Тамбовский волк - Виктор Юнак

— Я отношу ваши последние угрозы в мой адрес, Григорий Иванович, к тому, что мы действительно оказались в критической ситуации. Но на меня ваши угрозы уже практически не действуют, — ответил Эктов. — Неужели вы до сих пор мне настолько не доверяете?

Эктов глянул на Котовского, но тот, ничего не ответил, пришпорил своего Орлика и вырвался вперёд.

Вдруг из темноты вынырнула группа всадников, моментально окружившая подъехавших. И тут многие из них с радостными возгласами приблизились к Эктову и стали пожимать ему руки. Дальше поехали все вместе. Впереди их ждала большая группа всадников, вытянувшаяся колонной по шести. Подъехали к небольшой группе командиров и политработников. Во главе этой группы восседал на коне здоровый, рослый мужчина со звереобразным лицом. Сам Иван Матюхин — догадался Котовский. Хорошо подтянут, в полуофицерском френче хорошо отутюженном. Вокруг него человек 15 командиров и политработников партизанской группы.

Котовский решил действовать прямо и решительно. Первым подъехал к Матюхину и крепко пожал ему руку, тут уже упрекнув за недоверие.

— Столько дорогого времени мы с вами потратили на пустые разговоры вместо того, чтобы бороться против красных частей.

— Бережёного бог бережёт, — ответил Матюхин, внимательно вглядываясь в лицо "атамана".

Котовский стал пристально изучать Матюхина. Сам человек немаленький, рядом с этим антоновским вожаком красный комбриг на какой-то миг почувствовал себя котёнком рядом с тигром. Матюхин заметил этот миг и незлобно усмехнулся. Но Котовский уже в следующую секунду резко поворачивает лошадь и приглашает следовать за собой.

— Справа по три, шагом марш! — командует Матюхин и вся колонна, приблизительно человек в двести, трогается.

Впереди колонны — Котовский, слева от него Матюхин, справа Эктов, чуть позади весь командный и политический состав антоновцев. И лишь за ними Захаров с Симоновым. Котовский периодически взглядывает на Эктова и несколько раз сильно нажимает на его ногу, словно напоминая об угрозе тут же убить его при первой же попытке предательства. На боку у Котовского висит маузер, застёгнутый наглухо, в правом кармане наган, на взводе которого лежит его палец. Нервное напряжение огромно, но, собрав в кулак всю свою силу воли, красный комбриг держит себя в руках и тихо, спокойно переговаривается с Матюхиным, рассказывая тому о своих успехах в борьбе с красными.

Тут раздаётся окрик одной из выставленных вокруг села застав котовцев:

— Стой! Кто едет?

— Киев, — произносит Котовский.

— А что за отзыв? — вновь вопрос командира заставы.

— Корсунь! — спокойно отвечает Котовский.

Теперь уже ему бояться нечего — он среди своих.

Постепенно втянулись в село, в ту его часть, которая доходила до самого леса. Гостей встречают "казачьи" квартирьеры.

— Как у вас поставлено дело охранения? Останутся ли за селом заставы? — поинтересовался осторожный и всё ещё подозрительный ко всему Матюхин.

— Об этом лучше спросить одного из ваших бойцов, которые привезли мне письмо и сами видели наши охранения, — ответил Котовский.

— Сюда и муха не пролетит, Иван, а не то, что пролезут красные, — успокоил Матюхина один из его посыльных-командиров.

Лишь после этого Матюхин успокаивается, разрешает отвести своих людей по квартирам. После этого Котовский предлагает всему командному и политическому составу и партизан, и казаков перебраться на другую сторону села, где Котовский-Фролов разместил свой штаб. Матюхин согласно кивает. Берёт свою личную охрану, около 65 человек, и вскакивает в седло.

Около штабной избы своего комбрига уже дожидается полуэскадрон одного из полков. Вся делегация приближается к дому, спешивается и входит внутрь. Хозяин радушно всех приветствует и стол заставляется богатым и разнообразным угощением. Однако Котовский грозно указывает хозяину:

— Сначала дело, угощение потом!

Перед операцией Котовский ознакомил своих штабистов с планом задержания Матюхина. И сейчас главное — не спугнуть его в последний момент. Поэтому и решено было сначала провести совещание, а потом уже приступить к трапезе. В этот момент со стороны железной дороги стала явственно слышна артиллерийская и пулемётная стрельба. Антоновцы насторожились, а Котовский незаметно для других удовлетворённо улыбнулся: командующий Тухачевский выполнил его просьбу по поводу стрельбы холостыми. Но он тут же взял себя в руки и успокоил Матюхина и его людей:

— Всё в порядке! Это мои основные части дерутся возле станции Сампур с красным бронепоездом и с бригадой Котовского.

