Человек в зеркале истории. Отравители. Безумцы. Короли - Наталия Басовская

В IX веке появилось еще одно «доказательство» — Лжеисидоровы декреталии. Автор этого сборника документов, в основном подложных, Исидор Меркатор, обосновывал мысль о непогрешимости Папы и о том, что верховная власть Папы в Церкви должна быть независима от земных государей. Эта фальшивка была окончательно разоблачена только в XVII веке.

Нашелся у Иннокентия III и духовный предшественник — Папа Григорий VII, бывший монах Гильдебранд, живший в XI веке. Он написал документ «Диктат Папы» («Dictatus Рарае»), утверждавший абсолют папской власти. Текст содержал 27 пунктов, среди которых были, например, такие: «Папа вправе низлагать императоров»; «все князья должны целовать ногу только у Папы»; «никто не имеет права судить Папу»; «только Римская Церковь была основана самим Господом»; «один Папа может носить императорские регалии».

Для будущего Иннокентия III особое значение приобрел 27-й пункт «Диктата Папы»: «Папа может освободить подданных от присяги верности лицу, совершившему грех». Получалось, что Папа не только независим от светских правителей, но и вправе переставлять их, как фигуры на шахматной доске.

После семи лет чтения и раздумий вдали от папского престола начало казаться, что кардинал Лотарио Конти просидит в библиотеках всю оставшуюся жизнь. Но, как ни странно, Целестин III призвал его к себе и рекомендовал на место Папы. И он был избран прямо в день кончины предшественника, причем единогласно, — небывалое событие в истории Ватикана. Обычно Конклав продолжался несколько дней, тонул в бесконечных интригах и спорах. И вдруг — легко и просто!

Раскрыть эту тайну помогает понимание политической ситуации в Западной Европе XIII века, в пору зенита средневековой цивилизации. На повестке дня был вопрос о том, кто сильнее — Римские Папы или светские короли. Папские притязания стали значительной помехой для процессов централизации. Но и папству грозила опасность со стороны крепнущей светской власти. Уже случились знаменитые столкновения Григория VII и германского императора Генриха IV, дошедших до взаимной ненависти. Длительная борьба за приоритет закончилась временным компромиссом — Вормсским конкордатом 1122 года. Вопрос о том, чья власть выше, оставался открытым. Папам пора было переходить в наступление.

Старый и мудрый Целестин III осознал это и некоторыми своими решениями предвосхитил энергичную деятельность Иннокентия III. И похоже, что он угадал преемника в молодом кардинале Конти. В конце концов, его возраст давал надежду на то, что он успеет сделать важные шаги.

Церемония возведения 37-летнего Лотарио Конти в папский сан под именем Иннокентия III (имя он выбрал сам) состоялась 8 января 1198 года. Она подробно описана на основе изучения документов в трудах русского медиевиста XIX века В.И. Герье. Историк подчеркивает, что она несколько отличалась от традиционной.

Папская тиара, которую возложили на его голову, представляла собой не скромный символический венец, а головной убор, покрытый золотом, украшенный драгоценными камнями, в центре которого светился громадный рубин.

Сразу после избрания Иннокентий III простерся ниц перед алтарем. Затем он поднялся, и кардиналы лобызали его ногу и уста. Традиционно бросая в толпу три пригоршни монет, новый Папа произнес: «Золото и серебро я не ценю. Что имею, то отдаю вам». Это было вопиющее лицемерие на фоне немыслимых сокровищ, уже накопленных Ватиканом и продолжавших стекаться в Рим.

Примерно через месяц после избрания, в феврале 1198 года, состоялась еще одна церемония — в древней базилике Святого Петра, ступени которой в IX веке целовал Карл Великий. В своей речи Иннокентий III коснулся статуса Папы: «Он занимает середину между Богом и человеком. Он меньше Господа, но он выше человека». Такова была его политическая программа.

Во время шествия процессии по городу Иннокентий III восседал на ослепительно белом жеребце, покрытом красным чепраком, и опять бросал деньги в толпу. Светские государи, прибывшие на празднование, держали стремя коня. Ликующие толпы целый день шли по развалинам языческого Рима, приветствуя нового Папу.

