Воспоминания специального агента ФБР Дэйла Купера (Твин Пикс) - Скотт Фрост

1 июля, 7 часов вечера Получил отказ из маленького бродячего цирка, куда я послал письмо с просьбой принять меня в артисты. Хозяин цирка заявил, что человек, который письменно ходатайствует о принятии его на работу в цирк, - это совершенно неподходящая кандидатура. Еще он добавил, что людей, умеющих метать ножи, у него предостаточно и сейчас он ищет лишь бородатую женщину. Поэтому я согласился поступить в Хаверфордский колледж в пригороде Филадельфии. Хочу заметить, что меня очень разочаровывает отсутствие в моей нынешней жизни женщин. Видимо, рытье ям - не то занятие, которое способствует завязыванию знакомств. Да и моя любовь к спокойным медитациям не благоприятствует контактам с противоположным полом. Не совершаю ли я ошибки, поступая в колледж, где нет девушек?

6 июля, 8 часов утра Проснувшись утром, папа решил, что до моего отъезда в колледж мы должны с ним попутешествовать. Я, правда, возразил, что колледж не за тридевять земель, а всего в нескольких милях от нашего городка. Но как бы там ни было, сегодня мы уезжаем, чтобы полюбоваться на гору Рашмор. Таким образом, моей карьере землекопа будет положен конец. Я славно потрудился. Впрочем, с тех пор как Джим скрылся в ночи, сие желание утратило отчасти свою прелесть...

9 июля, час дня Папа довольно долго распространялся о том, что Линкольн вовсе не мечтал о подобном увековечивании своей памяти: вряд ли ему хотелось воплотиться в куске гранита, лежащем на склоне горы... и чтобы с кончика его носа падали дождевые капли...

9 июля, 10 часов вечера Мы расположились на ночлег в государственном парке Кастер. Папа лег спать и уже безмятежно храпит в палатке. Я наконец догадался, почему он затеял эту поездку. Сегодня я его застукал с поличным: он стоял возле плаката с портретами президентов, держа в руках транспарант с надписью "Верните индейцам сиу их землю!" - и спорил с двумя пенсионерами, супружеской четой из Индианы, которые замахивались на него фотоаппаратами. После непродолжительной, но бурной дискуссии я все же убедил его прибегнуть к другой форме протеста, такой, которая не повлекла бы за собой тяжких телесных повреждений. Я всегда знал, что папа - человек свободомыслящий, но подобные проявления для меня новость. В качестве компромисса мы нашли дорожный знак "Стоп!", установленный где-то на отшибе, и распилили его пополам. После этого папа заметно расслабился и с довольным видом принялся сушить над костром лекарственные травы, попутно рассуждая об этике. Завтра мы отправимся домой, и я постараюсь, чтобы мы больше не проезжали мимо монументальных памятников. Никогда еще я вместе с отцом не нарушал закон. Как ни странно, это доставило мне огромное наслаждение. Однако я опасаюсь, что теперь, когда рядом нет мамы, папа может из-за своих увлечений попасть в какую-нибудь передрягу.

15 июля, 11 часов вечера Домой мы добрались без приключений. Папа явно рад вернуться в свою типографию. И не случайно - дома его ждал заказ на календари для Службы национальных парков. Мир, в котором мы живем, все-таки очень странный.

21 августа, 11 часов вечера Сегодня я приехал в Хаверфорд. Ознакомительную лекцию я пропустил, а вместо этого представил директору список предложений, которые, по моему мнению, помогли бы улучшить работу в колледже. Директор, как мне показалось, готов к сотрудничеству; пожалуй, с ним можно иметь дело. Надеюсь, наше общение будет плодотворным. Присутствовал на действе, которое тут называется "демонстрацией силы". Большая группа студентов скандировала: - "Квакер", бей, бей, бей! "Квакер", бей! И происходило знакомство с футбольной командой. А другие скандировали: Смерть Никсону, смерть Никсону! Да, в религиозной школе ничем подобным и не пахло... Мне отвели комнату в одном из двух студенческих общежитии. Администрации колледжа, да и мне самому кажется, что, поскольку я уже столько повидал на своем веку, я скоро выдвинусь в лидеры. Во всяком случае, в недалеком будущем меня назначат ответственным по этажу, где живут восемнадцатилетние студенты.

12 сентября, 10 часов утра Я собрал вещи и переселился в другую комнату. Папа подарил мне новый магнитофон размером со школьную тетрадку. Он не катушечный, а кассетный. Папа сказал, что я должен упорно трудиться и не обращать внимания на всякие глупые высказывания окружающих.

