Кошки, которые сводят с ума. Почему кошки психуют и что делать с их проблемным поведением - Клод Беата

Классический совет, который дают окружающие в такой ситуации, – избавиться от кошки, а значит, и от опасности. В некоторых случаях это единственный выход, но случай с Нугатин и многими другими ее соплеменниками свидетельствует о том, что есть и другой путь. Естественно, он требует терпения и осторожности. Ведь Нугатин страдает биполярной дистимией.

Ярко выраженная нестабильность поведения – симптом биполярного расстройства

Это практически стопроцентный эквивалент биполярного расстройства человека, когда изменение настроения может быть вызвано активным вмешательством окружающей среды, без видимой на то причины. Жизнь с питомцем, страдающим этим заболеванием, очень неспокойна: его поведение непредсказуемо. Еще минуту назад это был абсолютно нормальный, милый, ласковый и ластящийся пушистик, как вмиг превратился в дикую кошку, безжалостно бросающуюся на вас с выпученными глазами, оголенными когтями и зубами…

Несложно представить, скольких усилий требуется от членов семьи, чтобы оставить такое животное в доме. При условии отсутствия лечения, конечно. К счастью, методом проб и ошибок, найден ряд лекарств, оказывающих умеренный, но устойчивый эффект. Животное, страдающее биполярной дистимией, полностью и окончательно излечить пока невозможно. Повышенная чувствительность и риск эмоциональных всплесков все равно сохраняются. Тем не менее, если мы имеем дело со средней степенью выраженности симптомов, а семья дает согласие, мы начинаем проводить терапию. Наша задача – обеспечить большую предсказуемость. Несмотря на то что поначалу действия кошки кажутся непредсказуемыми, обычно не доставляет особого труда определить так называемую фазу ауры, то есть характерные признаки приближения кризиса и того, что животное вот-вот станет опасным. В этот момент его невозможно контролировать или подчинить своей воле. Речь идет исключительно о том, чтобы изолировать питомца, заперев его в комнате без какой-либо зрительной или слуховой стимуляции, и укрыться самим, что позволит снизить тяжесть последствий, как в случае эпилептического припадка. На самом деле симптомы их очень схожи: в том и другом случаях приступ могут усугубить множество внешних факторов. Без сомнения, одной из величайших медицинских ошибок прошлого века является разделение неврологии центральной нервной системы и психиатрии: у обеих один и тот же орган-мишень, и порой граница дисциплинами стирается. Однако психоанализ разграничил тело и разум, а ведь еще не так давно эта область медицины называлась нейропсихиатрией[22], и важность ее нельзя недооценить. К нашей великой радости, отсутствие речи у животных защитило ветеринарию от этой пагубной тенденции, но мы никогда не забываем о тесных связях между мозгом и другими органами, но это уже другая история…

Нугатин и Катрин навсегда

Сама дисциплина и способы терапии подобных тяжелых расстройств находились в зачаточном состоянии, когда я впервые увидел Нугатин. Катрин, ее хозяйка, была очень терпелива не только по отношению к своей кошке, но и к ветеринару, то есть ко мне, искавшему выход и делавшему все возможное, чтобы найти лечение и сделать возможной их дальнейшую совместную жизнь. Истинная радость – наблюдать, как после успешной диагностики и установления диагноза значительно снижается тревога хозяев! Теперь они понимают, с чем имеют дело. Неизвестные симптомы и проявления обретают черты конкретного заболевания, поразившего их питомца. Совсем недавно, во время первой волны самоизоляции из-за пандемии, я получил невероятный жизненный урок от одной женщины, попросившей о телефонной консультации, потому что никто другой не соглашался помочь ее собаке, страдающей биполярным расстройством. Оказалось, эта женщина работала медсестрой в отделении психиатрии и во время нашего разговора сказала: «Я знаю, кажется, я знаю, чем болен мой питомец, но каждый раз, когда я говорю об этом, слышу один ответ: есть только одно решение – усыпить. Вы представляете! А если бы мы поступали так же с людьми, если бы мы отправляли на эвтаназию всех пациентов с биполярным расстройством?.. Я отказываюсь верить, что с другими живыми существами нельзя обращаться так же, как с людьми».

Я полностью разделяю это мнение. И прекрасно знаю, что моя позиция может шокировать тех, кто считает, что между животными и человеком лежит огромная пропасть, и они не заслуживают такого же к себе отношения. Для некоторых людей сама идея консолидации видов в лечении психических заболеваний неприемлема по философским или религиозным причинам. Оставим это на их совести: меня шокирует совсем другое.

Порой мы сталкиваемся с чисто техническими сложностями, у нас не хватает средств, знаний, методов, позволяющих справиться с тем или иным расстройством, а в случае опасности, реальной угрозы для семьи, бываем вынуждены сдаться, переставая в этот момент быть человеком, призванным защищать животное. Но все же, с согласия семьи, нам нередко удается опробовать тот или иной вид лечения. Так было с Нугатин.

В то время мне на тестирование попал препарат, который, как предполагалось, обладает тиморегуляторным, то есть регулирующим настроение, действием. Нашей целевой группой были собаки с тревожными расстройствами. Хотелось бы подчеркнуть, что в ветеринарной фармацевтике существует крайне мало медикаментов, разработанных исключительно для кошек, не говоря уже о психотропных препаратах. Нам остаются только наши экспериментальные исследования, публикации экспертов и, в первую очередь, согласие хозяев кошек, которые – в качестве жеста доброй воли и последней надежды – позволяют нам сворачивать с проторенных путей.

Дистимии, как следует из самого названия, представляют собой расстройства настроения, такие как депрессия (некоторые формы которой в медицине человека тоже называются дистимиями).

Поэтому с согласия Катрин я опробовал на Нугатин новый препарат, тиморегулятор, анксиолитик, нейропротектор, не давая при этом никаких гарантий.

Я был не первым, кто пытался помочь Нугатин. Ветеринары общей практики, которые лечили ее, в то время были одними из немногих специалистов, интересовавшихся поведенческими расстройствами, и они уже опробовали несколько медикаментозных подходов. Бензодиазепины и морфолины либо не давали никаких результатов, либо, наоборот, усугубляли состояние в момент обострения.

Демонстрируемые кошкой симптомы поражали воображение: волна ужаса (синдром перекатывающейся кожи, или RSS), подергивание хвостом (во время припадков хвост начинает сильно биться), асоматогнозия[23] (очень часто эти кошки перестают узнавать свой хвост и нападают на него).

Такие приступы вызывают стойкие страдания питомца: кошки не могут этого сказать, но, поверьте, в эти моменты им тяжело не только физически, но и морально.

Как только диагноз установлен, становятся понятны механизмы, лежащие в основе приступов, и с этого момента человек больше не испытывает чувства вины, ибо знает, что у его питомца не зависящее от него душевное расстройство, и ему можно помочь, не неся на плечах бремя ответственности за его появление. Например, семья Нугатин незадолго до ее появления в доме потеряла другого питомца, а однажды Катрин с тревогой сказала: «Из-за этого мы слишком сильно ее опекали». В своей книге