Тэмуджин. Книга 2 - Алексей Гатапов

«К чему вдруг так расщедрился брат Алтан? – удивленно рассматривал Даритай выложенные перед ним дорогие изделия. – Что это такое важное у него случилось?»

До утра они пили привезенное Алтаном в белом глиняном кувшине прозрачное вино, крепкое как хорзо, а перед рассветом Алтан засобирался домой.

– Я не буду показываться брату Хутугте, – охрипшим, заплетающимся голосом говорил на прощание Алтан. – Он болен, а я пьян… о чем же мы с ним будем разговаривать, правильно?.. А ты, если он потом спросит, зачем я к тебе заезжал, скажи, что я просто заглянул по дороге, повидаться, и все. Степные просторы широки, а у человека много дорог, мало ли, кто как может ездить… И дай-ка мне в дорогу какого-нибудь человека. Пусть проводит меня до дома, а то это китайское вино такое, что по солнцу где-нибудь может оглушить, не хуже чем окованной палицей по лбу… или по темени…

Даритай, сидя на месте, в ответ пьяно кивал головой, из последних сил взирая на него левым глазом и уже сонно прикрыв правый.

X

Хмурым дождливым утром Бэктэр заседлал коня и, не сказав никому ни слова, поехал вниз по Онону. За последнее время делал он так уже третий раз: не спрашиваясь у Тэмуджина, отлучался от стойбища и подолгу пропадал в безвестности.

«Пусть над другими показывает свое старшинство, – решил он после их ссоры. – А я не маленький, чтобы только по его слову передвигаться по земле».

После второй его поездки Тэмуджин подошел к нему и, хмуря брови, сказал:

– Смотри, чтобы люди не увидели тебя.

Бэктэр в ответ сплюнул в сторону и усмехнулся:

– Я что, глупее тебя, чтобы этого не понимать? Указывай младшим, а меня не трогай.

Тот не стал продолжать разговор и молча прошел дальше.

На этот раз Бэктэр взял с собой еду: налил в туесок арсы и положил в суму два вареных изюбриных ребра. В двух прошлых поездках он добирался лишь до опушки тайги и там, взобравшись на возвышенность, до заката солнца смотрел в степь. Теперь же он решился выбраться вглубь степи и съездить до места прошлогоднего их куреня, где сейчас стояли айлы генигесов. Неподалеку оттуда, вдоль излучины реки тянулась длинная полоса густого тальника. По нему он рассчитывал добраться поближе к юртам и из-за кустов посмотреть на людей.

«Наверно и девушки у них есть, – теплил он в груди сокровенную надежду. – Может и в тальники какая-нибудь пойдет…»

Внутренне, про себя, Бэктэр немного побаивался, выходя на эту опасную вылазку. Если в пути ему встретятся подростки сонидов, с кем они враждовали прошлым летом или какие-нибудь разбойники, как в прошлый раз у Хоолоя, то уйти от них будет трудно. Но ему давно хотелось сделать что-нибудь такое, что вышло бы не хуже, чем у Тэмуджина, когда он первым бросился в схватку со взрослыми разбойниками. Ему самому не пришло бы в голову меряться с ними силой, он это знал и про себя часто на это злился. Знал он, что хотя телом он сильнее Тэмуджина, и в борьбе без труда одолеет его, но духом и решительностью уступает ему. А то, что в спорах всегда побеждал Тэмуджин, принижая его вес среди братьев, раздражало Бэктэра еще больше. И на этот раз, выезжая в степь, он тайно надеялся, что ему удастся сделать что-нибудь такое, что достойно взрослого мужчины: угнать коней или коров, на худой конец, и овец, и показать всем, кто на самом деле приносит настоящую добычу.

Глядя, как низкие серые тучи, плывя над тайгой, свисающими клочьями цепляются за верхушки сосен и пихт, моросят белесым туманом, он успокаивал себя: «В такую сырость мало кому захочется разъезжать по степи, а уж в лес-то никто не сунется…»

Бэктэр выехал на опушку и, не останавливаясь, порысил на восток. Раньше с братьями, выезжая из этой пади в степь, они сначала направлялись к маленькому леску в полутора перестрелах справа, оттуда оглядывали холмы на южной стороне и лишь тогда выходили в открытую степь. Придумал эту хитрость Тэмуджин, а Бэктэр усмехался над ним:

– Если в степи оглядывать каждый угол, то и до места никогда не доедешь…

Проехав по низине мимо нескольких длинных увалов, он выехал на гребень и тут, взглянув направо, в одном перестреле от себя увидел троих всадников. Те, неспешной рысью спускаясь по склону холма, заметили его и сразу повернули к нему. С остановившимся сердцем Бэктэр натянул поводья. Бежать было бессмысленно: до леса уже далеко, а убегающему пускают стрелу в спину.

С пересохшим горлом, с трудом проглатывая загустевшие, вязкие слюни, он смотрел, как те направляются к нему наискосок, забирая правее, отрезая путь к лесу. В ста алданах они перевели коней на шаг, пристально вглядываясь в него и негромко переговариваясь между собой. Вольно откинувшись в седле, теперь уже уверенные, что он не уйдет от них, они приближались к нему…

Вдруг передний всадник Бэктэру показался знакомым. Всмотревшись, он с радостью узнал его: это был один из нукеров дяди Хутугты. Потом он разглядел и других. Облегченно переведя дух, Бэктэр выпрямился в седле.

