Верная жена - Сомерсет Моэм

Мари-Луиза. Как ты права, Констанс.

Констанс. И уж конечно, не мне учить тебя, что надо делать. Отказывайся говорить с ним, не позволяй произнести и слова в свою защиту. Плачь, чтобы он понял, какое он чудовище, но не очень сильно, чтобы не опухли глаза. Скажи, что уходишь от него, и, рыдая, беги к двери, но не очень быстро, чтобы он успел остановить тебя до того, как ты ее откроешь. Снова и снова повторяй одно и тоже, это их выматывает, а если он будет что-то говорить, не обращай внимания, как заведенная, тверди свое. И наконец, когда ты доведешь его до отчаяния, когда голова у него начнет раскалываться, а пот будет литься из каждый поры, когда он прочувствует, что натворил, только тогда пойди ему навстречу, исключительно потому, что не отличаешься злопамятностью и по натуре очень добра, и соблаговоли принять, не прими, а именно соблаговоли, это самое жемчужное ожерелье, за которое бедолага только что заплатил десять тысяч фунтов.

Мари-Луиза (не без самодовольства). Двенадцать, дорогая.

Констанс. И не благодари его. Не давай спуска. Пусть он благодарит тебя за услугу, которую ты оказала ему, взяв его подарок. Ты на машине?

Мари-Луиза. Нет, я была в таком состоянии, что приехала на такси.

Констанс. Джон, проводи Мари-Луизу и посади на такси.

Мари-Луиза. Нет, только не Джон. Я не могу. В конце концов, должна же я соблюдать хоть какие-то приличия.

Констанс. Неужели? Ладно, пусть тебя проводит Бернард.

Бернард. Я с удовольствием.

Констанс (Бернарду). Но сразу вернешься, не так ли?

Бернард. Само собой.

Мари-Луиза (целуя Констанс). Для меня это был хороший урок. Я не дура, Констанс. Учеба идет мне на пользу.

Констанс. Надеюсь, теперь ты хотя бы не будешь пренебрегать осторожностью.

(Мари-Луиза выходит, Бернард Керсал — следом.)

Джон. Как ты догадалась, что Мари-Луиза сказала мужу? Насчет обеда у нас?

Констанс. Мари-Луиза слишком хитрая женщина, чтобы выдумывать новую ложь, если может сойти старая.

Джон. Получилось бы неловко, если бы Мортимер настоял на допросе Бентли.

Констанс. Я знала, что он не решится. Только джентльмен может без колебания совершить неджентльменский поступок. Мортимер еще не вошел в эту категорию, а потому излишне осторожен.

Марта (многозначительно). Джон, тебе не кажется, что твои пациенты уже заждались тебя?

Джон. И пусть. С каждой минутой они все больше нервничают, поэтому, когда я рекомендую операцию, которая обойдется им в двести пятьдесят фунтов, у них уже нет сил возражать.

Марта (надув губки). Едва ли тебе захочется услышать то, что я собираюсь сказать Констанс.

Джон. Именно потому, что ты собираешься обрисовать меня самыми черными красками, я с большой неохотой готов пренебречь чувством долга и выслушать все собственными ушами.

Констанс. Последние три месяца она демонстрировала чудеса выдержки, Джон. Я думаю, теперь она имеет полное право выговориться.

Джон. Если она страдает от подавляемых желаний, то пришла не по адресу. Ей надо к психоаналитику.

Марта. Я хочу сказать только одно, Джон, и буду рада, если ты меня выслушаешь. (Констанс.) Я не знаю, по каким причинам ты покрываешь эту гнусную женщину. Могу только предположить, что хочешь избежать громкого скандала…

Миссис Калвер (прерывая). Прежде чем ты продолжишь, дорогая моя, позволь мне молвить словечко. (Констанс.) Мое дорогое дитя, умоляю тебя не принимать скоропалительных решений. Мы должны все обдумать. А прежде всего выслушать Джона.

Марта. Да что он может сказать?

Констанс (иронично). Действительно, что?

Джон. В свое оправдание — ничего. Я достаточно хорошо знаю семейную жизнь…

Констанс (прерывая, с улыбкой). Других людей — не нашу.

