Обнажённый Бог: Феномен - Питер Гамильтон

— Что вы предлагаете нам сейчас делать?

— Вы и сами прекрасно знаете. Как идут дела у доктора Гилмора?

— Медленно. Мэй Ортлиб, должно быть, вам докладывала.

— Да, да, — Хаакер нетерпеливо махнул рукой. — Ладно, держите меня в курсе дальнейших разработок. Желательно, чтобы я узнавал обо всем раньше журналистов.

— Слушаюсь, господин президент.

Президент и его помощник исчезли с экрана.

— Неблагодарный старый козел, — сквозь зубы сказал Колхаммер.

— Верно, — согласилась Лалвани. — Ассамблея в последнее время напоминает зоопарк. Послы осознали, что их великолепные речи не помогают разрешению кризиса. Они требуют действий, хотя сами, разумеется, ничего предложить не могут.

— Уничтожение антивещества должно облегчить нагрузку на флот, — сказал Колхаммер. — Надо надавить на некоторые правительства: пусть наложат карантин на гражданские полеты.

— Многие действуют исподтишка, — заметила Лалвани. — На маленьких, удаленных астероидах трудная экономическая ситуация. Конфликт вроде бы далеко от них. Поэтому они потихоньку и совершают полеты.

— Идиоты! Не понимают: то, что далеко, может стать совсем близко. Дождутся, что одержимые явятся прямо к ним, — распалился Колхаммер.

— Нам теперь удается выявлять главных преступников, — сказала Лалвани. — У меня связи с другими разведками. Как только мы установим все источники опасности, проблема станет чисто дипломатической.

— Да, и дело в шляпе, — проскрежетал Колхаммер. — Чертовы законники.

Самуэль поставил чашку на стол розового дерева и повернулся к Аустеру.

— Вы, кажется, были в эскадре Мередита на Юпитере?

— Да, адмирал, — сказал Аустер.

— Хорошо. Пока «Илекс» причаливал, я читал ваш доклад о миссии на станцию. Так вот, скажите мне честно, зачем Согласие посылает два корабля по другую сторону Туманности Ориона. И особенно меня интересует, почему один из них — «Леди Макбет». Я предполагал, что капитан Калверт и пресловутая Мзу останутся на Транквиллити и общаться друг с другом ни в коем случае не будут.

Капитан космоястреба слегка поклонился. Лицо его приняло серьезное выражение. Несмотря на поддержку, которую по родственной связи предлагали ему другие эденисты, и «Илекс», стоять перед разгневанным Первым адмиралом было не так-то легко.

— Уверяю вас, Согласие рассматривает проблему Алхимика чрезвычайно серьезно. Однако мы получили информацию, из-за которой пришлось нарушить ваше предписание.

Самуэль Александрович откинулся на кожаную спинку, понимая, что ему не следует разыгрывать неумолимого тирана. Иногда трудно сопротивляться.

— Продолжайте.

— Повелительница Руин узнала, что, возможно, религия тиратка имеет материальное основание.

— Я и не знал, что у них есть религия, — сказал Колхаммер и, обратившись поспешно к собственной нейросети, быстро пролистал энциклопедические файлы.

— Это было что-то вроде озарения, — сказал Аустер. — Но религия у них есть, и их бог, возможно, представляет собой что-то вроде могущественного артефакта. Они верят, что он способен спасти их от одержимых людей.

— Итак, Согласие послало два корабля на разведку, — сказал Самуэль.

— Да. Такое расстояние адамистский корабль может покрыть, лишь используя антивещество.

— К тому же полет освобождает Калверта и Мзу от контакта с одержимыми. Как удобно.

— Это решило Согласие, адмирал.

Самуэль хохотнул.

— «Лагранж» Калверт встретится с живым богом. Ну и зрелище. Хорошо бы отсюда увидеть столкновение этих эго.

Лалвани и Аустер невольно улыбнулись.

— Что ж, бывает, хватаются и за более тонкие соломинки, — сказал Самуэль. — Благодарю вас, капитан. Передайте мои поздравления «Илексу» по случаю успешного завершения миссии.

Эденист встал и отвесил официальный поклон.

— Адмирал.

Лейтенант Китон проводил его до дверей.

Хотя Самуэль считал это немного смешным, если не грубым, но он дождался, пока Аустер выйдет из комнаты, и только тогда обратился к двум адмиралам. Секретность была его девизом, и он знал, что Лалвани из уважения к нему сохраняла все их разговоры в тайне.

— Бог? — обратился он к ней.

