Любовь Венценосного. Любовный роман, фэнтези - Наталья Соколина

Продолжая бормотать себе под нос, колдун повернулся, озабоченно глянул на Настю: – ну, я надеюсь, ты готова. Садись на этот стул и смотри сюда, – с этими словами он осторожно снял полотно. Перед Настиными глазами возник небольшой, размером с грейпфрут, хрустальный шар на подставке в форме ладони. Ладонь, искусно вырезанная из куска малахита, тыльной стороной лишь слегка опиралась на золотую пластинку. Гладко отполированный шар сиял и искрился. Кумбо и Повелитель взяли себе по стулу и уселись вокруг него. Колдун торопливо проговорил: – Настя, сейчас, когда первый луч солнца коснётся шара, ты должна со всей силы сосредоточиться на мысли о своей матери. Если ты сможешь представить её лицо, будет очень хорошо. Зови её к себе, но молча, силой мысли. Не шевелись, ни в коем случае ничего не говори и не отвлекайся. Я буду тебе помогать также мысленно. Ты всё поняла? – Она, молча, кивнула головой, не в силах говорить. Джамайен тревожно смотрел на неё и, поймав взгляд, ободряюще улыбнулся.

Девушка сжала на коленях дрожащие руки и уставилась на шар. Внезапно из окна на шар упал солнечный луч, и тот как будто вспыхнул внутренним светом, так что стало больно глазам. Со всей силой Настя мысленно звала: – мама!! Мама!! – И вдруг внутри шара появилось изображение её матери! Она сидела на диване, отрешённо уставившись в одну точку. Настя с болью увидела, как постарела она, как осунулась. Около рта залегли скорбные складки, а в волосах поблескивала седина. Сердце сжалось от жалости и, забыв о наставлениях колдуна, Настя закричала: – мама, я жива! Я жива, мамочка! – Она увидела, как вздрогнула и подняла голову мать. Настя рванулась к шару. Джамайен, попытавшийся её удержать, запнулся за резную ножку столика. Тот покачнулся. С горестным воплем бросился к шару Кумбо, но опоздал. Хрустальный шар со звоном ударился о мраморный пол и рассыпался на множество мелких осколков. В гневе и отчаянии Кумбо с криком ударился рогами об стену, а затем ещё раз.

Потрясая кулаками, с перекошенным лицом, он повернулся к обескураженным Насте и Джамайену: – идиоты!! Молодые безмозглые идиоты!! Где я теперь возьму второй такой шар?? Где, я вас спрашиваю!?? А-а-а-а!!! – Он в отчаянии принялся драть свою бороду.

Настя переглянулась с Джамайеном. Тот нерешительно подошёл к колдуну: – э-э-э, послушай, Кумбо, ты же понимаешь, что мы не нарочно. Ну, вот так неудачно всё получилось…

Колдун уныло махнул рукой, тяжело опустился на стул: – всё пропало. Ты, Настя, больше никогда не увидишь свою мать, не говоря уж о том, чтобы перенести её сюда. А ты, Джамайен, больше никогда не будешь знать, какая погода ждёт Фриканию в ближайший месяц. Я не смогу предсказать ни ураганы, ни похолодания.

Настя заплакала. Только сейчас она поняла, к таким трагическим последствиям привела её несдержанность. Джамайен обнял её, прижал к своей груди и она окончательно расклеилась. Рыдания сотрясали её тело. Она вцепилась руками в рубашку мархура, прижавшись к ней лицом и вдруг отчётливо осознав, что в этом мире нет никого, кому она действительно нужна. Предсказания трагически погибшего шара не в счёт. Не знает она, как спасать этот мир.

Джамайен тихо, молча, гладил её по спине, и Настя была благодарна ему, что он не пытается её утешать. От него приятно пахло каким-то цветочным мылом, а руки сильно и уверенно прижимали её к груди. Она равнодушно подумала, что, если Повелитель снова предложит ей выйти за него замуж, она согласится. Опять кольнуло в сердце. Настя даже себе не хотела признаться, как сильно ей хочется увидеть Крелла, услышать его голос, почувствовать, что он рядом.

Весь день, с небольшими перерывами, она проплакала, благо, что в библиотеку никто не заглядывал. Она пыталась забыться в работе, но получалось плохо. Настя обнаружила, что, хотя она читала книги Фрикании не так хорошо, как говорила на её языке, тем не менее, смысл она понимала. Она уже не удивилась, что алфавит состоит из латинских букв. Правда, их написание и произношение было несколько иным. Они с Джамайеном завтракали и обедали в одиночестве. Кумбо не пришёл, а они чувствовали себя виноватыми. На ужин Настя не пошла, а попросила Ани принести что-нибудь с кухни.

