен Благовещения и Евангелие «Во дни оны воставши Мариам»... И к этому чтению «абие», без всякого даже перерыва, механически приставляется Восьмое Евангелие Страстей: «Во время оно ведяху же и ина два злодея с Ним убити». Механическое соединение канона Благовещения и трипесница «К Тебе утренюю». Светилен Благовещения и «Разбойника благоразумнаго»... И так далее. На вечерне Великого Пятка стихиры Благовещения чередуются со стихирами Страстей; после «Отче наш» — тропарь Благовещения и сразу же — «Благообразный Иосиф»... На утрени Великой Субботы в чин погребения Спасителя механически вставляется Полиелей и «Архангельский глас», «От юности», прокимен и Евангелие Благовещения. Механическое соединение канонов «Волною морскою» и Благовещения... Благодарение Богу, мне не привелось ни разу участвовать в служении по этому чину.

Представляю себе такой «гипотетический случай», что в один и тот же день людям нужно совершить и неотложную свадьбу и неотложные похороны. Что ж — надо отслужить венчание, отслужить погребение. Нет, нет, — сказали бы нам, — соедините вместе венчание с погребением! Мы ответили бы, что это — кощунство... Но принципиально такое же кощунство и предлагается Типиконом в механическом соединении служб Страстей и Благовещения. В сущности, ужасно не то, что кто-то когда-то придумал такую незадачливую бездушную механику соединения несовместимых служб; ужасно то, что сами мы так опустились, так «отолстели» духовно, что способны распевать в черных ризах перед Плащаницею «Архангельский глас» и объявлять это какой-то будто бы особенной литургической премудростью Типикона.

16

... Кстати сказать — и в литургике нашей праздник Вознесения плохо поставлен; он отделен от Пасхи, хотя является частью Пасхи, и в таком соседстве звучит бедно, почти печально. По сути же дела праздник Вознесения должен быть апофеозом Пасхи... Из письма, 1961

«Отдание Пасхи» — последний сороковой день Праздника. Накануне вечером в Ленинграде — переполненные храмы: совершается весь светлейший радостный чин пасхального Богослужения. Прощай, святая Пасха!..