Владимир Высоцкий и музыка: «Я изучил все ноты от и до…» - Ольга Шилина

Работа оказалась весьма непростой и для автора сценария, и для поэта, и для композитора, но в еще большей степени — для исполнителей. Сначала их очень долго искали, от многих приходилось отказываться, ибо, как считает О. Герасимов, «песни Высоцкого рассчитаны на Высоцкого! Как бы ни называли его некоторые хрипуном, но все-таки у него в голосе две октавы — это, в общем-то, диапазон профессиональный, огромный диапазон. Кроме того, сама ритмика и стилистика весьма сложна, и она во многом отличается от ставшей сейчас традиционной манеры наших домашних певцов под гитару. Потому что люди поют весьма неточно, „вползают на ноту“. В профессиональной записи это невозможно — начать неточно, а потом влезть на ноту»[88]. Поэтому Высоцкий сразу заявил, что некоторые песни он будет исполнять сам — «Песню Попугая» и «Королевский крохей». К сожалению, из-за жесткой ограниченности метражом пластинки пришлось сократить некоторые песни — «Орленок Эд» и «Странные скачки», например. Но кроме вынужденных сокращений Высоцкий не соглашался ни на какие изменения, не шел ни на какие компромиссы, говорил, что пусть лучше песня совсем не пойдет, чем в измененном и переделанном виде. Он обязательно присутствовал при выборе исполнителя, «был на всех записях, естественно, и показывал, и требовал»[89].

Действительно, работа получилась на редкость удачной: такой сложный материал, как сказка Льюиса Кэрролла, был не просто проиллюстрирован, но в некотором отношении даже творчески доработан и дополнен — не сюжетно, а поэтически. Многие образы, на первый взгляд неприметные, благодаря музыке стали выразительнее и приобрели неповторимые черты: Ореховая Соня, Мышь, участники безумного чаепития и карточного шествия и др. А главные герои — Алиса, Белый Кролик и Кэрролл во всех его лицах — выглядят еще ярче, контрастнее и живописнее. Благодаря музыке стало возможным «показать» улыбку Чеширского Кота, подчеркнуть смену состояний других персонажей — увеличение и уменьшение Алисы, превращения Синей Гусеницы.

А. Медведев, автор одной из небольших статей, помешенных на конверте пластинки, наряду с многоплановостью музыкального решения отмечает и стилевое единство музыки: «Она легка, прозрачна, ее мелодический рисунок прост и изящен. Слух угадывает в музыке и черты фольклорной традиции, и отголоски непритязательных мадригальных напевов более чем трехвековой давности. Но это — не пассивная стилизация, а органичное, образное решение, найденное композитором»[90]. Также Медведев отмечает как несомненную удачу работу композитора по гармонизации и обработке мелодий песен

В. Высоцкого «в духе единого стилистического решения музыки всей постановки»[91].

Несмотря на все достоинства этой работы, путь пластинки к слушателю был весьма непростым. Но у нее были сторонники, в том числе поэт Белла Ахмадулина, которая в декабрьском выпуске «Литературной газеты», поздравляя читателей с Новым, 1977, годом, решила поздравить их и «с чудесами, ему сопутствующими, в том числе с пластинкой „Алиса в стране чудес“, украшенной именем и голосом Высоцкого. А Высоцкий горько спросил меня: „Зачем ты это делаешь?“ Я-то знала — зачем. Добрые и доблестные люди, еще раз подарившие нам чудную сказку, уже терпели чье-то нарекание, нуждались хоть в какой-нибудь поддержке и защите печати»[92]. Когда же пластинка наконец вышла, Высоцкий был счастлив, он полюбил эту свою работу и с удовольствием дарил ее экземпляры друзьям и знакомым[93]. Один альбом он подарил любимому дяде, Алексею Владимировичу Высоцкому, сделав такую надпись: «Дорогому моему и единственному дяде и другу моему — с любовью и уважением к его прошлому и настоящему. От автора песен для детей»[94].

В 1974 году Владимир Высоцкий был приглашен на Рижскую киностудию в качестве автора и исполнителя баллад к фильму режиссера С. Тарасова «Стрелы Робин Гуда». Музыку к кинофильму должен был писать ленинградский композитор В. Баснер, ранее неоднократно работавший на Рижской киностудии. По замыслу композитора и поэта для трех из шести песен («Баллада о Любви», «Песня о вольных стрелках» и «Песня о двух погибших лебедях») музыку сочинит В. Баснер, а исполнит ансамбль «Песняры», к которому Высоцкий относился с большим уважением. Остальные же три («Песня о ненависти», «Песня о времени» и «Баллада о борьбе») должны были звучать с экрана в авторском исполнении в сопровождении гитары, с музыкой самого Высоцкого в аранжировке В. Баснера. Однако баллады были запрещены к исполнению, после чего Баснер ушел из картины. В итоге совместная работа так и не состоялась. По воспоминаниям композитора, «это не сбылось по вине ретивых идеологов, не желавших пускать Высоцкого на экран. Единственный раз в жизни я отказался выполнять свои обязательства и расторг договор. В 1980 году (после смерти В. Высоцкого. — О. Ш.) сделал из этих баллад сочинение „Памяти Владимира Высоцкого“, да вот исполнителя до сих пор найти не могу»[95]. В результате и инструментальная музыка к фильму была написана Раймондом Паулсом.

31 января 1989 года в «Комсомольской правде» появилось сообщение, что принято решение тиражировать картину «Стрелы Робин Гуда» в полном варианте с музыкой и балладами В. Высоцкого, и что на базе Госфильмофонда печатаются пять копий картины, которые сможет использовать в своих программах Всесоюзное общество «Союзкинофонд». В 1991 году была восстановлена первоначальная редакция фильма с балладами В. Высоцкого в музыкальной аранжировке А. Зубова, и 6 октября 1991 года состоялось второе рождение фильма — он был показан по Центральному телевидению с песнями В. Высоцкого в авторском исполнении[96].

Режиссер фильма «Стрелы Робин Гуда» Сергей Тарасов использовал песни В. Высоцкого и в другой своей картине— «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго» (1983), где звучат четыре песни из шести («Песня о времени», «Баллада о борьбе», «Баллада о Любви», «Песня о вольных стрелках»). По его мнению, по жанру фильм близок к балладе, что нашло отражение и в названии, «с присущей ей условностью, импровизационной свободой изложения, исключительностью ситуации, атмосферой таинственности. <…> Здесь очень помогли включенные в киноленту баллады Владимира Высоцкого. Это нерв, центр, сосредоточивший мысли и чувства, которые мы хотели выразить. Поэтому часто ритм и характер монтажа фильма определялись ритмом и содержанием баллад этого актера и поэта. <…> Теперь о музыке. Если под рукой такой яркий материал, как баллады Высоцкого, играющие в картине важнейшую смысловую роль, непросто сочинить музыкальные эпизоды, которые бы органично слились с ними. С этим, по моему мнению, справился молодой композитор Игорь Кантюков»[97].