Преступление во имя страсти - Сьюзан Ховач

— Понимаю...

— Вторая причина, по которой я остаюсь здесь, менее значительна, хотя тоже немаловажна. Как это ни смешно, в настоящее время у меня нет собственных денег, и мне не на что уехать отсюда — весь мой доход от леса использован попечителями на содержание Рошвена и выплату мне мизерного пособия; остаток вложен в доверительный фонд, который я унаследую по достижении двадцати одного года.

— Значит, Чарльз даже не может занять у тебя денег?

— Он не может ничего получить, если я умру до субботней полночи.

Рэйчел уставилась на нее.

— Но, Десима...

Девушка замолчала, пытаясь облечь свои мысли в четкую форму и абстрагироваться от сознания того, что она находится вдали от защиты, которую предоставляет цивилизация, однако вой ветра и шум дождя отнимал у нее мужество и самообладание. Она могла думать лишь о том, что находится в десяти милях морского пути от ближайшего города, в ловушке между горными массивами и с бушующей водной стихией; внезапно опасность, таившаяся в этом тихом доме, показалась ей реальной и осязаемой, а не плодом неврастенического воображения Десимы; Рэйчел ощутила свою личную вовлеченность в происходящее.

— Но что я могу сделать? — прошептала она, обращаясь к Десиме.— Скажи мне, что я могу сделать?

— Будь рядом со мной. Не оставляй меня одну с Чарльзов. Не теряй бдительности.

— Да... разумеется. Это ведь только до воскресенья, верно. Как только тебе исполнится двадцать один год, опасность минует, потому что тогда твоя смерть не принесет Чарльзу никакой выгоды.

В комнате воцарилось молчание. Наконец Десима посмотрела на свои часы.

— Я должна вернуться, прежде чем они начнут удивляться, почему я задержалась здесь так долго... Я спущусь вниз и скажу им, что устала и решила по твоему примеру лечь спать пораньше. Затем запрусь в моей комнате и попытаюсь уснуть.

— Ты не хочешь спать здесь? Одна из нас может устроиться на диване... Нет, это покажется странным, если станет известно.

— Да, верно, я не хочу, чтобы Чарльз знал, что я боюсь и подозреваю его в чем-то... Тогда он насторожится.

— По-твоему, у него не пробудились подозрения, когда ты пригласила меня сюда? Ведь мы почти утратили контакт друг с другом.

— Нет, ты — подруга Рохана; Чарльз решил, что я пригласила тебя в качестве его дамы для торжественного обеда... Он, вероятно, обрадовался твоему приезду — ты отвлечешь внимание Рохана от меня.

Десима встала, машинально разгладила складки на платье; ее пальцы нервно пробежали по материи.

— Чарльз убежден, что у меня с Роханом роман,— невесело улыбнулась Десима.— Забавно, да? Очень мне это нужно. В любом случае я буду рада, если ты займешь Рохана — хотя бы для того, чтобы снять нелепые подозрения Чарльза... Теперь мне действительно пора идти — увидимся утром. Хочешь позавтракать со мной в половине десятого в моей комнате? Миссис Вилли, экономка, всегда приносит мне завтрак по утрам... Спасибо тебе за то, что ты выслушала меня так внимательно, Рэй,— мне уже стало лучше, я должна была выговориться, поделиться с кем-то моими опасениями... Значит, до завтра, надеюсь, ты будешь спать хорошо. У тебя есть здесь все необходимое?

— Да, спасибо. Спокойной ночи, Десима, постарайся не волноваться слишком сильно.

Десима едва улыбнулась; из открытой ею двери потянул сквозняк, затем ее шаги постепенно затихли в коридоре; Рэйчел осталась одна перед камином в полутемной комнате. Она бросила полено в огонь. Искры полетели в трубу.  Девушка долго сидела, глядя на пламя, потом она принялась медленно раздеваться. Забравшись в постель и укрывшись одеялом, она поняла, что думает о том, какую роль в планах Чарльза относительно будущего Десимы играет Дэниэл Кэри.

II

Когда она проснулась, солнце светило сквозь шторы; приблизившись к окну, Рэйчел увидела ярко-синюю подернутую рябью водную поверхность, тянувшуюся к четкой линии горизонта. Небо было чистым, безоблачным, без следов вчерашнего ненастья: белые пески, залитые лучами утреннего солнца, манили к себе. Часы показывали восемь; до обещанного Десимой завтрака оставалось много времени. Воспоминания о Десиме и вчерашней беседе с ней заставили Рэйчел на несколько долгих секунд замереть у окна; затем, поняв, что ей холодно, девушка вернулась в теплую постель.

Но беспокойство не отпускало ее. Спустя некоторое время, поняв, что ей уже не удастся снова заснуть, она встала, нашла слаксы, толстый свитер и начала одеваться. Через десять минут девушка выскользнула в коридор. Возле лестницы она замерла, прислушалась; в доме было тихо; Рэйчел решила, что все еще спят. Она спустилась в холл и услышала звуки, доносившиеся с кухни, где возилась экономка. Рэйчел пошла в противоположную сторону, открыла входную дверь и оказалась на свежем воздухе.

В солнечную погоду ландшафт выглядел иначе, чем вчера. Рэйчел зашагала вниз к причалу; над домом в зелени и багрянце возвышались горы; сейчас, в отсутствии дымки, она увидела четкие очертания деревьев на границе лесного массива, отделенного от дома болотистой местностью. Возле причала девушка остановилась, чтобы оглядеться; слева вдоль черных скал, окаймлявших залив, тянулись на юг пески; справа пляж заканчивался каменной глыбой мыса, уходившего в океан. Рэйчел повернула на юг.

Дул прохладный, но уже не промозглый бриз. Неяркое солнце слегка пригревало. Чайки пикировали на пенистые барашки волн кружили над черными скалами; воздушные потоки разносили их пронзительные крики, бесконечно повторяемые горами. Рэйчел вдруг почувствовала себя одинокой. Обернувшись, она бросила через плечо взгляд на дом, но Рошвен скрылся за выступом скалы; нигде не было видно следов цивилизации. Она заколебалась в растерянности, затем взяла себя в руки, улыбнулась своей чисто городской реакции и продолжала прогулку.

Скалы стали более высокими; у подножия отвесных гранитных утесов, поднимавшихся из песка, громоздились булыжники. Одни пещеры напоминали церковные своды, другие были высотой в человеческий рост. Решившись приблизиться к каменной поверхности. Рэйчел обнаружила глубокие водоемы, заполненные во время прилива, и множество ракушек и водорослей, застрявших среди гранита в воде.

Нагнувшись, чтобы рассмотреть крупную раковину, она вдруг почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Девушка резко обернулась, но поблизости никого не было, только кричали чайки и шумели волны. Сердце ее отчаянно затрепетало, она направилась прочь от скалы, двигаясь скованно и неуклюже; отойдя от зияющих пустот в камне к берегу, Рэйчел немного успокоилась. Она зашагала дальше и вскоре оказалась на другом скалистом полуострове, перед широкой полосой белых песков, прекрасных в своей девственности. Она устремилась навстречу им, забыв свой недавний глупый страх и испытав удивительный душевный подъем.