– Э-э, да ведь это сам Бэктэр, второй сын Есугея-нойона! – с обрадованной улыбкой, будто встречая близкого родственника, протянул старший нукер, пожилой воин Хэсэгчи-мэргэн, про которого говорили, что он из своего рогового лука убил больше ста татар в войнах с ними. – А мы думаем, куда это они исчезли…

– Хорошо ли живете, нукеры дяди Хутугты, – сказал Бэктэр, разглядывая давно не виданные лица знакомых мужчин.

– Мы-то хорошо, что с нами сделается, – с любопытством оглядывая его вместе с конем, сказал мужчина помоложе. – А вы как, все живы и здоровы?

– Все здоровы, никто не болеет, – вымолвил Бэктэр, раздумывая теперь уже о том, что говорить и как потом отвязаться от них.

– А мы вас ищем, – напрямик сказал ему старший нукер. – Дядя ваш Хутугта-нойон послал нас на поиски.

– А зачем? – Бэктэр недоверчиво посмотрел на него.

– Ваши дядья хотят забрать вас к себе. Теперь вам не нужно будет прятаться от людей.

– А как же Таргудай?

– Таргудай вас не тронет, вы поедете на север, на реку Агу, где сейчас живут Бури Бухэ и Ехэ Цэрэн. Они отделились от племени и живут сами по себе, к ним вас и решили отправить. И Таргудай не посмеет у родных дядей отбирать племянников, закон не позволит ему.

Оглушенный радостью, Бэктэр несколько мгновений молчал, широко раскрыв глаза, невидяще оглядываясь вокруг. Потом повеселел, беспечно улыбаясь, разговорился с ними. Жадно расспрашивал их о новостях в роду, о дядьях, рассказывал о себе, выложив им все о том, где они зимовали и где находятся сейчас.

Вскоре он попрощался с ними и поспешил в стойбище. Круто развернув коня, он, не оглядываясь, стремительной рысью удалялся от них к лесу.

Когда он, нетерпеливо нахлестывая коня, скрылся в зарослях предгорной тайги, нукеры Хутугты-нойона подождали еще немного и двинулись по его следу.

– Посмотрим, вправду ли они там живут, – сказал Хэсэгчи. – А то эти дети Есугея, видно, уже сейчас будут не хуже самых хитрых лисиц на свете…

– Правильно говоришь, – согласились другие. – Сначала проверим, а тогда уж и доложим нойону.

В это время Тэмуджин сидел на хойморе и разговаривал с матерью Оэлун. Та только что пришла из молочной юрты, где отпаивала горячим молоком заболевшую от простуды и второй день не встающую с постели Хоахчин. Улучив время, когда Сочигэл занялась перегонкой архи из накопленного за несколько дней хурунги, Оэлун пришла в большую юрту и, выпроводив младших, завела с ним разговор.

– С Бэктэром вы опять не ладите? – спросила она, тая в голосе тревогу.

– Разве можно с этим глупым бычком как-нибудь поладить? – воскликнул в сердцах Тэмуджин. – Он же наполовину сумасшедший!

– Тише, братья услышат, – Оэлун с жалостью посмотрела на него. – Ты должен быть терпеливым, ведь вам не вечно жить вместе… Тебе нужно найти, как с ним поладить, договориться, как взрослые люди…

– Как с восточным духом нельзя ни о чем договориться, так и с этим, – подавляя в себе вдруг вспыхнувшее раздражение, Тэмуджин перевел взгляд на потухающий в очаге огонь, стал подлаживать сухие березовые сучья.

Оэлун помешала в парившем котле деревянным ковшиком, налила в чашку жидковатой арсы.

– На, выпей горячего… Ты ведь наш нойон, ты должен суметь, – мягко и убеждающе говорила она, взглядывая на него сквозь сизый дым разгорающегося огня. – Впереди долгая зима. Если вы не поладите, трудно нам будет… Так ему и скажи. Год назад вы поклялись в дружбе, а нарушившего клятву накажут боги. Напомни ему и это.

– Я уж напоминал ему, – горько усмехнулся Тэмуджин.

– Любого человека можно убедить, – будто не слыша его, наговаривала свое Оэлун. – Только надо суметь подобрать нужные слова, чтобы они дошли до его разума. Ведь не совсем уж он глуп. Ему ведь тоже надо выживать и вставать на ноги, а кто же ему поможет, если не брат…

Тэмуджин допил чашку арсы и вышел, собираясь съездить за конями и коровами, ушедшими на соседнюю поляну, подогнать их поближе к стойбищу. Он сел на молодого мерина, стоявшего у коновязи без седла, выехал за юрты и тут, в низине под бугром, увидел дерущихся Хасара и Бэлгутэя. Взяв в руки толстые прутья, они ожесточенно осыпали друг друга крепкими ударами. Оскаленные в злобе их лица не обещали ничего доброго.