Семь капель счастья - Наталья Баклина

Занятия предлагались тут же, целым списком на стенде у ресторана: аква-аэробика, танец живота, теннис, водное поло, ручная роспись кружек и тарелок. Последнее её заинтересовало, – Инка с весны пристрастилась разрисовывать акриловыми красками литровые банки. Вернее, не совсем банки, а вазы, которые она из них делала. Была у неё своя технология: пластиковая бутылка плавится, тёплая масса быстро, пока не остыла, лепится фигурным краем на горлышко банки. Потом эта конструкция разрисовывается и получается нечто вполне приличное. Инка такими вазами одарила и всех своих подружек, и бабулиных. Те ахали – авторская работа, Инка радостно смущалась, а бабуля оставалась довольной, что «дёшево и сердито». Занятия с красками начинались через двадцать минут, и Инка отправилась искать павильон, отмеченный на стенде крестиком.

Павильон оказался навесом, крышей на нескольких столбах, под которой разместились столы с посудой и баночками с краской. Разрисовывать посуду собрались в основном подростки, хотя было и несколько взрослых женщин. Аниматор, приятная девушка в белой бейсболке с названием отеля и голубой футболке с белым цветком по центру груди, предложила всем выбрать по посудине. Инка облюбовала девственно белую плоскую тарелку из толстого фаянса. Потом девушка показала, где брать кисти, куда их макать и как наносить рисунок. Рисунки она показывала простейшие: волнистые линии, горохи, спирали, четырёхлепесковые цветочки, остренькие листочки. Народ старательно копировал их на свои посудины.

«Нет, цветочки с листочками слишком примитивно, – думала Инка, наблюдая, как пацан лет десяти так старательно выводит синие загогулины по краю своей тарелки, что даже язык вывалил на сторону и прикусил. – Надо что-нибудь поинтереснее!» И она, подумав, взяла кисти, придвинулась поближе к нужным баночкам, и вскоре на её тарелке заплескались волны, завыпрыгивали из воды пока не виданные, но уже воображённые рыбы. А над этим действом весело сияло жёлтое солнце, хитро прищурившее один глаз.

– Ух ты, класс! Тёть, а вы художница, да? – старательный мальчишка уже закончил свои загогулины и теперь восторженно глазел на Инкин экспромт.

– Нет, мальчик, – улыбнулась Инка. – Просто я немножко умею рисовать такими красками.

– Класс! А вы можете на моей тарелке нарисовать дельфина и написать «Привет с Красного моря?»

– Не знаю, я не уверена насчёт дельфина, – рассмеялась Инка. – И потом, разве они живут в Красном море?

– Они в любом живут, – авторитетно заявил мальчишка.

– Да? Но я всё равно вряд ли смогу нарисовать дельфина.

– А написать сможете? – мальчишка показал ей на свою тарелку, на дне которой красовалась синяя надпись: «Превед с Краснова моря». – А то я ошибок наделал…

– Давай сюда твои ошибки, – решилась Инка, явственно увидев, как спасти положение. Она несколькими широкими мазками «утопила» буквы в синих волнах, а оставшуюся торчать на поверхности заглавную «П» превратила в кораблик с парусом. Сверху нарисовала залихватскую спираль солнца. А «Привет с Красного моря» пустила дугой сверху, по ободку.

– Ух ты, здорово! – расцвёл мальчишка. – Спасибо, тётя. Мам, смотри, что мы вместе с тётей нарисовали!

Он кинулся показывать к одной из женщин, вокруг сгрудились ещё зрители, и Инка, чувствуя себя неловко от того, что вот-вот все начнут обращать на неё внимание, потихоньку сбежала из-под навеса.

– Неужели у вас так плохо получилось рисовать, что вы потихоньку сбегаете? – спросили её, и Инка обернулась. Высокий парень в такой же, как у девушки-художницы, синей футболке с цветком и белой бейсболке с названием отеля, смотрел на неё с улыбкой, как на хорошую знакомую. Инка пригляделась…

– Здравствуйте. Это вы меня вчера с пляжа провожали?

– Я. Как спалось на новом месте?

– Знаете, плохо. По мне всю ночь ползали муравьи!

– С ними это случается, особенно если вас на первом этаже поселили, – кивнул парень. –Пойдите на ресепшн, пожалуйтесь, они, пока вы гуляете, обработку в номере проведут.

– Хорошо, – кивнула Инка. – Меня, кстати, Инной зовут. А вы… Егор, да?

– Егор.