Поймав на себе настороженный взгляд Матюхина, Котовский заключил:

— Я за этот участок спокоен: мои ребята справятся с красной сволочью.

— Хорошо, коли так, — кивнул Матюхин. — Можем начинать совещание.

Село Кобылинка — довольно крупное. Состоит из трёх почти прямых параллельных улиц. В центре, как и обычно в русских сёлах, — церковь, окружённая большим, густо разросшимся садом. От церкви идёт овраг, пересекающий всё село. На центральной улице через овраг переброшен мост. План Котовского состоял в следующем.

Оба полка бригады располагаются по крайним улицам и осовобождают среднюю для размещения антоновцев. Тотчас же после прибытия отряда Матюхина в центре села, в одной из изб, принадлежащих отцу антоновского эскадронного командира, созывается совещание командного состава. Как только совещание откроется, оба пулемётных эскадрона бригады, а это сорок станковых пулемётов на тачанках, выводятся за село с тем, чтобы встретить ураганным огнём антоновцев, если только они попытаются уйти в лес. Второй кавалерийский полк делится на два дивизиона, один из которых спешивается, залегает в засаду в овраге и по сигналу приступает к повальному обыску в селе и к истреблению противника. Второй же дивизион в конном строю должен оцепить село и не выпускать из него ни одного партизана. Первый кавалерийский полк в полной боевой готовности, с осёдланными лошадьми должен ожидать распоряжения и находиться в резерве комбрига. Этот же полк выставляет взвод к штабу бригады.

Для участия в совещании со своей стороны Котовский выделил одиннадцать человек, не раз проверенных им в боях. Следовало затянуть совещание с таким расчётом, чтобы бой начался с рассветом, ибо в темноте легче скрыться. Ещё до встречи с Матюхиным Котовский приказал своим штабным:

— Пока я не застрелю Матюхина, пусть никто из вас не смеет стрелять. Пароль для начала стрельбы в помещении штаба: "Довольно л-ломать комедию".

И совещание шло по заранее намеченному сценарию.

В самом начале военный комиссар бригады Борисов прочитал декларацию объединённого штаба боевых подпольных эсеровских дружин, якобы выработанную в Москве на межпартийном антисоветском съезде и привезённую сюда Эктовым. После этого Котовский разложил на столе карту-десятивёрстку, над которой тут же склонились главные лица с обеих сторон.

— Основываясь на данной декларации, я предлагаю временно отказаться от открытой вооружённой борьбы с Советами и перейти в подполье, — заговорил Котовский.

— Нет! — не согласился с ним Матюхин. — Я категорически против. Ближайшей своей задачей я ставлю свержение советской власти в Тамбовской губернии. А там посмотрим! Как бог даст.

Началась дискуссия. На карте появились первые разноцветные стрелки в направлении Тамбова.

Где-то спустя два часа Котовского знаками вызвали в сени. Докладывал помощник командира 1-го полка.

— Надо кончать, Григорий Иванович, — шептал он, — у нас небольшие неприятности. Бандиты по квартирам не располагаются, некоторые даже не слезают с коней. В общем, настроение у них нервное, по-видимому что-то всё-таки подозревают. А тут ещё, по неизвестной причине, между нашими коноводами и денщиками матюхинских командиров произошла ссора, перешедшая в драку. Наши бесшумно передушили и перерезали четырнадцать бандитов, приставленных к коням. Трупы пока зарыли в сено, но вдруг кто-нибудь из бандитских атаманов хватится своего ординарца. Вы, товарищ Котовский, больше в избу не возвращайтесь, нечего рисковать своей жизнью. Мы сами справимся с головкой.

Оказалось, что Матюхин тоже решил схитрить: в само село вошла лишь треть прибывших с ним партизан. А основная часть, около шестисот сабель, осталась на конях дожидаться окончания совещания.

— Нет, от принятого решения я отступать не буду, — решительно зашептал Котовский. — Кроме того, хочу лично убедиться, что Матюхин убит.

Котовский вернулся в избу. Совещание было в самом разгаре. Маленький, чернявый Николай Гарри, которого Котовский приблизил к себе ещё в Бессарабии, прикинулся махновцем и, размахивая руками, хвастливо описывал свои подвиги в составе армии батьки Махно.

— Я сегодня же начну наступление против красных! — крикнул Матюхин, постучав по столу рукояткой маузера. — Освобожу концлагерь и через короткое время создам новую армию в десять тысяч человек.