К последней полуночи (повесть о настоящем Деде Морозе) - Window Dark

— Фамилия Агафоновой пропала, — удивилась Снегурочка, просматривая блокнот.

— А чего ей там делать? — пожал я плечами. — Подарок-то мы вручили.

— Знал бы ты, сколько там ещё осталось, — вздохнула Снегурочка.

Я не хотел знать. Я вспоминал волшебные мгновения, когда подъезд окутался голубым светом. И дверь исчезла. Странно, теперь это не казалось мне чем-то сверхъестественным. Но желанным, достижимым и повторимым. Причем, повторимым как можно быстрее.

Дед Мороза всюду ждут!Он придет пешкомВ ноль часов и ноль минутС голубым мешком.

Дело пошло. Мы беспрепятственно проникали в запертые подъезды и в голубом сиянии устраняли двери, за которыми нас неизменно ждал обозначенный в списке. Коробки исчезали из мешка. Синие, красные, голубые. В жёлтый горошек и фиолетовые полоски. Но мешок при этом так и оставался подходящим. Скоро я понял, что могу звонить и даже дубасить в дверь обеими кулаками. Сказке это не мешало. Главное было дождаться первых голубых искорок, быстро превращавших подъезды в гроты заколдованных пещер или залы волшебных замков.

— Знаешь, — поделилась со мной Снегурочка. — Такое впечатление, что дети принимают от нас подарки во сне.

— Может, так оно и есть, — кивнул я. — Главное, что не отказываются.

Снегурка всюду жаждала найти рациональное зерно. Даже теперь, когда мы окунулись в настоящую сказку, с ней трудно было говорить о сказке. Но я был рад, что удавалось хотя бы говорить. Ведь в последнее время поговорить случалось нечасто. Натянутое молчание, отговорки, недомолвки — вот он, бег с препятствиями, которому не виделось конца. Но сейчас сказка прогнала преграды, и я жмурился от восторга, потому что сумел заставить Снегурочку стать Снегурочкой. Пускай даже на один вечер. Один вечер, наполненный волшебством, мы помним куда ярче, чем пролетевшую в монотонных буднях жизнь. Если это, конечно, можно назвать жизнью.

13

В декабре, в декабреВсе деревья в серебре…

— Давай перерывчик, — попросила Снегурочка.

Я её понимал. Отшагали мы немало, а горло пересохло. Да и посидеть где-нибудь в тёплом местечке минут двадцать я бы не отказался. На бар или кафе денег не было совсем. Даже не потрать мы найденную десятку, с такими капиталами в бар соваться не стоило. Да ещё и с девушкой. Тем более с девушкой, мнением которой худо-бедно, но дорожишь.

— Смотри, — дёрнула мой рукав Снегурка. — Машутин дом. Занесём подарочек, да и погреемся заодно.

Прозвучало предложение, от которого не отказываются, и ноги весело затопали верной дорогой. Двор встретил нас гоготом многочисленной компании.

— Оба-на, Дед Мороз! — донеслось из толпы. — Ну ты попал!

— Да нет! — вступил другой голос. — Чё Дед Мороз-то? Это Снегурочка попала.

Я положил руку на Снегурочкины плечи и прижал хрупкую фигурку к себе.

— Поздняк, — громко сказал я. — Эта Снегурочка уже занята.

Спорить никто не стал, и мы без проблем прошли к нужному подъезду.

Подъезды, которые облюбовали нефоры, легко узнать. Там, где греются творческие личности, стены исписаны в несколько слоёв. Среди корявых загогулин обычно опознаются только названия культовых групп. «Король и Шут» мило соседствует с Zемфирой, а «Чиж и K°» поджидает в гости Виктора Цоя. По углам жмутся бутылки, форма которых не предполагает сдачи в пункты приёма. Пол густо усеян бычками и мятыми пачками от сигарет. Однако, у этих подъездов есть одно неоспоримое достоинство — они не запираются.

Машутин подъезд как раз из таких. Лифт, к сожалению, отключили, и ноги устало ныли, требуя залуженный отдых. Зато батареи работали в полный накал, и я с наслаждением купался в волнах исходящего от них тепла. Если бы не Снегурочка, так бы и сел, прижавшись к ребристой гармошке, да и заснул бы… И спал бы себе до весны…

Ах да, ещё ведь мешок с подарками. Мешок, который не оставишь.

Подниматься пришлось далеко. До предпоследнего этажа. Глаза слипались, зато обострился слух. И среди привычного журчания кипятка в батареях я услышал: «Блип!»

Сначала я не обратил внимания. Но он повторялся и повторялся. Уже не получалось думать, мало ли что может блипать. Звук начинал раздражать. Я ждал его повторения. Отсчитывал секунды до следующего блипа. Хотелось спросить у Снегурки, слышит ли она его. Но взглянув на усталое лицо, на прядь волос, прилипшую к вспотевшей щеке, я догадался, что с пустяками лучше не приставать.

На этот раз позвонила она. В квартире властвовала тишина. Ещё звонок. Я начинал скучать.

«Блип!» — донеслось с верхнего этажа. Краем глаза я отметил, что по следующему пролёту разлеглась темнота.

— Может быть уже пойдём? — предложил я. — Видишь же, дома никого.

— Нет, — жёстко ответила моя спутница, — она дома. Она обещала дождаться.

«Блип!» — подтвердили из мрака.

На этот раз я твёрдо вознамерился узнать, кто там блипает. Покинув Снегурочку, я прошёл к другому концу площадки, вступил на лестницу, ведущую дальше, вскинул голову… И отшатнулся.

Страх полоснул по мозгам отточенным лезвием. Среди густого мрака резко выделялся прямоугольник окна. Пусть его наполняла серость зимних сумерек, всё равно они куда ярче этой сконцентрированной мглы. В проёме на растянутых руках висело тело. Голова запрокинулась к стеклу. Жёсткий пучок бороды нелепо торчал поредевшей метёлкой. Островерхий колпак с мохнатым шариком выдавал в несчастном Деда Мороза. Присмотревшись, я опознал и шубу. Пусть цвет и не разглядишь, зато особый покрой ни с чем не перепутать. Самый настоящий Дед Мороз, распятый в самом настоящем окне самого настоящего жилого дома.

«Блип!» — чёрная капля, соскользнув с правого сапога, звонко упала в тёмную лужу, обширно растёкшуюся по площадке.

Я молниеносно обернулся. Снегурочка, остававшаяся в милых детских сказках, прильнула к дверному глазку. Каким-то одной ей ведомым способом она определяла, есть ли кто дома.

«Блип! Блип! Блип!» — раздался каскад звуков.

Я снова вперил взор в тело. Правая рука не выдержала тяжести и оборвалась. Дед Мороз (вернее всё, что от него осталось) прильнул к оконной стене и стремительно таял.

— Поздравляем всех клиентов, всех друзей и конкурентов, — чуть слышно прошептали мои губы.

— Ну ведь идёт же, — сказала за спиной Снегурка. — И чего раньше не открывала?

Дверь заскрипела, в щель высунулась Машутка с весьма заспанным видом. Причины долгой паузы были настолько очевидны, что не потребовали вопросов. Я быстро пристроился к Снегурочке и чуть ли не силком впихнул её в квартиру. Пока вручим подарок, пока погреемся, дай бог, страшная находка растает. А может быть, с ней исчезнет и лужа.