Мой добрый сердитый ангел - Ким Лоренс

Сантьяго лишь усмехнулся.

— Могу я узнать, что вызывает у тебя такое веселье? — нахмурилась Лили.

— Значит, это счастливая случайность?

— Я бы сказала, жестокая или неприятная.

— Разве твоя подруга не упоминала моего имени?

— Не думаю, что она его знала.

Лили откровенно злила сложившаяся ситуация.

Ее раздражала излишняя уверенность Сантьяго в своей неотразимости.

— А чем еще это может быть, как не случайностью? — прошипела она сквозь зубы.

— Я не знаю.

— Поразительно! Я думала, ты знаешь абсолютно все.

— Может, ты полагаешь, мы могли бы начать с того, где остановились? — с сарказмом поинтересовался Сантьяго.

— Помнится, мы закончили на том, что ты осыпал меня оскорблениями, — спокойно ответила Лили, стараясь сделать вид, что находит его замечание смешным. — Если ты переживаешь, что твой природный магнетизм может заставить меня снова прийти к тебе, то можешь закрыть дверь на замок. Так ты будешь уверен, что я не заберусь в твою постель посреди ночи.

Она отвернулась, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь другом, но ее мысли снова и снова возвращались в ту ночь, когда они любили друг друга...

Лили проснулась и вылезла из постели. Лунный свет заливал комнату сквозь открытое окно. В свежем ночном воздухе витал запах моря, цитрусовых и тимьяна.

С наслаждением потянувшись, она посмотрела на своего спящего любовника. Он был похож на ангела. Эмоции настолько захватили Лили, что у нее на глазах выступили нежданные слезы.

Так вот какая она, любовь. Я, наверное, немного заторможенная в плане эмоции, подумала девушка. Кто еще стал бы ждать двадцати пяти лет, чтобы влюбиться по-настоящему!

Выражение «любовь ранит» приобрело для Лили совершенно иное значение.

Она проскользнула под одеяло и прижалась к Сантьяго. Жар его тела обдал ее, приятно лаская охлажденную ночной прохладой кожу. И Лили заснула в его крепких мужских объятиях...

— Я запомню, — голос Сантьяго раздался как будто откуда-то издалека.

— А? — Лили мотнула головой, стряхивая остатки воспоминаний. — Да, и не забывай, что с моей стороны тоже есть замок. И я непременно им воспользуюсь.

— Лили, давно ты последний раз смотрела на себя в зеркало?

— Если бы я знала, что встречу здесь тебя, то нанесла бы макияж, — парировала девушка.

— Одним макияжем здесь не обойтись.

Лили застыла на месте, когда Сантьяго, взяв ее лицо в свои ладони, с минуту молча изучал его, а потом выпустил из рук, чтобы вынести свой вердикт:

— Ты выглядишь ужасно.

— А ты всегда отличался вежливостью, — хмыкнула Лили, дрожащими руками заправляя волосы за уши.

— Что ты с собой сделала?

Лили была настолько поражена, что не сразу нашлась с ответом. Но прежде чем она успела что-то сказать, Сантьяго добавил:

— Надеюсь, он стоит того.

— Ни один мужчина не стоит женских слез.

Однако Сантьяго, казалось, совершенно не слышал ее.

— Твоя кожа все такая же нежная, — прошептал он, проведя по ее щеке тыльной стороной ладони.

Лили резко отстранилась и движением руки нечаянно сбила стеклянную статуэтку, стоящую на столике возле двери. Девушка вскрикнула от неожиданности. Звон стекла наполнил комнату. Лили поспешно опустилась на корточки, собирая остатки статуэтки с пола. Сантьяго выругался на своем родном языке.

— Будь осторожна с осколками, — предупредил он.

— Все в порядке.

— У тебя кровь идет.

Лили проигнорировала его замечание, продолжая подбирать осколки с пола.

— Я сказал, прекрати, — скомандовал Сантьяго, перехватив ее руку. — Ты все перепачкаешь.

— Прости, — Лили прижала пораненную руку к груди. — Я заплачу за все, что испортила.

— К черту вещи. Дай мне взглянуть...

— Все нормально, это всего лишь небольшой порез, — пробормотала Лили, не поднимая на него глаз. От мысли, что он снова коснется ее, голова пошла кругом.

— Надо промыть руку. В рану могло попасть стекло, — сказал Сантьяго, помогая ей подняться. В голосе его звучала неприкрытая злость.

— Не суетись, — отдернув руку, бросила Лили. — Нет необходимости делать из этого трагедию.

— Вот и не делай.

— Это просто царапина.

— Тогда посмотри сюда.

— Проклятье! — выругалась Лили, заметив пятно крови на своем белом свитере. — Мне лучше переодеться.

— Хорошая мысль. Дэн боится даже вида крови, — сообщил Сантьяго. — Ты переоденешься, но только после того, как я осмотрю порез.

— А ты нисколько не изменился, — произнесла Лили. — Ты всегда должен держать все под контролем, — обвинила она его, подбирая упавшее на пол вместе со статуэткой раскрытое портмоне Сантьяго, из которого высыпались какие-то фотографии.

— Тебе не приходило в голову, что это может быть простая забота?

— Я предпочитаю не... — Лили побледнела и затихла. Она изумленно смотрела на фотографию у себя в руках.

— Ты знал, что я буду здесь.

— Я почти не узнал тебя.

— Но все же. Тебе было известно, что я — та самая подруга Рейчел, поэтому ты приехал... И ты еще смеешь обвинять меня, будто я хочу снова стать твоей любовницей!

— Ты сама начала этот разговор.

Забыв о ране, Лили взяла руку Сантьяго в свои ладони и печально вздохнула.

— Зачем ты явился сюда, если для тебя не было новостью, что я буду здесь?

Он проигнорировал ее вопрос, задав свой:

— Ты болела?

— Не все так фотогеничны, как ты.

— Это не ответ.

— Я не обязана давать тебе никаких объяснений. Так же, как и ты мне. Но я понятия не имею, что заставило тебя приехать сюда.

— Может быть, я хотел посмотреть, сколько сердец ты разбила после меня.

— О, я потеряла счет! — воскликнула Лили. — А теперь давай лучше спустимся вниз. Рейчел и Дэн будут искать нас.

— Они могут подумать, что между нами пробежала искра, и мы упали в объятия друг друга.

— Хватит.

— Что?

— Прекрати вести себя так, будто я испортила тебе жизнь. В чем проблема, Сантьяго?

— В том, что ты задаешь мне такие вопросы.

— Я была замужем, но позволила тебе думать, что это не так, вот и вся моя вина.

— Ты изображала беззащитную скорбящую вдову.

— А ты поспешил воспользоваться моей беззащитностью, насколько я помню.

— Думаешь, мне не было неловко? — Сантьяго горько усмехнулся. — Думаешь, я не презирал себя за это?

— А теперь ты ненавидишь меня... так, наверное, удобнее, — вздохнула Лили. — Мне не следовало обманывать тебя, знаю. Но прошел уже год, и, кажется, наше расставание не было для тебя болезненным. Просто я ранила твою гордость. Ты же мачо.