Летопись Третьего мира Ч.4 Тень Ораны (СИ) - Мария Версон

Магистры и ученики привыкли видеть как он активирует одну из стихий своего сосуда. В такие моменты один из семи цветов его глаз заполоняли большую часть кольца радужной оболочки, превращая прочие шесть в едва заметные линии. Одна лишь Тишь, вместе с которой они разрабатывали теорию превращения энергии внутри сосуда стихийного мага, видела рождение абсолютно сбалансированной системы.

Дримен словно по-настоящему чувствовал, как где-то внутри него вращаются два соединенных между собой кольца, символизирующие две системы, подвластные стихийникам. Когда одна из систем выходила из равновесия, нарушалась и вторая, что влекло за собой очень плачевные последствия для мага. Исходя из этого, магистр Перферо решил прибегнуть к энергозатратному, но эффективному способу работы с обеими системами.

На протяжении семи веков маги академии знать не знали о существовании второй системы. Из поколения в поколение, стихийная магия преподавалась частями, вырезанными из программ прочих факультетов. Ввиду того, что система была всего одна, стихийники отделывались слабостью тела и проблемами со здоровьем, что не было критично.

Сам он и Тишь – первые, кто объединяет в своем сосуде две и более стихии, так что чтение запыленных гримуаров и древних свитков не помогло. Помогли эксперименты.

Глаза Дримена блеснули, но ни один из их оттенков не стал доминировать над прочими. Они загорелись все разом, и одна за другой вокруг мага, двигаясь по спирали, стали возникать некрупные разноцветные сферы.

- Спасибо Стижиану за идею. – Хмыкнул магистр Перферо, собрав семь разных в одну кучу. Переплетаясь между собой, но не смешиваясь и не теряя заряда, они слились в единую сферу, столь мощную, что маг обжег руку, и незамедлительно метнул её вперед.

Из-за того, что он направил её без меча, сфера полетела совсем не туда куда нужно и не долетела до линии наступления демонов. Она упала на оскверненную кровью землю в паре десятков метров от ближайшего противника, и взорвалась с ослепительной вспышкой.

- Радиус действия – метров сто. – Бубнил сам себе под нос Дримен, беря в руки меч. Словно патронташ, возникающие на спирали вокруг него сферы стекали вдоль шеи и руки в паре сантиметров над мантией, скатывались по лезвию меча и сливались в точные копии только что опробованной сферы. – Мы должны отбиться! – Воскликнул он, прорезав клинком воздух: теперь он не промазал.

Амельера опустила с колен своего материализованного духа и вынула свой меч, висевший сзади на талии, спрятанный под длинными волосами.

Подготовив достаточно толстую корку льда, она опустилась на одно колено, перехватила отдающий синевой меч обеими руками и что в ней было сил вонзила его в землю.

Черная линия, двигающаяся всё ближе и ближе, словно порвалась: на протяжении нескольких километров вдоль горизонта из земли вырвались многометровые ледяные столбы. Только возникнув, они уничтожили собой множество из носителей тени, но тут же они начинали таять и ломаться, давя тех из носителей тени, кто не слишком быстро передвигается.

- Отобьемся, - хрипнула она, кашлянув кровью, – отобьемся, магистр.

Глава вторая.

Знаки истинной истории.

Босиком, Стижиан шёл по одному из великого множества лишенных света коридоров Храма Северной Звезды. Его почти беззвучные шаги звонким, но мгновенно угасающим эхом отражались от стен пустых помещений.

Только в одной из комнат горел свет. Стижиан не помнил, бывал ли он в ней прежде, но интуитивно нашел дорогу. Пройдя последний коридор, венчающийся дверью с узкой щелью между ней и полом, сквозь которую пробивался почти белый свет, он толкнул её и замер.

Его мастер, могущественная и навеки прекрасная в его памяти женщина, Веллизы, парила в полуметре над землей. Её глаза были закрыты, руки согнуты в локтях, кисти смотрели в разные стороны, а пальцы сложены в кольца. Множество ярчайших сфер, куда больше семи, циклично вращались вокруг неё, поднимаясь от ног до шеи, и двигались по нескольким разнонаправленным спиралям.

Всё её тело было сине-белым. Стижиан видел такое прежде – излюбленная техника старших инквизиторов, превращающая их тела в четко оформленные сгустки сияния. Но если их обличие походило на оформленную в человека дымку, то Визы вся была будто изо льда.

Почувствовав появление ученика в комнате, она открыла глаза и прекрасной живой статуей мягко опустилась на пол. Стижиан с трудом сделал шаг навстречу ей, и едва они сблизились, тело мастера пошло белыми трещинами.

Ледяная, сотканная из сияния, статуя улыбнулась ему, протягивая руку, но когда монах потянулся в ответ, её рука тот час разбилась на сияющие песчинки.

- Ты должен идти вперед. – Услышал он голос Веллизы, каким она разговаривала с ним в те дни, когда они сидели в крохотной комнатке у камина и смотрели в огонь. – Это всего лишь цифры.

- Мастер! – Воскликнул её бывший ученик, когда широкие и тонкие трещины стали подбираться к её лицу. Ему хотелось задать ей один единственный вопрос, который, не смотря на свою обобщенность, будет ей понятен: - почему?!

Визы улыбнулась, глядя на него пустыми ледяными глазами, и ответила:

- Я не могу ответить на этот вопрос. Я – всего лишь твоё воспоминание.

- Но я никогда не… никогда не видел вас такой! – Его негромкий голос дрожал и звенел.

Мастер сделала несколько шагов и оставшейся, но уже рассыпающейся рукой провела по снежно-белым волосам ученика. Словно отрезаные ножницами, они стали падать и разлетаться в разные стороны, растворяясь в воздухе.

- Ты сможешь превзойти…

Стижиан распахнул глаза и обнаружил себя на большой мягкой кровати с красным бархатным балдахином. Он был одет и лежал на нерасправленной, но помятой кровати с великим множеством маленьких подушечек, разбросанных по ней и полу.

Чуть приподнявшись, он провел рукой по волосам и обнаружил, что они стали много короче, чем были, и опускались едва ниже ушей, не дотягиваясь до плеч. Словно ужаленный, монах вскочил с постели и увидел, что вся она была усыпана длинными черными волосами. Испуганный, он пятился назад, пока не натолкнулся на зеркало.

В отражении Стижиан не узнал себя: он видел бледного с впалыми глазами мужчину, выглядящего много старше тридцати лет. У него были короткие черные волосы, что говорило о восстановлении сосуда, и черные глаза… с белыми, расширенными почти до границ кольцами.

Прошло не меньше минуты, прежде чем монах пришел в себя. В коридоре послышались шаги, и вскоре Ора приоткрыла дверь:

- Ты проснулся… - Улыбнулась она, прижавшись к двери. – Что с твоими волосами?