Восходящий. Магия дракона - Майкл Р. Миллер

Теперь же король протянул ему руку. Должен ли он принять ее или лучше не стоит? Что из этого поможет сохранить лицо?

Чтобы выиграть время, Холт притворился, что рассматривает ладонь короля, ибо о ней ходила еще одна знаменитая легенда. На его кожу татуировкой был нанесен символ империи Скарлов: три переплетенных рога. Им отмечали самых выдающихся воинов. И Скарлы удостоили этим знаком отличия Озрика, иноземца. Железный браслет, на котором тоже были выбито сплетение узоров этой холодной земли, охватывал запястье короля.

Озрик, может, и не был Всадником, но выглядел не менее впечатляюще.

Холт решил, что примет и пожмет руку героя.

Что он и сделал. Возможно, даже слишком сильно.

Озрик хмыкнул, но ответил на этот жест своей медвежьей хваткой.

– Действительно Всадник. Советую тебе переодеться, Холт Кук, если, конечно, ты не предполагаешь бродить по улицам в нижнем белье. Мы подождем тебя снаружи.

Король взмахом рукой поманил Талию следовать за ним. И подросток остался один.

Не теряя времени, он поспешил к стопке чистых вещей. Его нога чудесным образом исцелилась, однако на месте укуса остался шрам. А кожа вокруг была испещрена теми же пурпурно-серебристыми прожилками, какие проявились на предплечье Селии Смит.

Холт быстро натянул одежду и доспехи. К счастью, для этого помощь оруженосца не требовалась. К тому же, вещи сидели на нем почти идеально. Должно быть, пока он лежал без сознания, с него сняли мерки и сшили такую же экипировку, как и для принцессы. Его дублет – темно-синий, как и основа ядра Эша, оказался довольно тяжелым. Это был дублет для сражений с прослойкой, которая смягчала удары и одновременно защищала тело от кольчужной сетки. Новые шерстяные штаны тоже сочетались по цвету с дублетом и заправлялись в высокие кожаные сапоги. Поверх Холт натянул кольчугу, обнаружив, что теперь почти не чувствует ее веса, а потом и нагрудник из темно-красной кожи. Нагрудник был украшен желтыми руническими буквами древнего языка Феорлена, известного с тех далеких времен, когда Скарлы правили этой землей.

Пристегнув меч и повесив на плечо окровавленную сумку, Холт остановился и взглянул на себя в зеркало, висевшее над комодом.

Подросток с трудом узнал себя в отражении, хотя густые, растрепанные черные волосы, унаследованные от отца, никуда не делись. Да, это был он, и все же в его карих глазах запечатлелись события последних недель, и выражение их изменилось. Когда-то они наивно и мечтательно смотрели на мир, теперь же взгляд Холта стал твердым, как стареющий дуб. Тонкий нос и гладкая кожа выдавали его истинный возраст, но щеки впали, и лицо стало выглядеть строже.

Задержавшись на мгновение, Холт попытался принять грозный вид, но старше выглядеть все равно не стал – даже наоборот. И все же ему исполнилось шестнадцать. Он получил право на официальное обучение. Готов был унаследовать роль своего отца, если вдруг Зеленая Гниль забрала его жизнь. Холт стал взрослым. Об этом следовало помнить. Впрочем, вряд ли король, Талия или любой другой Всадник, которого ему доведется встретить, позволят ему об этом забыть.

Город тысячи островов

Приведя себя в порядок, Холт спустился вниз и вышел из ворот на улицу. Эш тут же взревел, а когда скакнул навстречу другу, отряду стражников пришлось метнуться в сторону.

Дракон сбил Холта с ног и лизнул его в лицо. Подросток перекатывался с боку на бок, притворно пытаясь увернуться, пока ему не удалось ухватить Эша за коготь, чтобы удержать того на месте.

– Ты уже не такой мягкий, как раньше!

– Мягкий человек уже через многое прошел! – откликнулся Холт, задыхаясь и смеясь одновременно.

Они поиграли еще немного, пока Эш не успокоился, и связь их потеплела. Холт обнял дракона за шею, заметив неодобрительный взгляд Озрика. Оставив его без внимания, подросток проверил черную полоску от плаща Броуда, которой были завязаны глаза Эша. Она не слетела во время последнего сражения, но Холт на всякий случай затянул ее. Он радовался тому, что у них осталась эта лента в память о Броуде, пусть даже наступит время, когда Эш еще больше увеличится в размерах, и повязку придется заменить.

Пока что рост Эша замедлился. Пира была примерно вдвое меньше Клеша, а Эш – еще меньше и более поджарый, чем драконица. Холт был худощавым, как и его дракон. Подросток надеялся, что постепенно тело его изменится. Эш тоже должен будет подрасти, но Холт всегда тревожился о своем драконе. И это вряд ли когда-нибудь изменится.

Он провел рукой вверх и вниз по шее Эша.

– Вчера ты был великолепен. Прилетел именно туда, куда было нужно.

– Со спуском трудно ошибиться. Меня больше радует, что по пути я сжег много насекомых.

– В будущем придется сжечь еще больше.

– Они пожалеют, что встретились с нами на поле боя.

– Пока наша связь не ослабеет или твое ядро не иссякнет.

Холт проверил состояние ядра белого дракона. Теперь их связь была сильнее и надежнее, а окно в душу Эша стало шире. Лунные пылинки более отчетливо выделялись из вихря других типов магии. Само ядро приобрело более определенный рельеф. Холту показалось, что в его центре он увидел нечто белое, плотное и вращающееся.

Броуд рассказывал, что ядро, созревая и набирая силу, будет и внешне меняться тоже. Интенсивность связи от этого не зависела, но лучше понимать, что происходит с душой его дракона, Холт был обязан. Тем более, что это принесет пользу в будущем. Учитывая магический тип, к которому принадлежал Эш, подросток уже догадывался, во что превратится этот белый шар, формирующийся в самой сердцевине его души.

И когда Холт сосредоточился исключительно на этом шаре, он снова услышал, как зазвучала музыка. Жесткие ноты смягчились, ритм стал спокойнее, сильнее, но в мелодии все еще звучала печаль, подобно одинокому голосу, плывущему в бесконечной ночи. Эш был единственным в своем роде, к тому же слепым. И эти эмоции окрашивали его песню. Но в ней не было жалости к самому себе. Стойкость. Решительность. Печаль, но не жалость.

Холт снова провел рукой по шее дракона.

– Мы будем сражаться до конца.

Пока Озрик разговаривал с охраной и со своей племянницей, Холт решил осмотреться. Остров, на который они приземлились, был достаточно велик, чтобы разместить два укрепленных сторожевых поста, охранявших мосты и небольшой участок суши в придачу. Узкая полоска заросшей травой земли, изгибаясь к югу, вдавалась в озеро. Подросток решил, что