На ресепшн было людно – одна партия отдыхающих собиралась уезжать, вторая приехала и собиралась размещаться. Впрочем, просторный дворцовый холл без проблем растворил в себе эту людскую массу, которая лишь у стойки администраторов создавала некоторую толчею. За одним из столиков в холле Инка увидела своих вчерашних случайных знакомых: шкафообразного Митяя, его монументальную жену и странно худенького при таких родителях мальчика. Судя по трём внушительным сумкам у ног, они собирались уезжать. А Инка, поняв, что у ресепшн толкутся вновь прибывшие, и услышав, что говорят они по-русски, прибавила шагу: а вдруг?

Но «вдруг» не случился – Николая Евгеньевича среди этих людей не было.

– Чем могу помочь? – улыбнулась ей девушка-администратор.

– Понимаете, у меня муравьи в комнате, всю ночь по мне ползали, спать мешали…

– Номер? – с пониманием кивнула девушка и приготовилась записывать. Инка назвала, а потом спросила:

– А вы не знаете, рейсы из Москвы сегодня будут?

– Вот эта группа с московского чартера, – показала рукой администратор, отвлёкшись от клавиш компьютера.

– Здесь его нет… Понимаете, я…э… жениха жду. Он задержался, должен сегодня прилететь. И я не знаю, когда его встретить.

– Так позвоните!

– У меня мобильный здесь не принимает…

– Позвоните из номера. Правда, это дороговато, но если что-то очень срочное, связаться можно. Выход на Россию через плюс семь!

– Спасибо, – понуро кивнула Инка, а девушка, рассмотрев что-то на мониторе, спросила:

– Да, кстати, вы в курсе, что ваш номер без предоплаты идёт?

– Простите? – не поняла Инка.

– Ваш номер должен быть оплачен по убытию. Обычно здесь в отелях другая практика, турагентства всё вносят заранее. А вы, похоже, сами места бронировали, без посредников.

– Я не знаю… Это Николай Евгеньевич всё оформлял… – растерялась Инка.

– Ваш жених? Хорошо, когда он прилетит, я ему напомню, – улыбнулась администратор. Инке в её голосе послышалось какое-то сомнение, и она сказала, убеждая то ли её, то ли своё сжавшееся в тревоге сердце:

– Конечно-конечно. Он приедет сегодня вечером, и сразу всё решит! Скажите, а сколько стоит наш номер?

– Сто долларов сутки. Сутки считаются от полудня до полудня.

– То есть сейчас, – взглянула Инка на часы, – пошли вторые сутки?

– Совершенно верно. Я оставила вашу заявку, через полчаса к вам придут выводить муравьёв.

Девушка занялась кем-то из прибывших туристов, а Инка отошла к свободному столику и опустилась в кресло на гнутых кованых ножках. Стол тоже стоял на кованых ножках. В сочетании с подушками кресла, гобеленовыми в бледный цветок, и светлым деревом столешницы чёрный металл выглядел очень стильно. Но Инке было не до стиля. Она справлялась с захлестнувшей её паникой. Дело приобретало препоганый оборот. Если Николай Евгеньевич не прилетит, плату за отель потребуют с неё. А ей платить нечем. Девять дней, восемь ночей, минимум восемьсот долларов. А у неё есть только триста, все её накопления на несостоявшийся Париж, которые она взяла с собой на всякий случай. «Блин, на всякий, но ведь не на такой! И что мне делать, если Николай Евгеньевич не появиться? Ну, за три дня я заплачу. А дальше? Где жить ещё пять дней, без денег? В аэропорту бомжевать, дожидаясь обратного рейса? Или может, прямо сейчас обменять билет и вернуться домой?»

– Девушка, а можно вопрос? – Инка опять подошла к приветливой администраторше. – Скажите, а могу я с вашей помощью обменять обратный билет на более близкую дату?

– В принципе, можете, – кивнула та. – Только если вы летите обычным рейсом. А если чартером, то такие билеты не меняют.

– Спасибо, – помрачнела Инка. Получалось, что если Николай Евгеньевич не приедет, выход у неё один – завтра же выметаться из отеля, отдав двести долларов, а на остальные сто как-то жить неделю до вылета. «Ладно-ладно, не паникуй! – приказала себе Инка. – В конце-концов, ничего ещё не случилось. Он обязательно приедет, и вечером мы вместе посмеёмся над этими страхами».

Она действительно попыталась дозвониться ему из номера, но ничего у неё не получалось – трубка передавала отдалённые шорохи, номер не соединялся. И страх не ушёл, сидел занозой и отравлял отдых, который теперь точно превратился то ли во времяубивание до прибытия Николая Евгеньевича, то ли в медленную дорогу к краху, с которым ей придётся разбираться в случае, если он не прилетит.

Конец ознакомительного фрагмента.