Мир Стражей. Война Стихий. Книга I «Луч во Тьме» - Евгений Смирнов

–Как видите, она нашла цель. Там даже есть след крови. Похоже, что это существо после попадания просто вытащила пулю и пошло дальше убивать. И снова аргумент за то, что это не человек.

–Интересно, какой же? – спросил Антон.

Он явно не верил в появление в городе какого-нибудь вампира или вурдалака. На крайний случай зомби. Я, если честно, тоже.

–А такой. При первой проверке крови. Просто. На группу и резус фактор, оказалось, что такой группы нет. Можно сказать, это пятая группа. Знаю, это невозможно. Но наши специалисты говорят так.

После этих слов я успокоился. Утром у меня ничего не болело от выстрела, и группа у меня первая отрицательная. И парней я не помнил. Хотя… там было темно, я видел только Дениса. В галлюцинациях. Это были глюки. Всё!

–У того кто стрелял внутри все органы скорее всего перемешаны. Он пролетел через три кирпичных стены, показывать вам его я не буду. Там работают специалисты. А вот четвёртый… это вообще необъяснимо.

Дядя Коля вошёл в супермаркет, мы следом за ним. Среди переломанных полок, разорванных упаковок чего-то, лежал заледеневший труп с поднятой правой рукой вверх, словно закрывающийся от чего-то. Я посмотрел вверх, с камер наблюдения свисали сосульки.

–Четвёртый убитый превратился в ледяную скульптуру. Скорее всего, большую часть стены это нечто уничтожило, швыряя этого мальчика. Я про него говорил. Вы его узнаете?

Я закрыл глаза и отвернулся. Не может этого быть! Не может!!! Что за совпадение?! Может этот сверхчеловек убил их, потом нашёл моё почти мертвое тело, излечил и приволок в квартиру через окно? Бредовая идея. Но тогда как это объяснить? Что это за супермен появился в городе? Тем более, судя по рассказу, он двигался настолько быстро, что камеры не замечали движений. Я двигаюсь нормально. Значит, это чудовище мстило за меня… спасибо, конечно. Но…

–Саша? – не понял дядя Коля.

–Это Денис, – сказал я, повернувшись, и пояснил Антону. – Брат Ольки с нашего класса, я его видел, когда приходил к ней помогать с биологией…

Антона словно ударило током. Он тоже узнал. Его отец посмотрел на труп.

–Хоть одного опознали… А фамилия?

–Сергеев, – ответил мой друг.

–Ладно, парни, хватит вам на ужасы смотреть. На курсы опаздываете! – напомнил Шепунов старший.

Да мы и сами были рады уехать. Когда мы сели в машину, поднялся вопрос – говорить что-нибудь Оле и что? И однозначно решили, что она должна узнать. Но не от нас. Через десять минут мы уже сидели в классе. Я был на первой парте второго ряда. Антон чуть сзади на первом ряду. Из среднего отделения рюкзака я достал учебник, тетрадь и ручку. Весь класс был в сборе. Но был ещё и «В» класс, в котором была Лена, и тот самый тип, который наезжал на меня на вечеринке, на лестнице. Он со своими дружками сидел на Камчатке третьего и второго рядов.

Преподаватель объясняла тонкости решения задачи C2 на экзамене. Если вчера я бы и слушал внимательно, то сейчас это казалось полной ерундой. Я больше думал о ночи. И о том, что видел утром.

У меня за спиной сидели две девочки. Это на случай самостоятельной. Девчонки всегда хитрили, садясь рядом со знающими ребятами, мило с ними разговаривая, ну, а когда всё кончалось, обходили десятой стороной.

От одной из них пахло селёдкой, зажеванной жвачкой с вишней, шампунем с жень-шенем, дешёвыми духами, которые выдают за шанель… я вздрогнул и выпрямился, посмотрев по сторонам. Как я это мог чувствовать и откуда знал запах шампуня и духов?!

Вторая девочка была Олей, они переговаривались шёпотом, так, что их почти никто не слышал. Я думаю, вы понимаете, кто не входил в это число:

–Братец мой, придурок, загулял, утром домой не явился.

–Денис? Придёт, в первый раз что ли!

–Как обычно, по морде от мамы получит и подумает башкой своей.

Я опустил голову, закрыв глаза. Не вернётся он живым. Только в деревянном гробу. В руке я вертел ручку, смотря куда-то перед собой, абсолютно не слушая. А потом я услышал сзади «тф», организм сам увернулся от плевка из трубки, голова автоматически повернулась вправо и также молниеносно вернулась в исходное положение.

–У тебя, что проблемы, Ларионов? – я четко различил шёпот Шепунова.

–Нет, но у тебя будут, папочка. И у твоей дочки тоже.

