Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий (СИ) - Сергей Николаевич Зеленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Снаряжение гранат часто проводилось буквально «чем попало» - использовался бездымный порох, черный порох, в том числе некондиционный, иногда и неизвестное смесевое ВВ, имевшее в составе порох и имеющее сильный запах аммиака. Единственное требование к ВВ заключалось в способности взрываться от вспышки, так как детонатора запал этой гранаты не имел.
В общем русская граната мало отличается от немецкой. В основном отличия заключаются в более мелкой резьбе очка для запала и конструкции корпуса с четко выраженным центральным пояском.
Тактико-технические характеристики, порядок использования полностью идентичны немецкому прототипу.
http://ww1.milua.org/granata%20german-pat1916.htm
[3]Комиссар, комиссарчик (полск. komisarz) — управляющий имением. В Литве и Ржечи Посполитой - член комиссии, назначенной великим князем, радой или сеймом для какого-либо вопроса или для исполнения определенного поручения.
[4]«Fast Draw Shooting» — скоростная стрельба из револьвера «от бедра».
Глава 16. «Ирония судьбы», или как говорится: «С лёгким паром, Ваше Величество!».
«Царь ни точно очерченных пороков, ни ясно определенных качеств не имел. Он был безразличен. Он ничего и никого не любил», - генерал Врангель.
Одним прекрасным днём, пролетая по улицам славного города Могилева на верном «Фюрермобиле», мельком заметил, молодую женщину - пешком идущую по пыльной могилевской улице, с характерного очертания футляром пишущей машинки в руках…
Рисунок 88. Печатная машинка "Ундервуд" образца 1896 года.
Смешно говорить, но с этим офисным девайсом у меня в «хозяйстве» прямо беда! Конечно, Имперский Канцлер обещал подсуетиться, но пока - «воз и, ныне там», а пишущая машинка - одна на все мои расплодившиеся «органы власти». Дело доходило до скандала, пока я не составил «скользящий» график и «Ундервуд» по очереди переезжал из Имперской Канцелярии в Генеральный Секретариат и обратно.
К великому сожалению, его «машинист» таким же железным «здоровьем» не обладал и, вскоре «забастовал» - несмотря на хорошо оплачиваемые сверхурочные. Поэтому, моим секретарям порой приходилось самим печатать… А, этому в своих кадетских училищах, они научены не были и, печатали одним пальцем: как какой-нибудь наш постсоветский «пенс» - поздно получивший доступ к «Инету» и, «под занавес» косящий под охрененного «тролля» в социальных сетях.
Иногда приходилось самому - плюнув на всякую конспирацию, распечатывать документы, удивляя сотрудников скоростью печатания: – я то с компом сравнительно рано подружился… Лет двадцать, практически жил в Интернете и, «тролляка» - ещё тот был! Правда, печатал порою с ошибками: пока привык к этой воистину «стимпанковской» металлической хреновине, да ещё эти долбанные «яти» с «ерами» и, несколько другое расположение знаков на клавиатуре.
Буквы «Ц» и «Э» располагались в самом верхнем «цифровом» ряду справа, в верхнем буквенном ряду на том месте - где «у нас» буква «Ц», размещалось «І», а в среднем ряду - между клавишами «В» и «А», располагалась «Ъ»… Это из-за того, что тогда эта буква использовалась довольно часто - в конце всех слов, заканчивающихся на согласную.
Блин, надо срочно провести реформу русского алфавита и выкинуть из него этот средневековый отстой!
Поэтому, я крикнул Кегрессу:
- Стой, тормози! Сдай назад, Адольф – видишь эту девушку?
Чуть ли не на ходу выскочив, я подбежал, взглянул в лицо и… Онемел!
ВОТ, ЭТО ДА!!!
На меня смотрела моя мечта - секс-символ моего детства, юности, и… Всю «ту» жизнь я искал, да так и не нашёл её – мою Барбару Брыльску из «Иронии судьбы»! Правда, очень-очень молодая – лет двадцати–двадцати двух…
Рисунок 89. Барбара Брыльска в молодости.
Мы стояли, молчали и одинаково изумлённо смотрели друг на друга. Хотя думаю - внешне я гораздо невозмутимее, чем она выглядел - с возрастом неизбежно учишься хорошо скрывать свои мысли и чувства за маской безразличия. Надо полагать, она была изумлена не меньше - но само-собой не тем, что я напомнил ей Андрея Мягкова или Ипполита Георгиевича… Судя по всему, она мучительно, но не могла вспомнить, где она могла видеть, это – так хорошо знакомое лицо.
Как бы там не было, но она пришла в себя и представилась первой – хотя, это было и вопреки местной традиции знакомстве мужчины и женщины:
- Родомила Вуйцик, пан офицер…
- Очень приятно - царь…, - непроизвольно выскочило.
Девушка вздрогнула и, снова изумлённо уставилась на меня непонимающим взглядом.
Я взял её ручку в белой, хотя и слегка запылённой перчаточке, очень бережно поднёс к губам и, еле коснувшись поцеловал - получив при этом разряд статистического электричества, вполне достаточного - чтоб осветить Лос-Вегас! Последнее утверждение, возможно спорное - но ведь во все времена, всем влюблённым было свойственно преувеличивать свои ощущения! А я был влюблён!
«Я ЛЮБЛЮ ЕЁ!!!», - хотелось мне петь и кричать и, танцевать при этом.
***
- Извините…?
Однако, надо спуститься с Небес на Землю - хотя и, очень сильно не хочется. Сердце продолжало бешено колотиться а, устами всё ещё владела робость - как на первом свидании, но внешне – я отрешённо и довольно холодно, сказал:
- Хм, гкхм… Меня зовут Николай Александрович, пани Родомила. Ради Бога простите за мою бесцеремонность, но позвольте спросить: не испытываете ли Вы какие-то затруднения - какие я бы мог Вам помочь решить?
Девочка моя, видать ещё не знала убойной силы своей красоты – поэтому, слишком как-то по-простецки сказала на довольно приличном русском:
-
