Важняк из двухтысячных. Внедрение в ЧК (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович

— Это слово означает товарищ по работе — пояснил мой братец, а меня едва не стошнило, так как от "коллеги" опять шибануло сивушным запахом.

— Предлагаю отметить нашу встречу, коллеги! Такой самогон мужики достали, валит с ног только так. Мы отделом уже третий день гуляем, правда на непонятную стрельбу они выехать не смогли — слабоваты пить. Хорошо, что я троих с роты охраны прихватил. А эту контру вы зря перевязали — все равно его сегодня же к стенке поставим и с ним еще человек пять из заложников! Ну что — заглянете к нам в гости, коллеги? Может баб-с хотите? Таких красоток можно организовать! А хотите — дворянок закажем! Голубую кровь! Мы несколько раз заказывали в монастыре из числа заложников, есть очень недурственные девки, правда худые как вобла.

Мне захотелось дать в морду этому клоуну, но изобразив улыбку, я отказался — Извини, товарищ Ефимов, но я боюсь, что мы с братом не успеем на поезд. Но в следующий раз, мы с братом обязательно вам составим компанию!

Попрощавшись, мы с Александром направились обратно на вокзал, где у одного из мешочников купили немного ливерной колбасы и хлеба, немного белого с розовыми прожилками сала. Наскоро перекусив, мы отправились в тупик, в котором уже закончили загружать вагоны зерном и, предъявив свои бумаги часовому, мы наконец-то устроились на деревянных нарах в теплушке, в которой красноармейцы из охраны после подачи паровоза начали играть в засаленные карты на махорку. Впереди нас ждала столица.

Глава 6

В Москву мы прибыли двадцать пятого августа в четыре утра. — "Понедельник, хорошо, что не воскресение, пришлось бы, наверное на вокзале ночевать." — подумал я, достав из кармана тряпицу — нужно было очистить сапоги от пыли и грязи. Эшелон загнали на станцию Москва-Товарная-Рязанская. Мы попрощались с попутчиками и, расспросив местных железнодорожников, направились по шпалам в сторону Казанского вокзала, постоянно перешагивая то валяющиеся доски, то обходя скопления каких-то сломанных ящиков и разбитых бочек — территория платформ порядком замусорена. Перед выходной стрелкой стоял под парами паровоз, направляющийся в нужную нам сторону и нам с братом без труда удалось уговорить машиниста и кочегара взять нас с собою. Опасливо косившись время от времени на вооруженных незнакомых чекистов, машинист то и дело покрикивал на молодого кочегара, видно недавно работавшего с топкой и поэтому неумело действующего лопатой. Александр попробовал от скуки пообщаться с паровозной бригадой, но машинист и кочегар отвечали односложно, делая вид, что сильно заняты своей работой — видно наша принадлежность к ЧК их заставляла держать язык за зубами. Паровоз приняли на первый путь Казанского вокзала и занял место в голове пассажирского состава. Лязгнула сцепка и мы с братом сошли на платформу, на которой кипела битва по занятию мест в вагонах.

Трое красноармейцев с повязками на рукавах с надписью Патруль дымили самокрутками, проводив нас внимательными взглядами, но наши кожанки, которые носило ограниченное количество представителей власти, заменяли собой определение к "своим", даже документы не спросили. Оказавшись на площади трех вокзалов, мы огляделись в поисках транспорта. Я свистнул и стоявшая недалеко повозка на рессорах, запряженная породистым рысаком, подлетела к нам и сидящий на облучке извозчик в смешном головном уборе, напоминающем цилиндр, с видом лихача подкрутил свои усы — Куда изволите, граждане?

— На Лубянку, здание бывшего страхового общества «Россия».

Александр удивленно повернулся ко мне, хотел переспросить меня о причине посещения этого места, но извозчик, перекрестившись, сразу растерял весь свой апломб и присвистнул — Так вам в ЧеКа нужно? Доставлю бесплатно и быстро, товарищи!

Мы сели и пролетка рванула с хорошей скоростью, благо транспорта на улицах практически и не было — город только просыпался и жители еще не хлынули на его улицы. Даже трамваи не встретились. Мы с братом оглядывались по сторонам, разглядывая старую Москву с интересом. Ладно Сашка — он никуда далее Тамбова ранее не выезжал, мне же был интересен облик города до его застройки высотными зданиями.

