Призрак - Сильвия Мерседес

Он не так понял то, что она предлагала в тот миг? Тот жаркий и почти нереальный миг, когда она коснулась его лица, притянула его к себе, поцеловала его бесформенные губы в шрамах, не боясь. Это было приглашение? Она просила его ответить? Отдать себя, сердце, тело и душу в мир сладкой уязвимости и радости, какой открывался только влюбленным?

И он отказал ей. Грубо оттолкнул ее и ушел.

Как всегда.

Он ударил кулаком по камню.

— Ты сделал, что нужно было! — его слова были резкими, грубыми, как куски камней, били по ушам, рвали сердце. Но они были правдой. Сон или нет, он не мог поддаться искушению. Жизнь и любовь были не для таких, как он — опозоренных, проклятых, изгнанных из всех миров. Он был приговорен, его ждала только смерть.

У Ниллы впереди была вся жизнь.

Он встал, поправил мантию и пригладил пряди волос. Буря плясала перед глазами, но его душа уже не извивалась в такт с той пыткой. Он взял себя в руки, сдержал мысли, затолкал чувства как можно глубже и запер их за прочными дверями.

Он проведет ее сквозь эту бурю. Он защитит ее от вторжений Девы Шипов в эти дни. А потом, когда океан расчистится, и пока мост, соединяющий Роузвард с миром смертных, еще цел, он убедит ее уйти. Если потребуется строгость, даже жестокость, так тому и быть.

Выбрав цель, Соран повернулся к кровати, хотел немного поспать. Но, хоть тело почти онемело от усталости, пытаться закрыть глаза и спать было бесполезно. Он просто будет лежать и думать о ней.

И он был до боли голоден.

Оглянувшись на Розовую книгу, безобидно лежащую на столе, он стал медленно спускаться. Было невозможно понять время из-за рувин-сатры, но он решил, что до рассвета было около часа или двух. Внизу было тихо. Нилла и ребенок-гибрид спали.

Точно, когда он спустился в дыру в высоком потолке и огляделся в полумраке, Соран заметил два комка на кровати в нише. Ребенок и синяя виверна спали вместе.

Нилла лежала у камина без одеяла или подушки, подложив руку под голову. Ее волосы разметались вокруг лица, мерцали в свете угасающих углей, яркие в том сияющем тепле. Она все еще была в его одежде, свободная белая рубаха не могла скрыть нежность ее женственного тела. Широкий воротник сдвинулся, открыв ее плечо, мешковатые штаны как-то подчеркнули изгиб ее бедер. Она закатала штанины, и было видно мускулистые голени, изящные лодыжки и белые ступни, потрепанные от бега босиком.

Соран замер на лестнице. Его решимость дрогнула. На миг он был не живым мертвецом, проклятым и придавленным грузом множества грехов. Он был просто мужчиной. Полным огня, полным желания.

Он стиснул зубы. Пожав плечами, он снял тяжелую мантию с плеч и повесил на руку, спускаясь с лестницы. Он старался бесшумно пройти к камину, опустился там на корточки, осторожно укрыл спящую девушку, от голых ступней до плеч.

Он встал, повернулся и смотрел на тени, не видя, глубоко дыша.

Убедившись, что он владел собой, он прошел к припасам, которые Нилла хранила на полке. Он привык за годы есть мало, в основном — яйца чаек и питательный воздух моря, который продлевал смертную жизнь. Но за последние две недели Нилла вернула в его жизнь настоящую еду. Скромную, но вкусную еду, и это неожиданно пробудило его аппетит.

Он нашел засохшую буханку хлеба в корзинке под тканью. Нилла нашла ее в Дорнрайсе, припасы там, как бы часто она ни приходила, не кончались. Еще одно благословление Дасиры, о котором он не просил.

Отломив кусочек хлеба, Соран сел за стол. Пока он ел, он говорил себе не смотреть на Ниллу, но взгляд скользил по ней, скрытой под горой из его мантии. Только яркие волосы было видно. Они были красивыми, мягкими и яркими, как сама девушка…

— Голоден.

Соран чуть не упал со стула, резко повернулся к теням рядом с собой. Маленькая фигурка стояла у его локтя, странно сияющие лиловые глаза смотрели на него, медленно моргая. Соран растерялся и посмотрел на нишу, а потом на эти глаза. Как мальчик мог двигаться так быстро и тихо?

Ребенок склонил голову и снова моргнул. Его лицо было нечеловечески красивым, но его выражение лица точно было смертным.

— Голоден, — сказал он и указал на свой рот, а потом на хлеб в руке Сорана.

— О. Ах, — Соран растерялся, а потом протянул кусочек, который только надкусил, ребенку. — Бери. У меня есть еще.

Мальчик забрал предложенную еду быстро и сунул почти все в рот. Его глаза расширились, он посмотрел на Сорана. Он чуть не подавился, пытаясь жевать, глотать и говорить одновременно. Соран уже хотел вытащить хлеб изо рта мальчика.

— Тише-тише! — он похлопал мальчика по спине. — Не спеши. Еды еще много есть.

Мальчик подавился, но смог проглотить еду. Качая головой, он посмотрел на Сорана, и его лицо озарила почти пугающая улыбка.

— Мамуля! — воскликнул он.

Соран уставился на него.

А потом его глаза расширились, он понял. Ужас смешался с надеждой до боли, он знал, кем был этот ребенок.

5

Нилла проснулась, ощущая, как тело затекло, но было ужасно тепло. Сначала не было сил шевелиться. Она просто лежала, хмурясь, медленно приходила в себя. Жар мерцал за ее спиной, но под ней не было мягких шкур. Только камень и колючий ковер, ее онемевшая рука лежала под головой.

Она вдохнула… и ощутила запах пергамента, чернил и соли. Приятная смесь, которая немного успокоила ее. Это был запах Сорана. Она нахмурилась. Почему от нее так сильно пахло Сораном?

Она медленно приоткрыла глаз и увидела плотную ткань на своем плече. Мантию Сорана. Толстую, созданную для тепла и выносливости, а не комфорта. Конечно, она перегрелась. Она укрылась мантией, когда легла у камина? Она не помнила.

Громкий звук заставил ее вздрогнуть. Нилла открыла другой глаз, подвинула руку и потерла глаза. Звук повторился, и она узнала смех. Детский смех.

Убрав волосы с глаз, Нилла приподнялась на локте. Руку стало покалывать болью, кровь снова приливала туда.

— Ужас.

— Доброе утро, мисс Бек.

Неудобно повернув торс, Нилла оглянулась. Соран сидел на корточках за ней. Его ладонь в нилариуме сжимала горячую ручку медного чайника, не страдая от ожога, снимая его с прута.