Песочная свирель. Избранные произведения мастеров Дзэн - Юрий Холин

С. К.

КАК ДЕНЬ НЕПРИМЕТНЫЙ СОБЛАЗНОМ ИЗРЕЗАН

как день неприметный соблазном изрезан:фиорды, заливы и бухты.Как судорга в море, как перстень у Креза,одно восклицание: «Ух ты!»

Как сочная оторопь взгляда при встрече —растёкшийся кладезь чудачеств.Обидно порою и крыть себя нечем:нехватка магических качеств.Но можно прозреть, чуткий взгляд постигая,палитру мешая и звуки.Чуть-чуть приоткрыта калитка у рая —у края болезни и скуки.

С. К.

РОЖДЕСТВО

Просторным саваном белилзастлало ночь под Рождество,когда я лепетом лепилгубам былое естество.

Когда я наступал след в след,боясь, что снова упаду —была среда. Из всех тех средлишь ожидания среду

я отучал от темноты,вместившей столько белизны,в которой потерялась ты,устав от старой новизны.

С. К.

СМЕРТЬ

Когда ты пришла ниоткуда —в таинственный миг между строк —в преддверии нового чудаи взгляда во тьму – на Восток,

в открытии тонкого чувстватаимого жадной толпой,сакрального прежде искусства —искусства быть только собой.

Когда ты пришла, извиняясьза серую жизнь, что прошла,затухла свеча восковая,и высохла заводь стекла.

С. К.

В ХРАМЕ ПАХНЕТ ПРЕЛЫМ СЫРОМ

в храме пахнет прелым сыром,агарбати, краской, потом,и несётся плачь над миром:чьи-то просьба и забота.

Дели жарко в топке полдня.Смогом выстланный квартал.Выпил бы любого пойла —лишь бы промочить гортань.

Что же тянет меня сновав Индию, как в отчий дом?Тайна силы, сила слова?Харе Кришна. Шива Ом.

С. К.

ЯПОНИЯ

Гора Фудзияма отражается в небе,искрится на солнце слоеный пудинг.Хочу в Японию, я там еще не был,не пил саке в лабиринте буден.

Не пробовал танку гортанным слогом,не скрещивал ноги в Дайтоку-джи,не пел молитвы японскому богу,который в миске с суши лежит.

Страна Басе и кровавых боен,воздушных змеев и каратэ.На камне в парке столетний дёрениероглиф рванный на белом листе.

С. К.

КОСТОЧКА ЧЕРНОСЛИВА

В каждом моменте должна присутствовать

осмысленность – встаем ли мы с

постели утром, работаем, едим, ложимся

спать. Вот пространство для мастерства

своей самости.

Шел обычный для дзэнских центров сесшин[5], руководимый Мастером Ван Женом[6] в пригороде Парижа, на который, как всегда, слетелись ученики со всех концов Европы.

Ничего особенного не происходило. Все было по программе: занятия медитацией, диалоги с Мастером и так далее.

Мероприятие в целом уже подходило к концу, и оставался день-другой, когда однажды утром Мастер особым чутьем понял, что сегодня должно случиться нечто знаменательное. Он отменил обычный распорядок занятий и велел нарисовать на асфальте внутреннего дворика белой краской большой круг диаметром около десяти метров. Затем, поставив в центре круга ведро с этой краской и взяв кисть, он долго находился в созерцательном состоянии, сидя в соответствующей моменту позе, тут же в центре круга. Вдруг, в мгновение ока выйдя из оцепенения, Мастер сунул кисть в ведро и нарисовал в самом центре иероглиф, обозначающий Ум дзэн[7]. После чего, постояв некоторое время, он развернулся и, не произнося ни слова озадаченным ученикам, ушел в свою комнату.

Наступило время завтрака, и все, как обычно, потянулись к столовой, зная наперед, что их ждет завсегдатай – вареный рис с черносливом, простокваша и зеленый чай.

Необходимо заметить, что к концу семинара людей остается немного. Вот и тогда осталось лишь восемь человек, которых не подгоняли дела или другие причины мирской суеты.

Прием пищи проходил в обычной размеренной, тихой обстановке, когда неожиданно в столовую вошел Мастер и заявил, что всем необходимо достичь Ума дзэн пока, якобы, для этого еще оставалось время.

Все прекратили жевать и сидели как завороженные.

