Темная алхимия - Сара Лаветт

— Федералы напортачили, — насмешливым полушепотом заявил Декстер. — Но и наш охранник тоже прокололся, — столь же насмешливо. — Он должен был задержать Палмер у двери и связаться со мной. Этого больше не повторится. Полчаса назад его уволили.

Свитхарт промычал. Плохо дело. Он не понаслышке знал, на что способна Палмер — не тронь, обожжешься. Несколько раз он подумывал, не высказать ли Декстеру претензии, — Сильвия и Палмер пересеклись из-за того, что его сотрудники плохо сработали, — но унижение Декстера не поможет делу. И он невозмутимо сказал:

— Я буду очень признателен, если при малейшем движении Палмер вы мне позвоните.

— Вы узнаете об этом первым, — пообещал Декстер, растягивая слова сильнее обычного.

— Завтра в Квантико должны закончить отчет о вскрытии Дуга Томаса, — ответив любезностью на любезность, Свитхарт повесил трубку.

Он взял наладонник со стола и отправил сообщение. Через сорок минут он получил ответ.

Сообщение для Рикиси, «Силача», пришло от Тосиёри, «Старика», человека, чье положение в Вашингтоне делало его бесценным источником самой надежной информации.

В закодированном сообщении находились ссылки на две статьи из газет: объявление о приеме доктора Дугласа Томаса на работу в Гонконгскую биологическую компанию в 1990 году, вторая статья о консорциуме в Гонконге — компании, занимающейся биоразработками и, возможно, связанной с «Триадами».

Свитхарт снова закрыл глаза, изучая разрозненные фрагменты мозаики. С виду она всегда казалась сложной, но в итоге складывалась просто.

Он снова вспомнил Японию, бесконечный дождь и то, что Масума Хаяси сперва угостила старейшин и детей. Сложный ответ: желание уничтожить невинных и стариков.

Простой ответ: угостить в первую очередь детей и старейшин — проявление вежливости.

Масума Хаяси все же оставалась благовоспитанной дамой.

Сильвия проспала всего пару часов, пока не зазвонил будильник, но когда она поднялась, то обнаружила, что Мэтт уже ушел. Никакой записки. Невеселое начало нового дня, нового дела.

Стоя под душем, она вспоминала разговор с Рози Санчес на прошлой неделе, после того, как они с Мэттом поспорили о… О чем? Наверняка, о какой-нибудь ерунде.

Он: «Не оставляй на ночь в раковине грязную посуду с холодной жирной водой».

Она: «А ты складывай грязную одежду в корзину для белья, нечего разбрасывать по всему дому».

Они редко спорили о чем-то серьезном и хорошо уживались. Так почему же, когда дело дошло до свадьбы и детей, у нее все еще оставались смутные сомнения?

Сильвия успокаивала себя, что все кончится хорошо, они серьезно поговорят, займутся любовью и наверстают упущенное, как только она вернется из Лондона.

Она уложила вещи: черные слаксы, свитер, открытая блузка, шорты и кроссовки для пробежки (хотя по опыту знала, что англичане куда меньше зациклены на спорте, чем американцы), зонтик и плащ. И чуть не забыла белье и паспорт.

Осталось два часа, чтобы завершить работу в городе, и пора в аэропорт. Свитхарт упомянул, что они летят через Хьюстон.

В шесть пятнадцать она уложила сумку на переднее сиденье машины и отъехала от дома. Солнце вставало над Сангре-де-Кристос.

Она нажала кнопку автонабора на мобильнике и ждала какое-то время, пока сонный голос не ответил:

— Алло.

— Серена?

— Сильвия, ты?

— Я разбудила тебя, детка. Извини.

— Ничего, — послышался зевок. — Который час?

— Рано. Я уезжаю в Лондон на два дня. Хотела с тобой попрощаться.

— Мэтт едет с тобой?

— Нет, я по работе.

— Что за работа? Ты едешь одна? А как же свадьба? И твое платье… — жалобно протянула Серена.

Сильвия поразилась, как быстро сонный ребенок превратился во внимательного взрослого.

— Я еду с Эдмондом Свитхартом, ты его знаешь. С Профессором.

— С Профессором Сумо! — радостно завопила Серена, да так громко, что Сильвия отдернула телефон от уха. Девочка побывала на поединке сумо в Лос-Анджелесе, она видела Свитхарта в йокодзуна цуна, церемониальной набедренной повязке, то еще зрелище. Успокоившись, Серена спросила: — И когда ты вернешься?