Джон (продолжая). Чтобы понимать, что в такой ситуации не смог бы оправдаться и сам архангел Гавриил.

Констанс. А мне вот представляется, что архангел Гавриил никогда не оказался бы в такой ситуации.

Джон. Я готов принять любые кары, которые ты обрушишь на мою голову.

Констанс (риторически). Ни один мужчина не смог бы найти лучших слов.

Джон. Я ожидаю, что ты учинишь мне разнос, Констанс. Имеешь полное право. Я все вынесу. Устрой мне ад на земле. Я это заслужил. Таскай меня за волосы по всей комнате. Пинай в лицо. Топчи меня. Я буду ползать перед тобой. Буду есть землю. Имя мне — грязь. Грязь.

Констанс. Мой дорогой Джон, из-за чего мне устраивать разнос?

Джон. Я знаю, как ужасно я относился к тебе. У меня была верная, любящая жена, пекущаяся исключительно о моих интересах, идеальная мать, превосходная домоправительница. Женщина, которая в десять раз лучше меня. Если б я обладал хоть малой толикой порядочности, я бы не поступил с тобой подобным образом. Мне нечего сказать в свое оправдание.

Марта (прерывает его). Ты унизил ее перед всеми друзьями и близкими.

Джон. Мое поведение недостойно ни джентльмена, ни просто порядочного человека.

Марта. Твое поведение непростительно.

Джон. Я кругом виноват.

Марта. Даже если ты не любил ее, то мог бы хотя бы уважать.

Джон. Я был бессердечен, как крокодил, и беспринципен, как тифозная бацилла.

Констанс. К сказанному вами мне просто нечего добавить.

Марта. И не надо. Ты совершенно права. Это тот самый случай, когда устраивать разнос — ниже достоинства женщины. Сразу видно, что Джон плохо знает женщин, если думает, что ты можешь унизиться до вульгарных ругательств и тумаков. (Джону.) Я полагаю, тебе достанет порядочности не чинить препятствий к обретению Констанс свободы.

Миссис Калвер. О, Констанс, ты же не собираешься с ним разводиться?

Марта. Мама, как ты слаба. Разве она может жить с мужчиной, которого не уважает? Что у нее будет за жизнь, если она может испытывать к нему только недоверие и презрение? А кроме того, подумай об их ребенке. Неужели Констанс позволит дочери и дальше находиться в обществе этого монстра?

Констанс. Джон всегда был прекрасным отцом. Надо отдать ему должное.

Миссис Калвер. Не будь слишком жестока, дорогая. Я понимаю, как горько сейчас у тебя на душе, но будет очень печально, если ты позволишь горечи взять верх над здравым смыслом.

Констанс. Не чувствую я никакой горечи. Наоборот, душа моя сладка, как мед.

Миссис Калвер. Тебе не обмануть мать, дорогая моя. Я чувствую твои злость и негодование. В столь печальных обстоятельствах это естественно.

Констанс. Заглядывая в свое сердце, я не могу найти и следа негодования. Мое недовольство вызывает разве что глупость Джона, из-за которой все и выплыло на поверхность.

Джон. Позволь мне сказать хоть слово в свою защиту. Я сопротивлялся, сколько мог. Ангелы не протянули бы дольше.

Констанс. Но у ангелов нет вредной привычки курить сигареты.

Джон. Если б они хоть раз попробовали их покурить, но уже не смогли бы отказаться.

Миссис Калвер. Только не будь циничной, дорогая. Это худший способ снять с сердца боль. Приди в объятья матери, дорогая моя, и давай вместе поплачем. Тебе сразу полегчает.

Констанс. Премного тебя благодарна, мама, но я не смогу выжать из себя слезинки, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Миссис Калвер. Не будь так сурова. Разумеется, Джон виноват. Я это признаю. Он вел себя безобразно, безобразно. Но мужчины слабы, а женщины такие бесстыжие. Я уверена, он сожалеет о боли, которую причинил тебе.

Марта. Меня удивляет, что ты ничего не предприняла, как только узнала, что у Джона роман.

Констанс. По правде говоря, я подумала, что это не мое дело.

Марта (негодующе). Разве ты не его жена?

Констанс. Джон и я — счастливчики. У нас был идеальный брак.