Женская история Битлз - Фельдман-Баррет Кристина

Выбор клуба молодыми женщинами зависел от их возраста, образования и классовой принадлежности. Если тринадцати-четырнадцатилетние девочки-подростки были завсегдатаями дневных концертов, значит, они учились где-то неподалеку. Некоторым, особенно тем, кто жил на окраине, спокойнее было приходить в клуб с кем-то из старших братьев, сестер или подруг, что, вероятно, помогало получить разрешение родителей. Те, кто продолжали учебу после пятнадцати лет, сталкивались со сложностями другого порядка. Одна девушка вспоминает, что из‐за нагрузки в выпускных классах вынуждена была ограничить походы в «Каверн-клуб» только выходными. Ее сверстница из Вест-Дерби, тоже готовившаяся поступать в университет, не попадала на дневные выступления «Битлз», потому что из пригорода, где находилась ее школа, ехать было слишком далеко. Из-за того, что «Каверн-клуб» располагался в самом центре Ливерпуля, большинство регулярных посетительниц дневных концертов относились к девушкам из рабочих семей, трудившихся поблизости секретаршами и конторщицами. На Денниса Фонтенота, одного из завсегдатаев, женская клиентура клуба произвела огромное впечатление. Он с восхищением отмечает: «У них у всех была работа!» Однако Спенсер Ли, побывавший в клубе всего несколько раз, соглашаясь с тем, что в «Каверн-клубе» было много молодежи из рабочего класса, предполагает, что именно это стало преградой для молодежи из среднего класса. По его воспоминаниям, «…это было место, куда молодому человеку из приличной семьи среднего класса ходить не полагалось, а я привык слушаться родителей»[72].

На самом деле, некоторые молодые поклонницы, что из рабочего, что из среднего класса, стремились видеть «Битлз» как можно чаще, неважно, в каком месте графства Мерсисайд им предстояло ради этого отправиться. Фрэнсис Патино Брин с удовольствием вспоминает об этих поездках: «Мы могли сорваться, ну, например, в Нью-Брайтон, […] чтобы послушать их в Башне[73], потому что они там тоже играли». Кэрол Джонсон считает, что такие разъезды по графству составляли отдельную радость битловского фанатского сообщества: «Мы ездили в Саутпорт. Часто ездили в Сент-Хеленс, …по всем этим небольшим городкам. И даже не столько для того, чтобы попасть на концерт и увидеть их. […] Просто ездили, и все». Однажды один из битлов даже подбросил Кэрол с подругами до Биркенхеда: «Стоим на автобусной остановке, …мимо едет машина… и тут Маккартни, такой, …останавливается и спрашивает: „Девчонки, вам куда?“ – „А мы в Биркенхед, – отвечаем, – на ваш концерт“. „О, – говорит, – хотите, подвезу?“» Девчонки были в восторге, но от совместной поездки Маккартни тоже оказался не внакладе. Когда они подъехали к туннелю Квинсвей, чтобы пересечь реку Мерси, выяснилось, что у него нет мелочи, потому что проезд через туннель платный. Тогда подружки Кэрол поручили ей оплатить туннельный сбор, что она и сделала. И хотя с учетом ее тогдашнего недельного дохода сумма оказалась довольно ощутимой, Кэрол в разговоре со мной уверяла, что не жалеет, и сейчас «…поступила бы точно так же»[74].

То, насколько уверенно чувствовали себя юные поклонницы «Битлз», свидетельствует не только о колоссальном росте возможностей молодежного досуга в послевоенном Ливерпуле и Великобритании в целом, но и демонстрирует, как девушки осознавали себя важнейшей частью подобных сообществ. Их место было рядом с Битлз, где бы те ни выступали. Драйверами музыкальной жизни никогда не являются только исполнители. В ней также участвуют те, кто их поддерживает. По словам Сары Коэн, подобные социальные конструкты «…характерны для ситуаций, в которых стираются границы между неформальной и формальной деятельностью, между действиями и ролями музыкальной аудитории, продюсеров и исполнителей»[75]. Некоторым из первых поклонниц «Битлз» удалось «переплавить» свой энтузиазм по отношению к группе в сочетании с возросшей свободой передвижений в профессиональную деятельность, связанную с зарубежными поездками или иными контактами с большим миром.

