Вашингтонское убийство - Элберт Карр

— Как это понимать? — раздраженно бросил Керк.

Он стоял перед ней — большой, сильный — и сердито смотрел на нее; но постепенно взгляд его смягчился, и он сказал глуховатым голосом:

— Ты дьявольски хорошенькая сейчас — волосы у тебя подсвечены луной...

Она вдруг испугалась, как бы он ее не обнял, и быстро шагнула вбок, мимо него.

— Пошли в дом,— сказала она.— Тебе тоже нужно это послушать...

Глава V

У ПЕРЕНОСНОГО БАРА

Сара настолько привыкла видеть в большом салоне толпу гостей, что сейчас он показался ей совершенно безлюдным: те пять человеческих фигур, что, застыв в напряженной неподвижности, безмолвно глядели на нее, скорее напоминали бездарную скульптуру. Казалось, все они ждут чего-то и собрались вместе в силу неодолимой внутренней потребности, вдруг обретя семейное единство, которого у них никогда не было прежде.

Даже Барбара была тут — она сидела на длинном диване рядом с отцом, держа его руку в своей. Из этой семейной группы больше всех бросалась в глаза Этель Чивер, сидевшая по другую сторону Барбары. В своем сверкающем одеянии из золотой парчи, резко выделяющемся на синей обивке дивана, и в пламенно-рыжем парике она казалась фантастической махарани, сошедшей с древней индийской фрески, и даже дымок от сигареты, которую она держала в руке, словно бы шел от благовоний, воскуряемых божеству.

Подле Этель в глубоком кресле неподвижно сидел Джерри Чивер, не отводя глаз от рук жены, унизанных бриллиантовыми кольцами. Только Никки, присевшая на стул у другого конца дивана, все время была в движении. Пока Сара и Керк шли через комнату, она закинула ногу за ногу, расправила юбку, потом перегнулась к мужу, что-то шепнула ему и пожала плечами в ответ на его слова.

Лишь услышав тихое позвякивание стекла, Сара обнаружила, что в салоне был еще один человек — дворецкий Чиверов Клифтон. Двигаясь бесшумно и неприметно, он установил около сидящих переносный бар, расставил на нем красивые темно-синие стаканы. Потом повернулся к Этель и почтительно спросил:

— Будут еще какие-нибудь распоряжения, мадам?

— Нет, Клифтон, благодарю вас,— ответила Этель своим обычным низким голосом.— Мы сами о себе позаботимся. Спокойной ночи. Сар и вы, Керк, берите стулья, подсаживайтесь, выпьем. Люблю эти тихие минуты после званых вечеров. Знаешь, Сар, две недели тому назад, после такого вот приема, мы с Джерри и двое сенаторов — их имен я не называю — фактически назначили нового министра торговли. Фред, ты у нас будешь за бармена, ладно? Саре — шотландское виски, всем остальным — «Бурбон». А вот Барби, по-моему, уже хватит.

И пока Фред послушно исполнял приказание, она завладела разговором, подчиняя их всех своей воле, оставляя без внимания молчаливый протест внучки.

— Были какие-нибудь интересные для меня сплетни? Керк, вы говорили с министром юстиции о событиях в Калифорнии? Что он сказал?

— Да ничего особенного,— буркнул Керк, а Джерри Чивер угрюмо вставил:

— Этель, прежде чем мы займемся Калифорнией...— И он пристально поглядел на Сару.— Я боялся, Сар, что ты ушла. Мы хотим поговорить с тобой. Я все думаю о том, что ты сказала мне за ужином. Мы любим тебя, ты это знаешь, и всей душой сочувствуем твоему горю, но не кажется ли тебе, что ты хватила через край? У меня создалось впечатление, что ты считаешь одного из нас убийцей Тома. Так ведь, в сущности? Ты уж меня прости, но я должен сказать тебе: это просто смешно, это совсем не по-дружески и очень нам неприятно.

Сара, неподвижно сидевшая на стуле, помолчала, ожидая его дальнейших слов. Но их не последовало, и она заговорила негромким, ровным голосом:

— Вам неприятно. Но Тому тоже было неприятно, если ты помнишь. Не по-дружески, говоришь. Извини, Джерри, но, пожалуй, правильней будет, если вы с этой минуты перестанете считать меня гостьей. В данный момент я журналистка и собираю материал для статьи. А насколько все это смешно... Ну что ж, там увидим.

Никки беспокойно заерзала на стуле.

— Для статьи, Сар? Какая такая статья? Мне никто ничего не говорил ни про какую статью. И вообще я считаю, это нечестно с твоей стороны — приходить сюда под видом нашей приятельницы, а потом писать про нас статьи. Том никогда так не делал, а ведь он был знаком со всеми нами гораздо дольше, чем ты. Мне кажется, я знала его достаточно хорошо, чтобы сказать...