Камчатка заржала на весь класс. Так, мне это надоело. Девчонки тоже захихикали, пока я доставал запасную ручку, цепочку, состоящую из шариков. На такой обычно носят личные номера военные. Ручку я разобрал, продул. Так, орудие готово. Теперь снаряд… Я взял двумя пальцами крайний шарик на цепочке и просто вырвал его, шарик вставил ручку.

Как попасть в Ларионова при этом так, чтобы учительница не заметила. Значит, поворачиваться категорически нельзя, а тогда как? Я поднял голову и увидел чашеобразную люстру. Внезапно я понял, куда нужно стрелять, чтобы попасть в него. Довольно обширное место. Мне нужна лицевая часть… ага. Так, нашёл.

Сзади ещё слышалось весёлое ржание, когда учительница отвернулась. Только сейчас я понял, что не попаду. Нужна слишком большая сила и точность. Ну, попытка – не пытка. Я поднял голову и плюнул в трубку. Шарик отлетел от люстры с характерным звуком, через секунду услышав:

–А! Что-то попало в глаз…

Я едва не присвистнул. Нет, определенно что-то во мне изменилось. Учительница моментально обратила внимание на раненного истерика:

–В чём дело?!

–В меня Климов из трубки попал!

Вот, падаль. Мало того, что такая тварь, так ещё и глазастый. Или просто нашёл на кого скинуть? Учительница сразу посмотрела на меня, а я уже изобразил лицо мальчика-одуванчика:

–Я даже не поворачивался! – развёл я руки в сторону.

Руки сами сразу спрятали трубку. В общем, учитель, помня, какой я тихий и умный мальчик, наорала на Ларионова, отправила его умыться. Тот обошёл первый ряд и вышел. Я повернулся к Шепунову и подмигнул, тот округлил глаза и ткнул в сторону Камчатки. Я кивнул.

–Итак, сейчас проверим домашнее задание…

Тут в голове всплыло, что нам задавали какую-то теорему с огромным доказательством. Я планировал за день до курсов её выучить, но мне вчера, мягко сказать, было не до того.

–Сашенька, ты же нам подскажешь, если что? – послышалось за спиной.

Нет, запах селёдки меня просто убивал. Господи, куда делся мой вечно заложенный нос?

–Меня интересует четвёртая теорема в вашем учебнике, по теме тригонометрическая форма записи комплексного числа.

Елки-палки, об одно название язык сломаешь. Оказывается, ещё и ни одна теорема… может вместе с необыкновенными физическими и умственными способностями, у меня появилась и удача?

–Сегодня первое мая, так… – учитель смотрела журнал. – Климов к доске.

Нет, удачи как не было, так и нет. А логика учителей вообще крайне интересная: я явно не был первым в списке, потому, что первое число, не был пятым по числу месяцев, и даже не шестым, если эти числа сложить. Да даже если ещё и год прибавить – не фига это не я. Я встал и вышел к доске, уже готовясь сказать «не знаю».

Учительница смотрела в журнал, большая половина класса пыталась помочь, нашёптывая. Лена листала учебник, а Антон выставил его в проход, держа на нужной странице. Нет, слишком далеко, а шёпот можно было разобрать, но говорили кусками. Так, что теорему не сложишь. Но тут я присмотрелся к учебнику Антона и оторопел: на расстоянии десяти метров я видел каждую букву и запятую, написанную мелким шрифтом. Когда я увидел формулы, мне хотелось провалиться отсюда прямо на первый этаж.

Я пробежал глазами всю страницу, но понял, что бессмысленно: такое невозможно запомнить с первого раза.

–Ну, что, Климов? – спросила учительница. – Тишина в классе!

Все замолчали, Лена смотрела на меня, как на умирающего пациента, Антон убрал книгу, взявшись за голову. Не отвечу я – вызовут других, потому, наверное, мне так помогали. Или я перестал верить в людскую доброту?

Но внезапно я вспомнил каждое слово, каждый знак препинания, каждую формулу в этой теореме. Наверное, я улыбался, как полный дурак, потом подошёл к левому краю доски, где лежал мел, левой рукой взял кусочек, подкинул вверх и поймал правой у себя за спиной. Сзади кто-то хмыкнул.

–Да легко, – ответил я.

После того, как написал теорему, я произнёс её вслух. Учительница довольно закивала, класс раскрыл рты, все, кроме моей «любимой» компании. Всё ясно. У них одно объяснение: ботаник – он и в Африке ботаник.

–Молодец. Даже написал красиво. Поработал, наверное, над почерком?

Я посмотрел на доску и в миллионный раз за это утро удивился. Красивый каллиграфический почерк. А куда делись мои иероглифы, написанные лапой курицы-инвалидки? Нет, изменения во мне только радовали. Пока, что. Я написал доказательство, одновременно поясняя его.

Потом я всё дописал и отошёл в сторону, учитель начала проверять. Я внимательно следил за ней, зачем-то взяв ещё четыре кусочка мела.

–Э, крот-ботан, а ещё что-нибудь расскажешь? – послышался голос Молотова.