Истребитель закона - Василий Головачев

Сердце учащенно забилось. Стас огляделся в поисках охранников тюрьмы или каких-то средств, способных ее открыть, потом ощутил дрожь меча в руке и, не раздумывая, вонзил его в ледяную гладь озера.

С треском, шипением и свистом лед покрылся трещинами, вскипел белыми фонтанчиками, стал таять, испаряться, исчезать в доли секунды. Да и не лед это был, а заклятие, магическая «печать непреодолимости», накрывшая тюрьму слоем «медленного времени». Наверное, только синкэн-гата, нейтрализатор высших непреодолимостей, и мог ее разрушить.

Поскольку «ледяная толща» под ногами пропала, Стас провалился вниз примерно с высоты двадцатиэтажного дома, но не разбился, синкэн-гата притормозил падение, продолжая служить оруженосцу своего хозяина. Мужчина и женщина, одетые в стандартную земную одежду: мужчина – в спортивный костюм, женщина – в майку и шорты, – смотрели на гостя, упавшего с неба, и молчали.

– Здравствуйте, – неловко поклонился Стас, не зная, что говорить и как представиться.

– Кто вы? – негромко поинтересовался мужчина, бегло ощупав пси-сферу Стаса ментальным прикосновением.

Женщина вдруг улыбнулась.

– Похоже, я догадываюсь. Ты Стас Котов? Не помнишь меня? Я…

– Ульяна… – пробормотал Стас.

– Вырос-то как! Но все равно тот же взгляд… Сколько же времени мы тут сидим?

– Десять лет.

Узники странной вневременной тюрьмы переглянулись. Парамонов медленно произнес:

– Если он знал, что мы здесь, и не освободил…

Речь шла о Соболеве, Стас это понял.

– Не стоит делать преждевременные выводы, Иван Терентьевич, – покачала головой Ульяна. – Могло произойти что угодно. Видимо, Матвей не вернулся в земную реальность, иначе Стасик не появился бы здесь. Рассказывай, воин, что там у нас дома.

– Прежде надо уйти отсюда и как можно быстрей, – озабоченно сказал Парамонов. – Печать «замка» исчезла, но тот, кто нас сюда запер, наверняка это почует. Что это у вас в руке, молодой человек?

– Синкэн-гата, – ответил Стас. – Я должен передать его Матвею. Он Воин Закона справедливости.

Посвященные снова переглянулись.

– Многое изменилось, пока мы тут прохлаждались, и, кажется, не в лучшую сторону, раз потребовался Воин Закона. Надо срочно бежать на Землю, восполнить базу данных, узнать, что происходит. Вы один, молодой человек?

– Мой учитель и Вахид Тожиевич остались… в одном из миров «розы», подорвались на мине…

– Они живы?

– Хранитель Васиштха сказал, что поможет им, а меня послал дальше. Я думал, что попаду к Матвею, но почему-то оказался здесь, у вас…

– Случайных встреч не бывает, тебя кто-то направил к нам, кто-то опекающий тебя. Кто твой учитель?

– Дядя Вася… Василий Никифорович…

– Балуев?! – Ульяна с радостным удивлением оглянулась на спутника. – Господи, он жив! И Самандар с вами. Чудеса! А как они нарвались на мину? Кто ее поставил?

– Пентарх.

– Удди! Снова он. Не оставляет попыток завладеть троном Мастера Мастеров. Как вы на него…

– Потом, – перебил девушку Парамонов. – Будете беседовать после того, как мы отсюда уберемся.

– А как вы сюда попали?

– Это долгая история. Вы обладаете тхабсом, молодой человек, или знаете какой-то другой способ преодоления границ «розы»?

Стас качнул мечом.

– Меня ведет он.

– Тогда вперед и с пес… – Иван Терентьевич не договорил.

Тень накрыла колодец тюрьмы, тяжелая холодная тень гигантской хищной птицы.

– Удди! – выдохнула Ульяна. – Бежим!

– Поздно, – хладнокровно сказал Парамонов. – И синкэн-гата не тхабс, он помогает только своему владельцу.

«Защити всех!» – взмолился в душе Стас, поднимая меч острием вверх.

Четырехлапая птица с размахом крыльев чуть ли не с поле стадиона спикировала вниз, на разблокированную Стасом сотовую тюрьму, вырастая в размерах, гоня впереди себя волну угрозы и страха, резко затормозила у обреза стен, так что от ее заработавших крыльев поднялся ураган, едва не разметавший людей. С лап ее и клюва сорвались ветвистые пронзительно-желтые молнии, целя в узников тюрьмы и их освободителя, и одновременно на их головы обрушился ментальный удар Силы Элохим Гибор, сбрасывающий сознание атакуемых в измененные состояния, порождающий виртуальные реальности соответственно фантазии и опыту каждого. Так, Стасу показалось, что он, как джинн, заточен в стеклянной бутылке, которую бросили в море с черной водой: еще миг – и бутылка утонет!..

Но навстречу молниям с острия синкэн-гата сорвались ответные огненные стрелы чистого смарагда, погашая молнии, а вокруг людей образовалась хрупкая на вид снежная паутинка, ослабившая ментальный натиск, и атака пентарха, вернее, его пси-копии, «проекции» на реальность, принявшей вид хищной птицы, захлебнулась.

Тогда птица разделилась на сотню своих уменьшенных копий, и каждая птица метнула вниз новые ослепительные молнии, соединившиеся в настоящий огненный ливень.

Синкэн-гата в руке Стаса превратился в пропеллер, создавший над ним и Посвященными нечто вроде зонтика, и отбил большую часть молний, но некоторые из них все же прорвались сквозь заслон и ужалили людей: Парамонова в плечо, Ульяну в обе поднятые вверх ладони, Стаса в лоб, отчего он на некоторое время ослеп.

Если бы «проекция» пентарха нанесла в этот момент еще один удар, финал боя был бы печален. Стас не знал всех функций синкэн-гата и готов был лишь защищаться, а не предупреждать нападение.

Посвященные же не могли помочь ему советом во время боя, да и сами были ослаблены десятилетним заточением во вневременной тюрьме. Спасло их всех появление нового действующего лица.

С грохотом раскололась стена колодца, образованная сросшимся «бамбуком», и над тюрьмой возникла огромная фигура сфинкса, соединившая в себе черты кентавра и льва, с крыльями за спиной и прекрасным женским лицом.

– Асат! – прошептал Стас, разглядев фигуру сквозь набегавшие слезы.

Страж границы одного из миров «розы» скакал по воздуху, как по земле, роняя клочья золотистого сияния. Он внезапно бросил вперед свою палицу, разделившуюся в полете на сотню черных стрел, и с воплем, от которого у людей заложило уши, птицы пентарха взмыли в панике вверх, замолотили воздух крыльями, спасаясь от стрел, и тучей унеслись ввысь, как стая воронья.

Опустившись на дно камеры, чудовищное творение иерархов приблизилось, нависая над людьми.

– Приветствую Воина Закона в аду «розы», – раздался мелодичный женский голос.

– Я не Воин, – пробормотал Стас, искоса посмотрев на Посвященных и краснея, – я его оруженосец.

– Оруженосец – неотъемлемая часть Воина, значит и сам Воин. Рад познакомиться с друзьями Воина. – Миндалевидные светящиеся зеленью глаза сфинкса оглядели Посвященных. – Значит, я не зря по просьбе одного моего знакомого разбрасывал вокруг нараки монеты.