— Прибыли, товарищи! — извозчик при взгляде на здание ЧК невольно опять перекрестился и едва мы с братом сошли на тротуар, тут же рванул поводья, уносясь подальше от страшного места. у входа в здание стоял красноармеец с винтовкой с примкнутым штыком. Винтовка была приставлена к ноге и часовой с интересом смотрел за тем как мы с братом подходим к входу в здание. Вдруг дверь распахнулась и нам навстречу вышел Дзержинский, потирая заспанное лицо, в сопровождении Кедрова, начальника Особого отдела ВЧК.

Я первым отреагировал на появление легенд госбезопасности и, приложив правую руку к фуражке, отдал честь — Здравия желаю, товарищ Дзержинский! Александр, поначалу замешкавшись, тоже вытянулся как по команде смирно и отдал честь. — Разрешите доложить — Я, Андрей Сорокин, и мой брат Александр, направлены Председателем Тамбовской ЧК для дальнейшей службы под Вашим руководством! Вот наши документы — Я из-за пазухи достал конверт с нашими бумагами и подал их Председателю ВЧК. Кедров с интересом окинул нас с братом взглядом, а затем через плечо Дзержинского тоже стал знакомиться с содержимым поданных бумаг.

— Ты посмотри-ка, Михаил Сергеевич, оказывается эти молодые люди явились причиной, по которой было сорвано наступление конного корпуса генерала Мамонтова! Именно благодаря им сегодня ночью белые отступили на свои исходные позиции под натиском конницы Буденного. Вот и представление Главкома Южного фронта в ВЦИК на награждение этих совсем еще мальчиков орденами! А где наш авто, товарищ Кедров? — спохватился Дзержинский и не успел услышать ответ, как ко входу подкатил чадящий дымом автомобиль с открытым верхом, как позднее я выяснил, английской марки Vauxhall. — Так товарищи, мы с товарищем Кедровым направляемся в Кремль на совещание Совнаркома, которое как раз и посвящено прорыву белых и его предотвращению продвижения к Москве. Там вы нам подробно и доложите о своих подвигах, договорились?

— Так точно, товарищ Председатель ВЧК! — я подмигнул брату и кивнул на переднее место, тот меня понял без слов и открыл переднюю дверцу, я же, дождавшись, пока усядется в автомобиль руководство, сел последним на задний роскошный кожаный диван, закрыв за собой дверь. Машина чихнула и со скоростью километров тридцать покатила в сторону Кремля.

В Кремле, несмотря на то, что спутником был Председатель ВЧК, братьям Сорокиным и Кедрову пришлось несколько раз предъявить свои удостоверения личности. Винтовку оставили в машине, чему мы с братом порадовались, если честно — то достало ее уже таскать с собой. Наша чекистская компания прошла в зал заседаний на третий этаж, на котором находились кабинет и квартира Ленина. "Странно! почему нас с братом не разоружили?" — я удивленно почесал затылок и вздохнул — "Край непуганых идиотов. К своей охране относятся спустя рукава".

Несмотря на раннее утро постепенно места за столом помимо наркома внутренних дел и Председателя ВЧК Дзержинского, заняли наркоминдел Чичерин, нарком по делам национальностей Джугашвили-Сталин, председатель ВЦИК Калинин, наркомом продовольствия Цурюпа, наркомом госконтроля Ландер, Председатель РВСР и наркомвоенмор Бронштейн-Троцкий, нарком труда Шмидт, Председатель ИК Третьего Интернационала Апфельбаум-Радомысльский-Зиновьев, нарком просвещения Луначарский, нарком юстиции Курский, председатель Революционного (Верховного) трибунала Крыленко, главнокомандующий Красной армии Каменев. Затем за отдельный столик села секретарь Ленина Лидия Александровна Фотиева, приготовившаяся вести протокол. Последним в зал заседаний вошел Ленин, одетый как и многие из присутствующих в полувоенный френч и галифе. Мы с братом и Кедровым сели на стулья, стоявшие вдоль одной из стен недалеко от стола совещаний и Ленин, войдя, сразу обратил внимание на незнакомых ему людей. Прищурив взгляд, вождь поздоровался со всеми и прошел к своему месту.