— Прекрати,— устало обронил Джерри Чивер, но она все порывалась договорить, и тогда, к удивлению Сары, Фред жестко бросил: — Довольно, Никки! — и, сунув ей в руку стакан, посмотрел на нее таким взглядом, что она опустила глаза и умолкла.

— Так я хочу познакомить вас с содержанием моей статьи,— проговорила Сара, поудобнее усаживаясь на стуле.— У вас есть на это право, потому что все вы будете в ней фигурировать. Я намерена напечатать ее в одном из ведущих журналов. Заголовок будет в таком примерно роде: «Кто убил моего мужа Тома Бэртона?» Звучит, разумеется, сенсационно, но это как раз мне на руку. Моя цель — вынудить полицию заняться расследованием обстоятельств смерти Тома. Полагаю, что по собственной инициативе, без нажима, вашингтонская полиция не станет раскапывать эту скандальную историю — они побоятся задеть такого влиятельного человека, как ты, Джерри. Но когда я опубликую в каком-нибудь видном журнале острую обличительную статью и заручусь поддержкой своих друзей в конгрессе, то, полагаю, мне удастся заставить полицию начать расследование. А как на ваш взгляд?

В комнате стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь негромким позвякиванием бутылок, которые переставлял на маленьком баре Фред.

— Мне надо выпить,— угрюмо пробормотала Барбара.

— Ну, ладно, налей ей,— поддержал ее Джерри,

Этель только плечами пожала.

— Пожалуйста, папочка, джин с тоником.

Фред налил ей, потом сел на диван.

Сжимая в руках холодный стакан, Сара заговорила снова, сама поражаясь той упругой силе, которая звучала теперь в ее голосе:

— Моя статья начинается с тебя, Керк.

Он изумленно поднял брови.

— Да?

— Ты обвинил Оливареса в том, что он затягивал переговоры о предоставлении займа Патагваю. Если это правда, то вполне может быть, что Оливарес работал на Сильвестре и именно он убил Тома, чтобы избежать разоблачения.

— Нет! — крикнула Барбара.— Нет, Сар! Он ненавидел Сильвестре! Никогда в жизни он не стал бы вредить Тому! Он был очень к нему расположен!

— И Тому Оливарес был по душе,— отозвалась Сара.— Он написал мне об этом в письме, а ведь он разбирался в людях, и его нелегко было провести. Так вот, Керк, в статье мне придется проанализировать такой вариант: лгал вовсе не Оливарес, а ты.

Керк так и впился в нее взглядом; у рта его легли жесткие складки.

— На твоем месте, Сара, я бы такого писать не стал. Ты знаешь, как я к тебе отношусь, но это не помешает мне схватиться с тобой, если ты хочешь схватки. Есть, знаешь ли, на свете такая вещь, как закон о клевете.

— О да, я об этом законе знаю. Но, как журналистка, я знаю также, как его обойти и в то же время сказать все, что мне нужно. Так что ты за меня не беспокойся, Керк. Я умею подавать материал в печати. Я же не напишу так прямо, в лоб, что ты солгал. Нет, я только задам вопрос: если ты лгал, то для чего? Из каких побуждений?

Теперь уже все шестеро смотрели на Сару, не отводя глаз, словно загипнотизированные, и она чувствовала, что берет верх, что сил у нее прибывает.

— При твоем положении в государственном департаменте для тебя не составляло труда затягивать переговоры о займе. Ты понимал, что это приведет к падению нового правительства, и у власти снова окажется Сильвестре. Но я не хочу сказать, что Сильвестре тебя подкупил. По-моему, Керк, я достаточно хорошо тебя знаю. Ты очень честолюбив, карьера у тебя на первом плане, а деньги — на втором. И ты в жизни не стал бы рисковать ради денег своим будущим — ты же метишь в правительство. Нет, стяжателем ты никогда не был.

— И на том спасибо,— буркнул Керк.

Но Сара не улыбнулась в ответ.

— Больше тебе благодарить меня будет не за что. Ведь еще остается нерешенным вопрос: если не взятка, то что же все-таки побуждало тебя затягивать переговоры?

— Если только я действительно их затягивал.

— Совершенно верно. Вот я и переберу в статье все твои возможные мотивы. Мне кажется, не лишено интереса следующее обстоятельство: через пять месяцев после возвращения Сильвестре к власти ты ушел из государственного департамента и оповестил всех и вся, что намерен баллотироваться в сенат США от своего родного штата. Но ведь для этого нужны немалые деньги и негласная поддержка влиятельных людей. Другими словами, тебе нужен богатый покровитель, вроде твоего приятеля Джерри.

Чивер саркастически хмыкнул. Он сидел, небрежно развалясь в кресле, нога за ногу, в руке стакан, на цветущем лице — корректная улыбка, седая шевелюра в безупречном порядке, весь воплощенное радушие и достоинство.