Ведьмина Сила (СИ) - Завгородняя Анна Александровна

— Руку, Лада, — повторил он.

Я сделала так, как было велено и представила себе мойку. В это время там должно быть совершенно пусто. Все девчонки моют в зале столы, а повара в кухне готовят завтрак для первых клиентов. Но любопытно было не это. Меня больше интересовал портал, через который куратор Дима намерен переправить меня на работу.

В первый раз я толком ничего не поняла. Мы просто шагнули с улицы в кабинет. Удобно, конечно. Хоть какой-то плюс в магии: нет проблемы с пробками и толчеей в метро.

Сосредоточившись, представила себе знакомую обстановку, ощутив, как сильные пальцы Димы обхватили мою руку.

Перед глазами предстала мойка, гора посуды, стол, вечно заваленный подносами, вереница стаканов и кружек и, конечно же, ящик с немытым фраже.

Пространство перед нами поплыло. Северский сделал шаг вперед, потянул меня за собой и я, преодолев едва ощутимую преграду, вышла прямо из кабинета куратора в свою родненькую мойку. Рядом загремели кастрюли — это мой невольный спутник с непривычки и от незнания скромных размеров помещения, толкнул стол с грязными сковородами и кастрюлями. Кажется, он не рассчитывал попасть в такое неприглядное место.

— Осторожнее! — ахнула я, успев порадоваться, что мужчина не толкнул стол со стаканами и прочим стеклом. Иначе прощальный день на работе влетел бы мне в копеечку.

— Это ваше место работы? — только и спросил куратор, оглядываясь по сторонам.

— Ну да, — ответила, а самой даже неловко стало, что он увидел эту убогость. Впрочем, чего мне стыдиться? Нормальная, честная работа.

Демитр отчего-то усмехнулся и проговорил:

— Мне кажется, это место не перспектива для молодой девушки. — И добавил таким тоном, словно был уверен в том, что именно так и будет: — Завтра утром жду вас на прежнем месте.

— Но что я скажу маме? — спросила быстро.

— Правду, если она ее, конечно, не травмирует. Или для начала, просто сообщите, что вам повезло и вы будете учиться в престижной академии. — Он мазнул взглядом по обстановке на моем месте работы. — Уж куда лучше, чем здесь.

— Ой, да много бы вы понимали! — Так невовремя вылез мой характер. — Я вообще-то не просила, чтобы меня ведьмой делали.

Но куратора Северского подобным было не пронять. Он взмахом руки оживил пространство, колыхнувшееся горячим маревом, и сказав:

— В вашем случае все, что не делается, к лучшему, — шагнул в портал, только его и видели.

Секунда и моя мойка опустела. Я только и успела ресницами захлопать, когда дверь открылась и вошла одна из официанток, Ритка-Маргаритка.

Мы уставились друг на друга, и девушка первой произнесла:

— Кузя? Ты?

— А что не так, — я сделала вид, что не понимаю ее удивления.

— Ты как вошла в ресторан, что я тебя не заметила? — спросила она.

— Просочилась, как шпион, — попыталась отшутиться, но вспомнив, что у Риты с юмором очень все запущено, добавила, — я зашла, ты спиной стояла. Я поздоровалась, но ты, наверное, не услышала, — пришлось врать. Ну не стану же я, право слово, про порталы ей говорить!

Рита подозрительно прищурила взгляд, а затем махнула рукой.

— Да, впрочем, не важно. Ты это, раз раньше пришла, помой первыми кружки. У нас, как всегда, утром чай и кофе спросом пользуются, а в баре нет ни одной чистой кружки, лады?

— Лады, — ответила, кивнув, и, сбросив с плеч рюкзак, пошла за фартуком, мысленно настраиваясь на работу и в глубине души, хотя может и не так глубоко, понимая, как прав куратор Дима, когда говорит, что мне здесь не место.

Вдруг и вправду, вот он мой шанс?

Подумала и рассмеялась. А маме я что скажу? Это та еще задачка, но решим ее позже. А сейчас за работу. Все же, здесь я работаю последний день. Выбор очевиден.

Глава 4.

И вот так всегда! То Веник, то бишь Вениамин Павлович, ругал меня на чем свет стоит, угрожая увольнением, а как только я сама решила сделать ему подарок и уволиться, оказалось, что я, видите ли, незаменимый работник.