Иннокентий III занял папский престол, имея вполне сложившуюся систему воззрений. Он говорил: «Римская Церковь — мать и госпожа всех прочих церквей Вселенной»; «Мы поставлены Господом над народами и царствами»; «Мы занимаем на земле место Христа, и его примеру мы обязаны и хотим установить мир на земле».

Убежденность в том, что он занимает место Христа, делала Иннокентия III особенно пылким гонителем еретиков. Ненавистные ему альбигойцы полагали, что на земле пока правит не Христос, а Дьявол, а церковь всех обманывает, действуя именем Христа. Потому борьба с еретиками, непременная для Римского Папы, носила у Иннокентия III несколько горячечный характер. Но всецело предался он ей в конце своей деятельности. А сначала был поглощен другими заботами.

В XIII веке Папское государство было не таким крошечным, как сегодня, когда его составляют лишь Ватиканский дворец и окружающие парки. Границы его постоянно менялись, но в любом случае это было именно государство в центре Италии. В его рамках Иннокентий III начал вести себя в духе светских правителей Франции и Англии — стал добиваться централизации.

Прежде всего он реформировал управление. Это уже пытался сделать Целестин III, но тот был слишком стар и почти ничего не успел. Иннокентий III создал четкую бюрократическую систему. Он добился вассальной клятвы в письменной форме от префекта города Рима — светского чиновника, назначенного императором, то есть политическим соперником Папы.

Опыт конфликтов с Папами был и у римской аристократии — носительницы традиций, восходивших к античности. «Панцирь» аристократизма отделял нотаблей от простых смертных и позволял выступать против церковной власти. Так, во времена Карла Великого, Папа Лев III был незаконно низложен в результате аристократического заговора. В первые годы понтификата Иннокентия III нотабли тоже выводили народ на улицу, выступая против Папы. Но ослабить его не удалось. Напротив — он получил вассальную клятву и от всех аристократов Рима, в том числе от демократически избранного сенатора. А в ту эпоху клятвам придавалось большое значение. Иннокентий III довел идею централизации до ее логического завершения, обеспечив себе личную преданность римской элиты.

На следующем этапе своей деятельности Иннокентий III занялся расширением территории своего государства. Папская область с VIII века была в составе империи Каролингов, а с 962 года до конца XIII века входила в Священную Римскую империю, порожденную союзом папской и императорской власти. Иннокентия III это не устраивало. Он хотел создать самостоятельное сильное государство.

Это происходило параллельно с аналогичными процессами в других странах Западной Европы. Французские короли бились за возвращение оказавшихся под английской властью Нормандии и Юго-Запада Франции; английские правители колонизировали Уэльс; на Пиренейском полуострове происходило вытеснение арабов, а в Германии — подчинение строптивых князей власти императора. Иннокентий III в те же годы присоединил к Папской области Романью с центром в Равенне — последней столице Древнего Рима. Стратегически важная и очень богатая территория. Кроме того, Папа бился за Южную Италию и Сицилию: в 1198 году он стал опекуном малолетнего Фридриха II Штауфена, унаследовавшего сицилийский престол.

В Италии столкнулись гвельфы, признававшие верховенство Папы, и гибеллины, которые считали, что императорская власть — выше папской. Иннокентий лавировал между ними, ведя торг: он соглашался поддержать любого, кто поможет его укреплению в богатых итальянских областях.

В борьбе за лидерство в Европе Иннокентий III начал вмешиваться в дела западноевропейских правителей, и со временем это составило основное содержание его жизни. «Мы верим, — писал он, — что волею Божьей возведены из ничтожества на этот престол, с которого будем творить истинный суд и над князьями, и даже над теми, кто выше их». Те, кто выше князей, — это, безусловно, короли. Иннокентий III был настроен вершить их судьбы.

Первым его объектом стала Германия. Ее специфика состояла в том, что император в ней избирался. Значит, вмешаться в процесс было гораздо легче, чем в ситуации престолонаследия. Избранием императора занималась Коллегия курфюрстов — семь — девять представителей высшей светской и духовной власти. С начала XIII века в Германии фактически шла гражданская война, не всенародная, скорее война аристократических семейств: или, избранный императором Филипп II Швабский сражался с Оттоном IV Вельфом.

Иннокентий III выпустил эдикт, в котором говорилось: в случае если часть курфюрстов оспаривает избрание императора, окончательное решение остается за Папой Римским. В том, что любое избрание будут оспаривать, он мог не сомневаться.