За красивые глаза - Светлана Алешина

— Хм… Стас начал появляться у меня в доме недавно, — осторожно сказал Кориандр. — И привела его, как вы могли догадаться, Вита. На мой взгляд, этот парень бесцеремонен и нагловат, но большинство из нынешней молодежи, увы, именно таковы. Виточке он нравился, а кто я такой, чтобы в чем-то переубеждать ее?

— Хамло он последнее! — резко высказался до этого сидевший неподвижно Дмитрий.

— А он мог убить Виту? — задал тот же самый вопрос прямолинейный работник МУРа.

— Нет! — чуть ли не хором ответили все присутствующие, а Жанна пояснила:

— Стас, конечно, тип хамоватый и невоспитанный, но не убийца. Не убийца! Он же просто обожал Виту. Да вы и сами видели его реакцию на ее гибель. И сейчас он наверняка ушел в запой с горя. Бедняжка! Резона же появляться ему здесь без Виты я не вижу. Это все-таки не его компания.

В разговоре наступила пауза. Лариса чувствовала, что ничего существенного по делу они с Валерием здесь больше не услышат. Поэтому она сочла за благо, поблагодарив радушного хозяина и его гостей, откланяться.

— Да не за что, — ответил за всех Кориандр. — Вы, пожалуйста, держите нас в курсе расследования. Всем нам Вита была дорога. — На глазах Андриана блеснули слезы.

— Конечно, — ответила Лариса. — К тому же не думаю, что мы видимся в последний раз.

После беседы с основными фигурантами той злополучной ночи Нилов и Котова отправились в уютное кафе выпить кофе.

— Ну и что обо всем этом думает гений МУРа? — спросила Лариса, усаживаясь за столик.

— Не знаю. Этот Кориандр не внушает мне доверия.

— Почему? Очень обходительный и вежливый мужчина — уж его-то подозревать я не вижу причины.

— Вот именно — слишком обходительный и вежливый. Слащавый и вообще — женоподобный какой-то. Слушай, Лариса, а может, он педик?

Нилов с кривой усмешкой посмотрел на Котову.

— Не уверена. Я бы скорее подумала, что гомосексуалист в этой компании Малофеев.

— Малофеев — пассивный, а Коридзе — активный, — тут же сделал вывод Нилов. — И вообще — на Кавказе почти все мужчины грешат мужеложеством и скотоложеством. А если моя версия верна, то исключать Андриана Вахтанговича из списка подозреваемых нельзя — может, он женоненавистник?

— Ну милиция, ну Москва! — покачала головой Лариса. — Почему вы так не любите этих южных людей?

— Потому что достали уже, — хмуро ответил Нилов. — В Америке сплошные Чайнатауны с китайцами, у нас же все рынки называют Азертаунами.

— Ладно, о национальной политике больше не высказываюсь, — предупреждающе подняла руки вверх Лариса. — А то сейчас начнем с тобой спорить. А я уже, признаться, устала…

— Так что, поехали домой?

— Как скажешь, — мягко ответила Лариса, и глаза следователя заблестели.

Глава 5

Лариса Котова сладко спала на удобном диване Нилова и видела дивные сны. В сновидениях она — в «Чайке», рядом за столом сидят ее старые друзья — Стас Асташевский с женой Леночкой, Эвелина Горская, майор Карташов… Возле стола крутится одетый почему-то в костюм официанта Степаныч и недовольно брюзжит. За соседним столиком сидел Котов вместе со своей секретаршей и пьяно жаловался ей на жизнь. Она уже хотела было встать, чтобы залепить Евгению пощечину прямо при всех, как… внезапно оказалась в квартире Кориандра совсем одна. И там никого не было, кроме мертвой Виты. Почему-то не было и двери.

Лариса проснулась, обвела безумным взглядом квартиру следователя Нилова и, мгновенно успокоившись, повернулась на другой бок и снова провалилась в целительный сон.

Сам Валерий рано утром куда-то собрался, не посчитав нужным будить гостью, однако Лариса проснулась сама. Проводив хозяина сонным взглядом, она решила не вставать в такую рань — часы на стене показывали семь утра. Это было выше ее сил, и поэтому она со спокойной душой вновь погрузилась в сладкое забытье. Но нежиться в постели до обеда ей не пришлось. Телефонный звонок разорвал тишину и нарушил покой жилища Нилова. Котова вскочила и взяла трубку, до конца не осознав, что находится не у себя дома в родном Тарасове, а в чужой квартире в негостеприимной Москве.

— Да, — буркнула она в трубку, отчаянно протирая слипающиеся глаза.

— Ты еще не проснулась, спящая красавица? — раздался в трубке игривый веселый голос Нилова.

— Не то чтобы да, но и не то чтобы нет. Я нахожусь в самом разгаре процесса пробуждения, — в тон следователю ответила Лариса.