15 сентября, 6 часов утра У меня такое впечатление, что большинство студентов, обитающих на моем этаже, не заинтересованы в повышении уровня своего самосознания, не воспаряют в мыслях. "Летают" они только под действием тех или иных химических препаратов. Это явствует из того, что на этаже никак не воцарится тишина, хотя последняя банка пива уже - наконец-таки! - выпита. Мне довелось в моей жизни отведать грибов, вызывающих галлюцинации, и также попробовать некоторые другие средства, ассоциирующиеся в нашем представлении с примитивными культурами, но я никогда не видел, чтобы дикари дебоширили так, как восемнадцатилетние американцы, впервые очутившиеся вдали от родного дома. Я пытался их урезонить, утихомирить, но все без толку; они с головы до ног обмотали себя туалетной бумагой и хором заголосили: - Хотим женщин, хотим женщин! Я удалился к себе и принялся читать в тишине - весьма, правда, относительной - трактат монаха, который тридцать семь лет прожил на вершине горы, пытаясь глубже -проникнуть в тайны бытия. Когда он сошел вниз, то выяснилось, что главный вывод, который он сделал за эти годы, сводится к следующему: в ясную безоблачную погоду в горах очень далеко видно. Через несколько лет монах умер в темнице, куда его посадили за слишком радикальные идеи. Из всех его записей за тот период сохранилась всего одна строчка: 3 тюрьме нет облаков". Пожалуй, я пройдусь по улице до женского колледжа "Брин Мор": вдруг удастся установить контакт с мыслящими человеческими существами?

16 сентября, 9 часов утра У меня жуткое похмелье, я еще никогда так не надирался. Мне удалось познакомиться с несколькими студентками женского колледжа. Завязалась-пространная беседа, во время которой мы осушили несколько бутылок текилы, рома, кока-колы, пива, бурбона и попробовали "коктейль" из таблеток, который приготовила одна девчонка, опорожнив свою домашнюю аптечку. Сама компания, правда, отличалась более высоким интеллектуальным уровнем, нежели студенты, с которыми я живу под одной крышей. Я был как-то не готов к тому, что женщины в основном ведут себя будто дикари. По крайней мере те, что изучают философию. Вроде бы мне еще понравилась одна студенточка... она изучает то ли литературу, то ли право... Я не помню ее имени и не уверен, что узнаю при встрече. Кажется, она блондинка... Или все-таки рыжая? Постараюсь вернуться в "Брин Мор" как только смогу передвигать ноги.

25 сентября, 9 часов вечера Я прошел тестирование по предметам, на которые записался в этом семестре, и договорился, что буду заниматься самостоятельно. В целом уровень преподавания тут достаточно высок, хотя многие профессора, похоже, страдают какой-то загадочной болезнью. Пока что я не смог отыскать женщину, с которой встретился в ту ночь в "Брин Мор". Но я твердо верю, что она существует в действительности, что это не плод воображения, порожденный сексуальной фрустрацией. Сегодня утром я позвонил папе. У него все хорошо. Он печатает плакаты с надписью "Никсона - в тюрьму!"- и бойко ими торгует. В конце недели мы договорились пообедать вместе.

26 сентября, 3 часа ночи Меня разбудил сон, который я только что видел. Я сидел в темной комнате. В дверную щелку просачивался свет. Снаружи доносились голоса. Один голос - так мне показалось - принадлежал моей матери. Другой было не различить. Я полагаю, это был глас смерти. Она пыталась открыть дверь и войти в комнату. Дверная ручка начала поворачиваться. Тут женский голос позвал меня по имени, и я осознал, что это не мама, а Мария. Она говорила: - Ну пожалуйста, я еще не готова... Потом ее голос стал постепенно стихать и наконец растворился в тишине. Да упокоится ее душа с миром!.. Однако мне кажется, душа Марии еще не обрела покоя, и меня мучает любопытство: что ей известно такого, чего нам, живущим в материальном мире, не постичь никогда?

20 октября, 5 часов дня Сегодня я вернулся в "Брин Мор", чтобы найти девушку, которую - вне всякого сомнения! - видел тут в прошлый раз. Проторчав там битый час и никого не обнаружив, я пошел назад в Хаверфорд, и когда проходил мимо спортивной площадки, мне врезали по затылку шайбой. Сам не знаю: то ли я на миг потерял сознание, то ли действительно переместился в какое-то маленькое мексиканское селение и малевал там вывески... Очнувшись, я увидел перед собой красавицу в клетчатой юбке-шотландке, сжимавшую в руке длиннющую деревянную клюшку. Насколько помнится, я что-то пролепетал о своей любви к ней и опять очутился в мексиканской деревушке, где накинулся с воплями на собаку, которая разлила мою краску. Красавицу зовут Энди, у нее голубые глаза и рыжие волосы... Нет, все-таки я, наверно, не признавался ей в любви, потому что она извинилась за свою неловкость и сказала, что вовсе не хотела опрокидывать банку с краской... Она приложила к моей голове лед, мы немного поговорили и пришли к выводу, что нам следует встретиться завтра вечером, когда будет разожжен прощальный костер, - ведь студентки разъезжаются по домам. Затем Энди вернулась на поле и, двигаясь изящно, будто балерина, мастерски расправилась с форвардом команды противников.