Слабая, сильная, твоя… - Яна Розова

Набрав в легкие побольше живительной праны и собрав одеревеневшие мышцы лица в маску спокойной приветливости, я вошла в палату. Против моего ожидания, он не лежал в постели, а стоял у открытого окна. Палата была одноместная — из-за особых обстоятельств, чтобы полицейские могли спокойно поговорить с пострадавшим. Или с обвиняемым?

Мир обернулся. Мне всегда нелегко было смотреть на него: я боялась раскрыть свои чувства до конца, показать все — пламенное обожание, влажное желание, судорожное восхищение. Вместо того чтобы броситься к раненому с неуемным, некстати возникшим восторгом, я спокойно рассматривала его и ждала, что он скажет. Выглядел новоиспеченный вдовец довольно сносно. Стоял ровно, чуть откинув голову, был аккуратно причесан, и больничная пижама сидела на нем, как хороший костюм. Только рука на перевязи, заострившийся нос — вороний клюв — и синяки под глазами выдавали его настоящее состояние.

— Это ты? — Его голос прозвучал глухо, да еще шум улицы перекрывал слова. Он прикрыл окно и опустился на койку.

— Ты не рад? — Я постаралась добавить иронии.

— Проходи, садись. Я все знаю, вчера здесь была полиция.

Я последовала его приглашению и села на стул, стоящий у изголовья кровати.

— Тебе больно? — спросила я, имея в виду, конечно, руку.

— Больно? Нет. Просто поверить не могу, что она умерла. Знаешь, я никогда ее не любил. Просто было лучше быть женатым, жить в семье. Кроме того, я тогда продал свою квартиру, которую мне дали на заводе. Я раньше работал на заводе. Деньги вложил в автосервис, она познакомила меня с Жорой, а Жора — отличный партнер. Надежный, хваткий, сейчас только жадноватым стал…

— Он выследил тебя.

— Как все произошло?

Я стала рассказывать. Мир сидел неподвижно, опустив плечи. Слушал, молчал, о чем-то размышлял. Сцену, в которой Жора чуть не пристрелил меня, я живописать не стала. Мне вдруг показалось, что это некстати. Все ведь кончилось хорошо, так о чем же говорить? Мир бы не стал рассказывать такое.

— А у тебя что было? — спросила я, достигнув финала.

Он нервно потер кончиком пальца горбинку на носу.

— Жора отдал мне в такси сумку с деньгами, как я и планировал. Потом, видимо, на машине, за рулем которой была Альбина, выследил меня до банка. Я сразу не различил подделок — они были неплохо сделаны. И где их Жора раздобыл?

— А пистолет?

Мир заметно покраснел.

— Он настиг меня прямо у сейфа, стал говорить как нормальный человек. Мол, понимаю, ты испугался, что я выведу тебя из бизнеса. Прости, и все такое. Я расслабился, просто привык ему верить и лажанулся. Он спросил, правда ли, что у меня есть пистолет. Я сказал, что есть. Он попросил показать. Но я знал, что в банке везде камеры, и показал на карман — здесь, говорю. Он подошел близко, вроде обнять в знак примирения, и быстро так вытащил его у меня из кармана. Потом как взбесился: закричал, что все знает, что я увел у него тебя, что хочу с тобой убежать и жить на эти деньги.

— Так это был твой пистолет? — Получалась каша. — Жора сказал, что пистолет был его.

— Конечно, тот самый, что я провез из России.

— А звонок? Он говорил тебе про анонимный звонок?

— Да, что-то такое… Вообще, он рехнулся! Потом засмеялся как сумасшедший и предложил повнимательнее посмотреть на деньги. Я рассмотрел купюры и понял, что это отлично сделанные фальшивки. Да еще украшенные портретом Жоры. Он все продолжал хихикать, сказал, что это твоя идея, что он перекупил тебя. Мне показалось, что он хочет, чтобы я поехал с ним и расправился с тобой. Я сказал ему, что он врет, ты вообще здесь ни при чем и ничего не знаешь. Жора здорово разозлился! Сбежалась охрана банка, он орал на меня, потом выстрелил. Наставил на охранников пистолет и скрылся. Охранники даже не попытались его задержать, когда поняли, что он не собирается грабить банк. Из меня кровь полилась, как из зарезанной свиньи. Я пытался объяснить им, что надо вызвать полицию в отель, где ты меня ждала, но они суетились, кричали, потом я потерял сознание. А вечером очнулся и потребовал, чтобы приехала полиция. Приехали двое и рассказали, что произошло. Долго не могли объяснить, как выглядит убитая женщина… Я так боялся, что убили тебя!

— Ты боялся за меня? — Его слова звучали как музыка.

— Но убили Альбину. — Он снова сник, побледнел. — Как ты думаешь, Жора расскажет про похищение?

— Думаю, да. Он умный и, как ты сам сказал, хваткий. Он будет защищаться.

— Тогда мы пропали. Значит, так…

И он стал инструктировать меня по поводу дел в фирме. Я не верила ушам своим: его жена убита, Жора в тюрьме, а он — опять о делах!

Когда поручения закончились, Мир немного подумал, потирая горбинку на носу, и велел мне связаться со знакомым адвокатом в Москве. Рассказать о деле и спросить, какова будет сумма гонорара.

— Для кого адвокат? — удивилась я. — Ты еще не знаешь, предъявят ли тебе обвинение.

— Для Жоры, — ответил Мир.

Возвращение из моего свадебного путешествия было просто дорогой скорби. Мир вез тело жены, чтобы похоронить его на родине.

— Что мы скажем твоей теще? — мучилась я в самолете.

— Она уже все знает. И про нас с тобой тоже. Ей рассказали то, что сказал Жора в полиции: его друг соблазнил его жену. Негодяй снял квартирку для интимных встреч. Альбина обо всем давно догадалась и в один прекрасный момент рассказала брату. Жора знал, что я в банке. Слава богу, что я успел положить фальшивые деньги в ячейку и ажаны их не обнаружили. Он настиг меня, в бешенстве набросился и выстрелил. Потом поехал убивать тебя. Альбина… Ну, дальше все, как и было на самом деле.

— Мир, знает она или не знает, все равно. Что мы ей скажем?

Он молча смотрел в иллюминатор. Потом сказал:

— Это я возьму на себя. Незачем тебе там светиться.

Глава 11

Зато разговор с моими родными Мир не мог взять на себя. А мне где-то надо было жить. Любимый не звал меня, пришлось возвращаться домой.

Дверь открыла мама. Ее глаза были покрасневшими и мокрыми, а увидев, что на пороге стоит ее ходячее несчастье, она снова расплакалась и посторонилась, пропуская меня в дом. Я прошла в знакомый коридор, вошла в комнату. Села на продавленный диван. В кресле у окна сидела бабушка. Она-то и начала атаку:

— Появилась, дура гулящая! Для чего тебя мать растила! Все силы отдала, ночей не спала! Неблагодарная девка! Связалась с женатым мужиком, через тебя женщина погибла. Нам во двор стыдно выйти — все пальцами показывают.

Почему же возраст не приносит мудрости? Почему же прожитая жизнь не дает понимания, терпимости? Почему возникает к старости лишь одно желание: поучать и унижать?