Стоя в вагоне метро среди редких ночных пассажиров, я вспоминала, как заявилась после работы к директору и обрадовала его, что увольняюсь.

Ох и удивился он. Даже приятно было.

— Это вы чего удумали, Кузьмина? — сурово спросил он. — А кто посуду за вас мыть будет, а?

— Да кто угодно, — ответила спокойно. — Вы не так давно уверяли меня, какая это чудесная работа и как много есть желающих занять мое место. Я решила, пусть так и будет. А я…

— И где, спрашивается, я найду так быстро вам замену? — невежливо перебил меня Веник.

— Из той очереди, кто спит и видит получить эту сказочную должность, — я положила на стол перед директором заявление и улыбнулась. — Подпишите, пожалуйста. И выдайте мне мои кровные.

Глаза у Вениамина Павловича стали недовольными и узкими от презрительного прищура.

— И не подумаю, Кузьмина. Будете работать, пока не найду нового работника.

— Но у вас есть еще мойщица, — проговорила я и вспомнила, как часто отлынивала от своих обязанностей моя сменщица. А сколько раз она оставляла мне горы немытой посуды? Я себе такого не позволяла. Стыдно было не выполнять свою работу. А ей вот нет. Ну так пусть и поработает с недельку каждый день. Ей полезно.

— Не подпишу, — холодно сказал директор. — Будете работать, пока мне угодно.

— Что? — а вот тут я начала, мягко говоря, злиться. — Подпишите, — попросила, чувствуя, что внутри закипает недовольство.

Веник уставился на меня с выражением гадкого самодовольства, и я стиснула зубы, мысленно возжелав, чтобы господин директор взял своими пухлыми пальцами ручку и подписал мое заявление там, где надо.

И вдруг, о чудо, рука мужчины потянулась к дорогой ручке с золотым пером.

Мы оба почти одновременно уставились на его руку, в то время как Веник, придвинув к себе заявление, начал его подписывать. При этом глаза у мужчины разве что из орбит не лезли от удивления и злости.

— Да что это за… — прорычал он.

«Моя магия!» — поняла с каким-то отчаянием.

Вот и случилось то, о чем предупреждал Дима. Моя сила сама проявила себя на одних моих эмоциях. А все потому, что я разозлилась и отчаянно захотела, чтобы Веник подписал бумагу.

Сама не помню, как выхватила у него из руки этот лист, пробормотала короткое: «Спасибо!» — и бросилась вон из уютного кабинета директора. И теперь, стоя в вагоне метро, все думала и думала обо всем случившемся.

Нет! Надо учиться пользоваться тем, что получила, иначе быть беде!

Я закусила нижнюю губу. Захотелось домой, к маме, к вкусному ужину и предстоящему разговору. Ума не приложу, как объясню ей о том, что буду учиться.

Нет, она всегда желала этого для меня. Но поверит ли, если скажу правду? Или стоит повременить с такими новостями?

Скажу, мол, буду учиться, что выпал шанс, а уже потом постепенно приучу ее к Феде и своим новым способностям. В общем, та еще дилемма. Просто Шекспировская трагедия, быть или не быть. А в моем случае, говорить, или не говорить, что не легче.

Мама ждала с ужином и была в очень приподнятом настроении. Она встретила меня у дверей и забрав рюкзак, подождала, пока разуюсь.

— Ты что, дома днем была? — спросила она.

Я подняла удивленный взгляд.

— Не поняла? — пробормотала.

— Дома такая чистота и порядок, — мама улыбнулась.

— А… — я не сразу поняла, что произошло. Потом меня осенило: да это же Федор, мой домовой! Он же говорил о том, что будет прибираться и готовить. Вот и начал действовать, забыв о том, что мы пока не договаривались на такие подвиги.

— Ой, мам, все очень сложно, — я решила не отвечать на вопрос и просто сменила тему. — Я сегодня уволилась, — выдала с широкой улыбкой, словно была рада этому и просто мечтала стать безработной.

Мама улыбаться перестала.

— Ну… — проговорила она, — и правильно! Я всегда тебе говорила, что не место умной молодой девушке на мойке. Найдем тебе другую работу.

Я поставила кроссовки в угол и распрямила спину.