— Я об этом ничего не знаю, — сказала она. — Но Согласие не стало бы пускаться в эту авантюру, если бы у него не было никакой надежды на успех.

— Очень хорошо, — сказал Самуэль. — Я хотел бы получить от джовианского Согласия полную информацию по этому вопросу.

— Я попрошу, чтобы нас подсоединили.

— Не следует до поры до времени, полагаясь на библейское спасение, менять наши стратегические планы.

— Да, адмирал.

— Тогда мы опять сталкиваемся с назревшей проблемой, — сказал Самуэль. — Мортонридж.

— Я же говорил вам, что это пустая трата времени, — вмешался Колхаммер.

— Верно. И неоднократно. Впрочем, и я говорил то же самое. Однако кампания эта прежде всего политическая, хотя мы не можем игнорировать тот факт, что проходит она не совсем так, как планировалось. Последнее событие внушает, мягко говоря, тревогу. Похоже также, что морские пехотинцы задержатся там дольше, нежели мы первоначально рассчитывали.

— Дольше! Ха! — возмутился Колхаммер. — Вы хотя бы видели визуальные сообщения? Боже, вот это грязь. Освобождение в ней по уши увязло.

— Да нет, не увязло, они просто столкнулись с большим количеством проблем, чем того ожидали, — сказала Лалвани.

Колхаммер хихикнул и поднял кофейную чашку, как бы салютуя.

— Меня всегда восхищала способность эденистов сглаживать неприятности. И, думаю, кусочек земли, — пятнадцать километров в диаметре, — пустившийся в полет и исчезнувший в другом измерении, является иллюстрацией этакой небольшой проблемы.

— Я не говорила, что небольшой.

— Исчезновение Кеттона для меня не самый большой повод для тревоги, — сказал Самуэль. Удивленный взгляд присутствующих он принял спокойно. — Меня волнуют медицинские трудности, связанные с людьми, спасенными от одержания. Нам везет, что новостные компании не обращают пока на это внимания, но это ненадолго. Люди осознают последствия одержания, особенно когда нам удастся вернуть в нашу вселенную такие планеты, как Лалонд и Норфолк. Союзники Королевства приложили похвальные усилия, чтобы помочь нам медицинским снаряжением, но количество смертей онкологических больных продолжает расти.

Он щелкнул пальцами, призывая вступить в разговор возившегося с самоваром Китона.

— Сэр, — лейтенант выступил вперед. — Медицинские службы Трафальгара изучают последствия случившегося. Честно говоря, нам даже повезло, что на Мортонридже не так много населения. Королевству и союзникам удастся обеспечить медицинскими нанопакетами два миллиона онкологических пациентов. Хотя у нас имеются сомнения относительно того, что лечение проходит правильно. К сожалению, мы не располагаем достаточным количеством квалифицированных врачей. К тому же, по нашим расчетам, планета людей, спасенных от одержания, со среднестатистическим количеством населения в три четверти миллиарда наверняка истощит все запасы имеющихся у Конфедерации медицинских нанопакетов. Сейчас нам известно, что одержимые захватили свыше восемнадцати планет да еще несколько астероидных поселений. С большой степенью вероятности можно утверждать, что планеты, которые Капоне посетил с целью инфильтрации, скоро к ним присоединятся. В итоге мы будем иметь дело с населением тридцати планет, а может, и гораздо больше.

— Черт! — вырвалось у Колхаммера. Он, нахмурясь, смотрел на молодого лейтенанта. — Так что произойдет, когда мы их всех вернем?

— Судя по количеству онкологических больных среди спасенных от одержания людей, предполагается быстрый и чрезвычайно высокий прирост летальных исходов. И произойдет это непременно, если больным не будет оказана своевременная квалифицированная медицинская помощь.

— Вы выражаетесь как специалист, лейтенант.

— Да, сэр. Вы должны также принять во внимание, что одержатели либо не знают о том, что причиняют вред своим хозяевам, либо не способны их вылечить. Энергистическая сила, которой они пользуются, способна лишь восстановить повреждения тканей, но с болезнью, по всей видимости, они справиться не могут.

— Что вы предлагаете? — спросила Лалвани.

— До тех пор, пока биохимическая среда на убранных из вселенной планетах радикально не изменится, все одержанные будут страдать, где бы они ни находились. И если не найдется способа излечения, тела их погибнут.

Потрясение Лалвани было так велико, что она не смогла предотвратить утечки его в родственную связь. Эденисты на астероиде автоматически открыли свое сознание, предлагая ей эмоциональную поддержку. Лалвани нехотя отказалась.