— В четверг вечером, наверняка.

— То есть в пятницу уже будешь дома. — Серена многозначительно помолчала. — Ты ведь помнишь, что у нас в пятницу?

— Конечно. — Сильвия пыталась сообразить, о чем речь. Приемная дочь тяжко вздохнула, и тут до нее дошло — презентация «Школьники против наркотиков». — Я выступаю в твоей школе.

— ШПН даже поместили объявление в газете, — гордо сообщила Серена.

— Ни за что на свете не опоздаю.

— Сильвия…

— Что, детка?

— Мэтт сердится, что ты уезжаешь, да?

— Верно. — Сильвия удивленно подняла брови; временами девочка слишком проницательна. — Но все будет хорошо.

Тут Серена превратилась в мудрую бабушку и, погрозив пальцем, произнесла:

— Притворяешься, что из-за работы, а на самом деле просто боишься? Взрослые все время так.

Сильвия открыла было рот, чтобы сказать нет, но вместо этого вздохнула и покачала головой.

— Да нет, правда, все нормально. Я вернусь к пятнице, поговорю с ребятами в Кристо-Рей. А в следующий уикенд мы с Мэттом встанем перед алтарем, ты будешь подружкой невесты, а Рози — посаженой матерью. Договорились?

— Договорились.

Часть II CHEMEIA, CHUMEIA[9]

красный всадник: опять работаете допоздна?

алхимик: вы тоже

красный всадник: есть способы получше

алхимик: объясните

красный всадник: все уловки/ хотите знать, в каком я часовом поясе, просто спросите

алхимик:??

красный всадник: не сейчас

алхимик: имя?

красный всадник: давайте установим контакт

алхимик: это шантаж?

красный всадник: ну что вы, о боже/ вы неправильно поняли

алхимик: тогда что?

красный всадник: уважение/ почитание

алхимик: занудство

красный всадник:…в таком случае контакта не будет день или около того

алхимик:?

красный всадник: ждите гостей

алхимик: объясните

красный всадник: пусть факты говорят за себя

В 20.55 во вторник перед лентой выдачи багажа в аэропорту Гэтуик стоял маленький, слегка несуразный человечек и держал табличку: «СВИТХАРТ».[10]

— Какая прелесть, — поддразнила Сильвия, подавляя зевок. — Куда бы мы ни приехали, везде тебя любят.

Человечек представился как Эдди и заявил (на малопонятном кокни), что заберет их багаж и отнесет в машину. Он махнул рукой в сторону арендованного автомобиля, который стоял у обочины возле терминала, и растворился в толпе.

Пока они уворачивались от пешеходов, Сильвия поймала себя на мысли, что мечтает о ледяной коле или огромной чашке черного-черного эспрессо, но в окрестностях не наблюдалось ни лоточников, ни даже автоматов. Взамен кофеина она отыскала в кармане помятую пластинку «Джуси-Фрут». Остановившись перед выходом, развернула жвачку и сунула в рот. Она перехватила взгляд Свитхарта и состроила гримасу, когда они вышли на улицу и вдохнули влажный лондонский воздух.

Свитхарт был, как всегда, сверхбдителен, Сильвия же чувствовала себя муторно и хотела спать. (Мелкий дождик не взбодрил ее.) Полет прошел неспокойно, в самолете было жарко и душно. Поговорить со спутником не получилось — Свитхарт, плотно сжав губы, витал где-то в другом измерении от самого взлета до посадки.

Но во всем этом имелся один плюс: покой и временная неподвижность позволили ей сосредоточиться на толстой папке с делом Палмер и жутковатой статье, посвященной исследованию случаев намеренного отравления. Редактором этого труда являлся не кто иной, как Кристин Палмер.

Прочитав статью, Сильвия прониклась к ремеслу отравителей настороженным уважением, даже сильнее, чем после дела Райкера. Ремесло с размахом — смерть может быть практически безболезненной или настолько мучительной, что пистолет или нож покажутся милосердными. Ремесло многообразное — яд можно выбрать самый заурядный, наподобие крысиного, или экзотический, вроде радиоактивного изотопа фосфора. Ремесло гибкое — смерть может наступить через месяц или за доли секунды.

Они подошли к машинам возле бордюра. Свитхарт на миг остановился, и Сильвия увидела высокого тощего человека, который будто вырос из-под земли и теперь направлялся к ним.