Когда вечером она шла из библиотеки, ей заступил дорогу один из придворных кавалеров. Его одежда, обычная для мархуров длинная рубаха, была расшита мелкими блестящими, видимо, драгоценными, камнями. Широкий пояс с кинжалом в богато украшенных ножнах туго охватывал тонкую талию. А на ногах Настя с изумлением увидала короткие мягкие сапоги из змеиной кожи. Она подняла голову, увидела весёлые раскосые карие глаза, хитрую улыбку, золотую серёжку в длинном ухе и… ужасно острые громадные витые рога. Мархур легко поклонился: – позволь представиться, миз! Меня зовут Патрик, и я служу у Повелителя мархуров Главным оружейником.

Не ответить на его улыбку было невозможно. Настя улыбнулась в ответ и тоже представилась. Патрик спросил разрешения проводить её, и она не отказалась. Как-то так получилось, что, пока шли до дворца, а затем по галереям до Настиной комнаты, она рассказала Патрику обо всём, что случилось с ней за последнее время. Опомнившись, она смущённо посмотрела на него: – баас Патрик, извини, что я отняла у тебя столько времени, рассказывая о своих бедах…

Он снова улыбнулся: – миз Настя, не извиняйся. Порой каждому существу нужен кто-то, с кем можно быть откровенным. Если хочешь, я с удовольствием расскажу о себе…

Они вернулись в парк и долго бродили по аллеям. Дневная жара спала, угомонились крикливые попугайчики, вечерний воздух наполнился ароматом цветущих растений. Патрик рассказал Насте о своей семье.

Он происходил из благородного рода. Предания и легенды, передающиеся в семье из поколения в поколение, повествуют о том, что его предки стали в числе тех, первых, которые были оторваны от Прародины волею Создателя. Все мужчины рода становились оружейниками. О своей службе Патрик говорил неохотно. Насте было неудобно расспрашивать его о том, о чём ему не хочется говорить, но он сам вернулся к этому: – понимаешь, миз Настя, ну какой из меня оружейник! Да и где оно, наше оружие? – Настя замялась. Действительно, их оружие у них на голове, но о нём заботится сам владелец. Патрик понял её замешательство: – вот – вот, за своими рогами каждый сам присматривает. Кинжалы, которые носят все благородные мархуры, тоже в моей заботе не нуждаются. Вот и получается, что моя должность никому не нужна!

Настя с удивлением поняла, что близко к сердцу приняла переживания молодого мархура и всерьёз задумалась о том, что вот ведь, не она одна несчастна в этом райском уголке.

Ложась поздно вечером спать, она с удовольствием вспомнила Патрика, подумав, что потихоньку обзаводится друзьями и знакомыми.

Заговор братьев

Крелл без стука толкнул дверь в комнату Рэмси и насмешливо улыбнулся. Очередная красотка в полупрозрачном воздушном одеянии резво соскочила с колен брата и, опустив голову и потупив глазки, прошмыгнула мимо, в открытую дверь. Рэмси лениво потянулся, ворчливо сказал: – малыш, ты когда будешь стучаться? Хорошо, у нас до дела не дошло, а то Мишель чувствовала бы себя неловко…

– Ты бы ещё настежь двери распахнул, чтобы все видели, что у тебя новая любовь. И перестань звать меня малышом, Рэмси, последний раз тебе говорю.

– Хорошо, не буду… малыш! – В шутливом ужасе Рэмси захлопнул рот и, округлив глаза, зажал его обеими руками.

– Да ну тебя! – Крелл был не расположен к веселью, – я пришёл посоветоваться, а у тебя всё шуточки на уме.

Рэмси согнал с лица улыбку, внимательно посмотрел на брата: – что-то случилось? Последнее время ты на себя не похож.

– Слушай, ты только не смейся, обещаешь? – Рэмси мягко улыбнулся: – Крелл, я не буду смеяться, что бы ты мне не рассказал.

Крелл глубоко вздохнул: – посоветуй, как мне увидеть ту девушку, Настъю… Просто заявиться в Джакаранду я не могу,

– ещё бы, – фыркнул Рэмси,

– а как сделать, чтобы она вышла из города, ума не приложу. Ты ничего придумать не сможешь?

– Крелл, но где её искать в Джакаранде?

Тот смутился и отвёл глаза: – она во дворце у Джамайена. Иногда появляется в парке, я её вижу. А вчера она плакала, – его голос дрогнул, – ты не думаешь, что он её к чему-нибудь принуждает?

– Крелл, ты летаешь над дворцом Повелителя?

– Да, но не беспокойся, я очень высоко, они меня не видят.

Рэмси, сдвинув брови, хмуро смотрел на брата: – зачем она тебе, Крелл?

Тот вздёрнул голову, с вызовом глянул тому в глаза: – а если я люблю её, то что?

– Это невозможно, мал… Крелл. Она человек, существо совершенно для нас чуждое. И, – он отрывисто хохотнул, – они ведь родственники обезьян!

Крелл упрямо посмотрел на брата: – ты можешь мне что-то посоветовать? Твой богатый опыт обращения с женщинами не подскажет тебе, что можно сделать?