Почти кругосветное путешествие - Михаил Каришнев-Лубоцкий

– Мы здесь!.. Здесь, Иван Иванович!.. – зашептали Маришка и Уморушка, увидев на миг перед собой любимого друга и наставника.

– Тише!.. Умоляю вас: тише!.. – прошипел в ответ невидимый Гвоздиков и на цыпочках, пошатываясь от усталости, побрел к кустам, из-за которых раздались знакомые и такие родные голосочки.

Кусты шиповника дрогнули, чуточку раздвинулись и вскоре вновь сомкнулись, как и прежде.

Глава двадцатая

Вернувшись на место своей стоянки, путешественники, конечно, не стали разжигать костер: во-первых, у них не было рыбы, а во-вторых, они боялись привлечь внимание страшной птицы.

– Отдышимся немного, перекусим, чем скатерочка угостит, и домой! Хватит судьбу испытывать, – сказал Иван Иванович, без сил валясь на ковер-самолет.

– Да уж, – поддержала его Уморушка, – пока нас не скушали, летим-ка в Чащу! – Она по-хозяйски растелила скатерть-самобранку, подумала немного, что бы такого заказать, и попросила: – Скатерочка-скатерочка, дай нам пирожков с визигой и грибков в сметане, пожалуйста!

– А еще кваску! – добавил Иван Иванович торопливо.

Не прошло и секунды, а на хлебосольной скатерке уже красовались желанные блюда. Гвоздиков, залпом опорожнив целую кружку кваса, снова прилег на ковер и устало смежил глаза.

– Если я вздремну, разбудите меня через полчасика…

И он моментально опрокинулся в сон.

Пообедав, Маришка и Уморушка решили все-таки отлучиться от Ивана Ивановича и получше изучить загадочные следы возле той скалы, где проходили недавно.

– Пока не узнаю, в чем дело, не улечу! – сказала Маришка подруге, шагая знакомой дорожкой. – Вдруг там клады закопаны?

– Может, и закопаны, а может, и выкопаны… – проговорила Уморушка, боязливо поглядывая по сторонам. – Лишь бы гремучка нас не заметила…

– Не бойся, не заметит. – Маришка проверила, на месте ли волшебная шапка и вздохнула: – Жаль, что шапка одна! В двух мы бы без страху шагали!

– Я и так не боюсь… – буркнула обиженно Уморушка. – Я просто опасаюсь…

Они подошли к скале и снова внимательно исследовали следы.

– Ничего не понимаю! – пожала плечами юная лесовичка. – Следы под самую скалу уходят, а входа нигде никакого нет!

«Уж не ТА ЛИ ЭТО САМАЯ пещера?!» – вспыхнула вдруг в голове Маришки догадка. Маришка потрогала скалу пальцами, но пазов или хотя бы маленьких трещин нигде не заметила. Все-таки она решила проверить себя и громко произнесла дрожащим от волнения голоском:

– Сим-сим, открой дверь!

Тут же скала задрожала, заскрипела и с каким-то противным зудящим скрежетом стала отодвигаться в сторону, открывая перед девочками вход в подземелье. Пораженная не столько двигающейся скалой, сколько могуществом подруги, Уморушка ахнула:

– Мариш, ты стала волшебницей?

Но Маришка только досадливо поморщилась в ответ на глупый вопрос и сделала шагов пять по ступенькам вниз.

– Смотри, сколько здесь всякого добра! – повернулась она к Уморушке, сияя от того, что наконец-то раздобыла самый настоящий клад. – Идем посмотрим!

Уморушка, боясь, что ее заподозрят в трусости, торопливо шагнула вслед за подругой.

– Брать ничего не будем, – предупредила она, – поглядим – и сразу назад!

Девочки спустились вниз и стали с интересом рассматривать несметные сокровища, сваленные в кучи по всему подземелью как попало. Груды золота и серебра привлекли внимание юных путешественниц меньше, чем горы драгоценных камней и целый арсенал странных сабель, мечей и кинжалов. Были здесь и ковры, какие-то изящно изогнутые сосуды, прочая домашняя утварь…

Вдоволь насмотревшись на сокровища, девочки вдруг спохватились, что пора бы им возвращаться. Быстро взбежав по ступенькам вверх, они хотели было выскочить наружу, но у самого выхода замерли, как по команде: к скале, понукая лошадей и что-то сердито крича друг другу, уже подъезжали какие-то странные и страшные по виду люди.

– Как их много… – прошептала Уморушка, невольно пятясь назад и пряча свою кудрявую голову пониже. – Один, два, три, четыре, пять, шесть…

– Можешь не считать, – бледнея и чуть сдерживая готовые пролиться слезы, так же тихо прошептала в ответ Маришка, – их сорок, ровно сорок!

Испугавшись разбойников – хозяев пещеры – кладоискательницы вместо того, чтобы выскочить из западни, в которой они оказались, юркнули обратно в подземелье. Пометавшись взад-вперед в коварной ловушке и несколько раз больно поранив ноги о золотые подносы и серебряные сабельные ножны, они наконец кое-как сумели запрятаться:

Маришка, надев шапку-невидимку, скрылась в самом дальнем и глухом углу пещеры, а Уморушка, не известно каким образом умудрившись съежиться до предельно малых размеров, нырнула в странный сосуд из меди, напоминавший по форме кувшин и вазу для цветов одновременно.