Но через секунду один из учеников подскочил, перевернув пиалу с рисом и с криком: «Кажется, дошло!» – выбежал во дворик. Остальные бросились за ним, и вся компания в один миг, как бы подчиняясь единому импульсу «узнавания», собралась у белой окружности, не решаясь ступить внутрь. Все устремили взоры на иероглиф, находившийся от каждого из них в пяти метрах, пытаясь «ухватить» момент происходящего…

Мастер же тем временем опять ушел в свою комнату и заперся в ней. Он ни разу не взглянул в окно, чтобы узнать о происходящем. Ему и без этого все было ясно: ничего особенного и сегодня не произойдет…

Ровно через час Мастер вышел и увидел то, что и ожидал увидеть: ученики, как школьники начальных классов, пытались допрыгнуть до середины круга и приземлиться ногами на нарисованный иероглиф, воображая, что именно так решат задачу и достигнут Ума дзэн.

Никому из них сие упражнение не было под силу. Группа представляло собой довольно жалкое зрелище: все взмокли от пота и тяжело дышали, как футболисты команды, опережающей своих противников на один гол в последние минуты матча. У некоторых были сбиты колени и локти – как результат неумелых падений. Но, в общем, все были счастливы и радостны тем здоровым задором, присущим молодости, и нахваливали Мастера, сумевшего так необычно украсить однообразие обучения…

Мастер хлопнул в ладони, и ватага прыгунов обступила его. Подождав пока ученики угомонятся, он произнес: «Великий Бодхидхарма, пришедший из Индии в Китай дабы вернуть истину Будды – медитацию, отнюдь не чужд был практике физических упражнений и заставлял, как вы, наверное, знаете, монахов Шаолиня упорно развивать свое тело, чтобы не сойти с ума от созерцательных техник и бубнения сутр. Но где вы тут видите Ум дзэн? В течение истекшего часа вы, друзья мои, занимались очень полезным делом, и многие из вас поняли, что им необходимо подзаняться какой-либо физкультурой для укрепления тела, а значит и ума. Это прекрасно! Сие открытие есть озарение ваших рук и ног. Вы молодцы! А теперь примите душ, приведите себя в порядок, и мы закончим наш семинар углубленной медитацией и вечерним барбекю парти».

Но только все собрались разойтись, как дверь столовой отворилась и из нее, с несколько виноватым видом, вышел ученик, как теперь стало ясно, не принимавший участие в практике «достижения Ума дзэн». Он приблизился к Мастеру, извинился за опоздание и осведомился о программе на вечер.

Изумленный Мастер спросил ученика, что же он все это время делал. Тот, как ни в чем не бывало, ответил, что он ел свой завтрак, потом, видя, что все разбежались, оставив беспорядок, мыл посуду и убирал столовую. А еще позволил себе съесть чей-то чернослив, так как очень захотелось. При этом он вынул изо рта тщательно обсосанную косточку и показал Мастеру, как бы предоставляя вещественное доказательство.

Вдохновленный Мастер понял, что интуиция его все же не подвела и на сешине произошло нечто в старых традициях дзэна. Ученику же он дал понять, что тот достиг Ума дзэн еще до приезда на семинар, и что не нуждается более в занятиях данного уровня. Более того, Мастер порекомендовал ему открыть центр в своем городе, для чего выдал все необходимые разрешительные бумаги.

Косточку чернослива Мастер попросил оставить ему в память об успешном сесшине.

Ю. Х.

ДОЖДЬ

Войти в поток и выйти обновленным.Забыть, чтоб вспомнить. Окружить себябезмолвным колоколом. И в этойбезмятежности забыться,как в чувственном прибежище экстаза,название которому дано не мною,но сотнями таких же, как и я, взволнованныхпредчувствием рождения чего-то большего,чем крохотное я. Космического, может быть, рожденья.Тримурти. Троица. Вот сокровенная загадка бытия,где в каждом вдохе ключ. Но где та дверь,готовая открыться добротой и пониманьемистинного знака, достойного и чистоты, и веры.ПРОРОКИ ТАК ЛЕГКИ, но все же след их стопгораздо легче собирает слезы,чем талый снег или осенний дождь.

С. К.

ИЗНАЧАЛЬНОЕ ЛИЦО

Это – нечто, случающееся спонтанно,

когда вы не делаете ничего, когда вы в

состоянии полного неделания.

Мне всегда хотелось написать нечто большое, монументальное и удивительное – наподобие «Войны и мира» или «Саги о Форсайтах». Но как только находило вдохновение и идея, тут же обнаруживалось отсутствие под рукой должного количества нормальной бумаги или пишущих ручек, или срочность бежать куда-то.