Жар Холодного ручья - Лесли Мэримонт

— Не преувеличивай, пожалуйста. У тебя на редкость ясная голова, помнишь, где какие гвозди в сарае лежат, а тут про трубку забыла… Зачем ты ее не положила, бабушка? — спросил Барт. — Тебе угрожали по телефону?

— Что ты имеешь в виду?

— Я прочитал твои собственные слова в «Честер ньюс», которую регулярно получаю… Почему же ты не сообщила мне о происходящем?

— Я… не хотела тебя беспокоить. Мне известно, как ты занят там, у себя в Бостоне. Да в конце концов, это моя проблема, — вдруг вызывающе гордо закончила она.

— Когда моей бабушке угрожают по телефону, то это становится моей проблемой.

— Да, но видишь ли, звонили всего один раз, — заявила Урсула, явно смущенная чрезмерной настойчивостью Барта. — Я надеялась, все обойдется, справлюсь сама.

Выясняя отношения, Палмеры не обращали внимания на Дебору, стоявшую рядом с калиткой. Возможно, даже намеренно, во всяком случае Барт. Не исключено, что тот именно ее обвинит в звонке с угрозами, заподозрит, будто она специально запугивает бедную старушку, чтобы предложить ей поменьше денег за ферму. Но совесть Деби была чиста, а чьи-то непонятные звонки тоже повергали в недоумение…

— Так о чем же именно с тобой говорили? — продолжал упорно настаивать Барт.

— О чем? Подожди, дай сообразить…

— Урсула, не морочь мне голову. Отвечай.

— Но я не могу повторить его слова, Барт.

— Так это был мужчина?..

— В жизни не слышала такого количества грязных ругательств. Мне предложили выметаться отсюда, иначе… — Урсула через плечо внука наконец бросила взгляд на Дебору. Барт с суровым видом обернулся. Губы его побелели, желваки заходили на скулах.

— Иначе что? — проревел он яростно.

— Точно не сказал…

— Но напугал тебя настолько, что ты решила больше не поднимать трубку?

Дебора поняла, что пора вмешаться.

— Фарроу не имеют к этому звонку никакого отношения, миссис Палмер, — заявила она, не обращая внимания на возмущенного Барта. — Это не в наших правилах. Думаю, статья в газете взбудоражила кого-нибудь из тех, кто надеялся найти работу на строительстве комплекса. К сожалению, когда дело получает огласку в средствах массовой информации, подобные вещи иногда случаются. Извините, но вы напрасно прибегли к услугам прессы.

Урсула резко вскинула голову и спросила:

— Что она здесь делает, Барт?

— Я попросил ее приехать.

— Зачем?

— Когда, прочитав газету, я не смог дозвониться до тебя, немедленно связался с Деборой, хотел выяснить, что здесь происходит. Она вкратце рассказала, но попросила дать ей возможность еще раз переговорить с тобой. Я решил — лучше, если это произойдет в моем присутствии.

— Хм! Вот уж не подумала бы, что тебе этого захочется, — проворчала Урсула. — Насколько я могу судить, вы никогда не питали особой любви друг к другу.

— Да, но все это в прошлом, — к огромному удивлению Деби, вдруг сказал Барт. — А сейчас мы вполне взрослые люди и, думаю, должны вести себя как взрослые. Не так ли?

Брови Деборы удивленно поползли вверх. Что она слышит? Неужели Барт Палмер и в самом деле решил забыть старые взаимные обиды? Его слова буквально огорошили ее.

— Да… э… хм… — растерянно пролепетала Деби. Улыбка Барта окончательно сбила ее с толку.

По правде говоря, улыбка эта не отличалась особым весельем, но вполне могла служить доказательством, что его лицо не всегда пышет злобой, а черные глаза, чей холодный блеск обычно заставлял Деби содрогаться, могут излучать тепло.

— Вот уже второй раз за последнее время мне удается лишить тебя дара речи, — язвительные нотки вновь послышались в голосе Барта. — Должен признаться, менее самоуверенной ты мне больше нравишься. Но, полагаю, леди моментально опять облачится в железную броню, как только заговорит о своих новых предложениях, связанных с покупкой фермы. А что, бабушка, не пригласить ли нам гостью в дом и не выслушать ли, с чем пожаловала?

— Мне безразлично, — бодро заявила Урсула. — Я не собираюсь ничего продавать!.. Но попить чай с тортом не откажусь. В прошлый раз он мне очень понравился.

— Этот тоже с яблочной начинкой, — улыбнулась Деби. — Я поняла, что он вам по вкусу.

Барт чуть скривился, давая Деборе почувствовать, как наивно было с ее стороны рассчитывать уломать бабку с помощью сладкого пирога. Она кремень!

Дебора же обрадовалась, что Барт вообще не выставил ее вон, а готов выслушать все-таки. Это уже была, пусть и маленькая, но победа.

В ее глазах мелькнули озорные огоньки, когда она с притворным волнением огляделась по сторонам, как бы не решаясь открыть калитку.

— Я не уверена, могу ли войти… Вдруг выскочит ваш волкодав?

Барт догадался, что Деби ломает комедию, хотя прекрасно помнил, как удавались ей роли в школьных спектаклях. Актриса она была хоть куда.

— Уж не издеваешься ли ты надо мной, милочка? — строго заметила Урсула.

— Боже упаси, мэм. Насколько мне известно — все собаки носом чувствуют запах страха человека, а после ваших заявлений в газете я до смерти боюсь встречи со злым сторожевым псом. Кажется, его зовут Райт?..

Словно по волшебству, а скорее, услышав кличку, в дверях дома возник пес. Проковылял вниз по ступенькам, затрусил по тропинке, тяжело неся свое раскормленное тело. Не обращая ни малейшего внимания на Урсулу и Барта, подошел к калитке, положил на нее свои огромные лапы. Ни грозного оскала, ни рычания. Какое там! Пес явно хотел, чтобы гостья потрепала его за ушами — именно этим Деби завоевала его признательность в свой первый визит на ферму. Вот и теперь она сделала то же самое.

Райт заурчал от удовольствия.

— Мне давно следовало сдать такого «служаку» на живодерню, — пробормотала Урсула. — Или куда там сдают собак, от которых никакой пользы… Барт, отгони-ка это слюнявое животное и дай гостье войти. Я пойду поставлю чайник. Только пусть не воображает, что буду покладиста, как мой караульный, — ворчливо предупредила она, прежде чем скрыться в доме.

— Предатель! — Барт с трудом оттащил пса за загривок. — Быстро на место!

Даже властную команду Райт воспринял не очень охотно. Деби не удержалась и сострила:

— Приятно знать, что не все здесь ненавидят представительницу семьи Фарроу. Кажется, дети и собаки лучше других способны оценить человека?

Барт снова улыбнулся. Однако его улыбка не отличалась теплотой. Да и радостной ее трудно было назвать.

— Не хочешь ли ты намекнуть, будто я всегда неверно судил о тебе, Деби?

— Ты вполне мог бы предположить, что я изменилась.

— Неужели? Как интересно! Ну-ка, дай мне торт, пока не уронила. — Он через калитку взял у нее коробку и затем поступил весьма странно — поставил на землю. Прежде чем Деби сообразила, что у него на уме, Барт, перегнувшись через препятствие между ними, сжал своими ладонями ей лицо и начал целовать.