Если задуматься об опыте таких молодых женщин, как Бобби Браун, Фрида Келли, Присцилла Уайт, Берил Марсден, а также девушек из бит-группы Liverbirds, то их участие в музыкальной жизни дало им возможность увидеть то, что существует далеко за пределами графства Мерсисайд. Роберта (Бобби) Браун и Фрида Келли были постоянными посетительницами «Каверн-клуба» и в итоге заняли важные административные позиции. В 1961 году Маккартни поручил Бобби возглавить фан-клуб «Битлз». Фрида Келли, служившая секретаршей в расположенной неподалеку от «Каверн-клуба» компании «Принсез фудз», познакомилась с «Битлз» благодаря тому, что регулярно посещала их дневные концерты и всегда старалась пообщаться с музыкантами. В начале 1962 года новый менеджер «Битлз» Брайан Эпстайн предложил ей должность его секретаря. В рамках своих обязанностей Фрида также помогала Бобби с делами фан-клуба. Браун отправилась в свое первое зарубежное путешествие, последовав за битлами в Германию во время одной из их гастрольных сессий. Келли, в свою очередь, в качестве секретаря Брайана должна была общаться с представителями делового сообщества и поклонниками «Битлз» со всех уголков Британии. В 1963 году, незадолго до всемирного всплеска битломании, Браун решила уволиться, потому что собралась замуж. Адресатками Келли в результате вскоре стали юные фанатки «Битлз» со всего света.

Позднее в статье для журнала «„Битлз“ мансли» Келли описала читателям свою работу в битловском фан-клубе. Она рассказывала, как буквально захлебывалась в бесконечном потоке писем и как, особенно в летнее время, встречала постоянные толпы посетителей. С битломании началось паломничество фанатов на родину кумиров, причем посещение «Каверн-клуба» непременно сопровождалось заходом в офис фан-клуба. В 1963 году Брайан Эпстайн перенес штаб-квартиру «Битлз» в Лондон, и хотя Келли осталась в Ливерпуле, она регулярно ездила в командировки и продолжала переписку с местными и зарубежными поклонниками группы. Браун и Келли занимали традиционные административные должности, и их труд высоко ценили как «Битлз», так и Брайан Эпстайн. А вот встретить в «Каверн-клубе» или где-либо еще молодых девушек, которые бы пели или играли на музыкальных инструментах, было практически невозможно. Спенсер Ли тут весьма категоричен в оценках: «Девушки-вокалистки подвергались дискриминации, а женщин-инструменталисток не было вообще». Хотя подобная сентенция описывает гендерное соотношение, сложившееся на тот период в рок-н-ролле и вокруг него, мы подробно и предметно поговорим об этом в главе 4. Сейчас же нам важно понять, как бит-тусовка помогла женщинам обрести свободу передвижения по стране и за рубежом.

Присцилла (Силла) Уайт (1943–2015) изначально была известна завсегдатаям «Каверн-клуба» как «девушка из гардероба». На сцену Силла выходила лишь изредка и, как правило, по приглашению выступавшего исполнителя. Фрэнсис Патино Брин вспоминает, как однажды заявленная в афише группа не приехала, и тогда «…на сцену поставили Силлу… Она пела под аккомпанемент единственного гитариста. Сплошной экспромт. И мы все орали, аплодировали. […] А она отработала на сцене и [потом] вернулась в гардероб». Воспоминания Фрэнсис об этом восторженном приеме говорят о том, насколько хорошо Силла уже была интегрирована в сообщество «Каверн-клуба». Для всех присутствующих она была «нашей Силлой», девушкой, которую знал каждый[76].

Когда «Битлз» наконец услышали, как Силла поет, они были под большим впечатлением. Как только их делами стал заниматься Брайан Эпстайн, Джон Леннон настоял на том, чтобы он прослушал «Сирил», как он иногда ее называл. Эпстайн согласился и в 1963 году подписал с ней контракт. Силла Уайт, переименованная в Силлу Блэк, стала первой и единственной женщиной, менеджером которой был Брайан Эпстайн. В апреле 1964 года Блэк рассказала в интервью одной австралийской газете: «Ничего бы этого не случилось, если бы в один прекрасный день в Ливерпуле меня не попросили встать рядом с ребятами и спеть»[77]. Как и в случае с Битлз, успех Блэк на местной сцене повлек за собой выступления по всей стране – ее первый настоящий прорыв за пределы Ливерпуля и его окрестностей. Позднее она вспоминала в своих мемуарах: «Когда это случилось, внешний мир стал для меня откровением. Вся моя прежняя жизнь была сосредоточена в Ливерпуле. Я ведь никогда дальше Честера не выбиралась, а теперь мы ехали на гастроли в Шеффилд!»[78] Вскоре Силла уже жила и работала в Лондоне и гастролировала по всему миру.