— Предлагаю тебе ускорить этот процесс. Например, посредством холодного душа и крепкого кофе.

— Нилов, ты извращенец, я всегда это подозревала! — Лариса окончательно проснулась. — В такую рань я в холодную воду не полезу. И можешь рвать меня на сотню маленьких медвежат, все равно у тебя ничего не получится. Вот!

— Ваше дело, сударыня. Но проснуться вам все-таки следует. И сразу же приехать в отделение.

— Что случилось? — Сонливость Ларисы как рукой сняло, и она почувствовала, как по спине забегали ледяные муравьи.

— Да ничего особенного, — засмеялся Валерий, — просто приехал отец Виты. Думаю, что тебе захочется пообщаться с этим человеком. Тем более что человечек этот очень непростой.

— Все понятно — через полчаса я выхожу.

— Хорошо, служебная машина бело-синего колера будет ждать вас у подъезда.

— Издеваешься? — с веселым укором спросила Лариса.

— Ну, извини. Однако насчет машины я не шучу — не добираться же тебе на метро?

— Ладно, остроумный ты наш, я пойду в душ просыпаться. До встречи.

— Целую!

Лариса повесила трубку первой, не дожидаясь коротких гудков, и задумалась — а стоило ли уступать брутальному напору Валерия этой ночью? Впрочем, угрызений совести по этому поводу она не испытывала, холодные же струи воды, под которые Лариса заставила себя встать, вместе с остатками сна выгнали и все лишние мысли. Да и воспоминания о прошедшей ночи были очень даже приятными.

Артурас Эйгелис сидел на жестком стуле в кабинете у старшего следователя МУРа Валерия Нилова. Его породистое лицо выражало безысходное горе.

— Знакомьтесь, — сказал следователь официальным тоном, едва Лариса сняла пальто. — Артурас Эйгелис, отец погибшей.

Мужчина приподнялся со стула и учтиво поклонился.

— Лариса Котова, частный детектив. Занимается делом об убийстве вашей дочери параллельно с правоохранительными органами. — Лариса кивком подтвердила сказанное.

— Валерий Васильевич, вы позволите нам поговорить наедине, воспользовавшись вашим кабинетом? — официально обратилась Котова к Нилову.

— Безусловно, — кивнул Валерий, поднимаясь со своего места и указывая на него Ларисе. — Кабинет в вашем распоряжении.

— Впервые вижу такого вежливого и учтивого следователя, — усмехнулся Артурас, как только дверь за Ниловым закрылась.

Сказал он это так, как умеют говорить лишь прибалты — и никакие эстрадные пародисты не изобразят истинного певучего акцента латыша, литовца или эстонца.

— Все люди разные, — ответила ему «частный детектив» ни к чему не обязывающей народной мудростью. — Примите мои соболезнования. Вы уже поговорили со следователем? — продолжила Лариса, когда несчастный отец поблагодарил ее кивком за участливые слова.

— Да, — ответил он на удивление ровным голосом, — и не совсем понимаю вашу роль во всем этом спектакле под названием «Российское правосудие». Ведь убийца был там, в квартире. Я уверен в этом.

— Я тоже была в той квартире. Случайно. Там я и познакомилась с Витой. Поэтому и занимаюсь этим делом.

Лариса немного покривила душой. Посчитала, что незачем и без того убитому горем отцу рассказывать, что сама она — одна из подозреваемых и лишь найдя истинного убийцу, она снимет с себя нелепые подозрения. Все это — исключительно ее проблемы, и переваливать их на чьи-то плечи она не собиралась. Да и не получилось бы это, если она этого даже захотела.

— Хорошо, — медленно проговорил Артурас. — Что вы хотите знать?

— Чем вы занимаетесь? Чем зарабатываете себе на жизнь? — выпалила Лариса, а про себя подумала: «Вот оно — дурное влияние излишне прямолинейных следователей».

— У меня бизнес. Вполне законный и более чем прибыльный, — сухо ответил прибалт.

— Можно уточнить, какой именно?

— Цветной металл. Я понял, к чему вы клоните, но боюсь, что вас разочарую. Я никому не «перебегал дорогу», не имею серьезных врагов, жаждущих отомстить мне таким вот способом, — Артурас вздохнул. — Но я виноват в ее смерти…

Лариса напряглась.

— Видите ли, — продолжал Эйгелис, — я ни в чем не отказывал своей дочери. Для Виты не было никаких запретов, с тех пор как умерла ее мать. — Артурас вновь тяжело вздохнул. — Последнее время мне очень не нравилась та компания людей, в которой она вращалась. Возможно, Вита даже баловалась наркотиками. А я, я — ее отец, единственный родной человек, не смог оградить ее от всего этого, — плечи господина Эйгелиса опустились, и Лариса увидела, что этот солидный и степенный мужчина плачет.