И тут в пещеру ввалились разбойники: сорок человек, как и предсказала Маришка.

Глава двадцать первая

Первым делом разбойники стали обыскивать пещеру, надеясь поймать храбреца, который осмелился войти в их жилище. Разбойники перевернули вверх дном все, что только можно было перевернуть – и никого не нашли. Тогда они решили проверить, а не пропало ли чего из их несметных богатств, но сокровищ было так много, что разбойники вскоре оставили это бесполезное занятие.

– Неужели мы так и не узнаем, кто осмелился войти в нашу пещеру? – спросил атаман, тяжело садясь на крышку сундука с изумрудами. – Мустафа, ты самый хитрый из нас, скажи: что нам делать?

Хитроумный Мустафа склонился в поклоне:

– Сначала, о мой неустрашимый атаман, нужно отдохнуть и пообедать. Прикажи своему чудесному рабу накормить нас всех, а заодно спроси: не видел ли он здесь кого? – и Мустафа, продолжая кланяться, отошел в сторону.

– И как я забыл о своем джинне Маруфе? – хлопнул себя ладонью по лбу атаман Ахмед. – Конечно, он укажет нам нашего обидчика!

Ахмед грузно поднялся с сундука и медленно, стараясь соблюдать важность и достоинство, направился к тому месту, где стоял сосуд, в который недавно нырнула со страху Уморушка.

Но не успел он и поравняться с заветным сосудом, как из него тонкой синеватой струйкой заструился дымок, на глазах удивленных разбойников принял форму стрелы и быстро исчез в распахнутом лазе пещеры.

– Сим-сим, закрой дверь! – запоздало выкрикнул атаман, и скала со скрежетом стала на место.

– Кажется, Маруф нас покинул, о неустрашимый Ахмед? – уже не кланяясь, а ехидно улыбаясь, проговорил хитроумный Мустафа. – Теперь у тебя нет раба и мы все стали равны?..

Заскрипев от злости зубами, атаман Ахмед протянул руку к осиротевшему, как он думал, сосуду и яростно потер его своей могучей лапой по выпуклому красновато-желтому боку.

– Я, атаман Ахмед, сын Ахмеда из Бухары, хозяин этой лампы и всех сокровищ пещеры повелеваю: раб лампы, выйди и сделай все, что я прикажу!

И снова синеватый дымок поплыл из горла сосуда, оказавшемся на деле старинной медной лампой, снова вытянулся он в прозрачную, колеблющуюся от дыхания сорока грабителей, ленту, но уже не стал превращаться в стрелу и уноситься куда-то прочь, а тихо завис над полом рядом с лампой и через миг обратился в Уморушку: бледную и перепуганную.

– Слушаю тебя, о мой повелитель! – согнулась она в глубоком поклоне перед атаманом, поднося по очереди обе ладони к груди, губам и взмокшему лбу. – Я, рабыня лампы, исполню все твои приказания!

– Уфф!.. – сказал атаман Ахмед и сел там, где стоял. – Ты кто?

– Я – Умора, рабыня лампы, – повторила послушно Уморушка.

– А где Маруф?

Бывшая лесовичка пожала плечами:

– Куда-то исчез… Велел мне быть рабыней лампы и исполнять желания ее владельца, а сам – пыхх! – и сгинул.

– И ты будешь послушно исполнять все, что я прикажу? – недоверчиво переспросил атаман Ахмед.

– А что мне еще остается делать? – грустно опустила голову новоиспеченная рабыня. – Знала бы – нипочем в этот кувшин не залезла!

– Так это ты отодвинула скалу и проникла в нашу пещеру? – догадался хитроумный Мустафа. – Признавайся, или я отрежу тебе голову!

– Режь головы своим джиннам, когда они у тебя будут, а моих не трогай! – резко осадил Мустафу грозный атаман. И ласково проговорил Уморушке: – Не бойся, джан, они тебя не тронут!

– Пусть хоть накормит нас… – пробурчал недовольно Мустафа, прячась за спины других разбойников.

– Пусть накормит, и тогда ни один волос не упадет с ее головы! – стали просить и клясться другие разбойники.

Атаман Ахмед тоже был голоден и сейчас, когда вся шайка напоминала ему об этом, аппетит разыгрался еще сильней.

– Умора-джан, – обратился он к застывшей в полупоклоне начинающей рабыне, – раз уж ты вылезла из лампы, то будь добра: разожги очаг и накорми нас – мы очень проголодались.

– Хорошо, я попробую… – и Уморушка принялась хозяйничать. Дел было не так уж много: нужно было запалить огонь под большим казаном, налить туда кувшин или два воды да накидать всевозможных продуктов, начиная с мяса и кончая щепоткой соли. Впрочем, до соли дело так и не дошло. С трудом добыв огонь, Уморушка поспешила завалить его сырыми ветками. Огонь зачах, зато дым весело и бурно повалил в пещеру. Разбойники с удивлением смотрели на загадочные действия могущественной джиннши, но помочь или наоборот помешать ей не решались.