Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ищите… – Он запнулся: нож-чип остался в приёмной щели снаружи, когда их внесло в тамбур, Денис не успел выдернуть его. – Юрий Илларионович, у вас случайно нет запасного чипа?
– Нет, – оглянулся Ковалёв. – Только флеш.
– Что?!
– Мне сделали флеш-карту, дублирующую код. – Археолог протянул Вербову обыкновенный футлярчик чёрного цвета величиной с мизинец.
Вербов невольно фыркнул, оценив дальновидность коллег Ковалёва из неведомого Родостроя, взял флешку.
– Вы не уступаете американцам в предусмотрительности. Но возникает вопрос: как воспользоваться этим чипом? Почему дубль сделан не в форме ножа?
– Моя оплошка, – смутился Ковалёв. – Я не спросил у координатора… мы были уверены, что хватит одной симки.
– Всех вариантов не может предусмотреть никто, – поддержала его Инга, закончив связывать волосы узлом. – Если гиперборейцы были людьми – в смысле схожести генотипов и психики, они должны были оставить модемы для ключей в доступных местах.
Вербов удивлённо посмотрел на женщину, высказавшую дельную мысль.
– Ты права!
– Я знаю.
– Ищем модем… если только он и в самом деле предусмотрен.
– Американцы же прошли?
Втроём они быстро обследовали тамбур и обнаружили на двух решётчатых стенках выпуклости между прутьями решёток на уровне человеческой груди. Точнее – на уровне груди Вербова, так как спутники были ниже ростом.
– Не слишком высоко? – спросил он сам себя.
– В смысле? – не поняла Вершинина.
– Ты же сказала – искать доступные для людей места. Мы обычно устанавливаем сканеры и замки на уровне пояса.
– Возможно, строители Меру были великанами.
Ковалёв улыбнулся.
– Великанами они не были, но по некоторым источникам можно судить, что они были высокими людьми.
– Что дальше? В какой стороне выход в глубь пирамиды?
– Там дверь, через которую нас сюда внесло. – Вербов уверенно показал пальцем на стену. – Значит, другая стена открывается в коридор.
– Надеюсь, ты не ошибаешься.
– Нам нечего терять.
– Нам как раз есть что терять.
Вербов подошёл к стене, внимательно оглядел металлическую «опухоль» без каких-либо окошек или экранчиков. По пищеводу прокатился холодок, но это была обычная реакция организма на ожидание драйва. Интуиция молчала.
– Отойдите…
– Лучше держаться вместе, – вежливо сказал Ковалёв.
– Хорошо, держитесь сзади. – Вербов приложил флешку к выпуклости.
Ничего не произошло.
– Откройте, – предложил Ковалёв.
Денис, беззвучно обозвав себя болваном, снял колпачок футляра, поелозил металлическим наконечником флешки по мерцающей «опухоли». Что-то тихо щёлкнуло, и в «опухоли» появилась щель. Вербов инстинктивно отдёрнул руку, услышав щелчок. Щель исчезла. Сжав зубы, он снова повозил наконечником флешки по вздутию, вытерпел щелчок и сунул чип в проявившуюся щель.
Свет в помещении погас, затем сквозь щели между прутьями решёток ударило нежгучее алое пламя, пронзившее, казалось, не только воздух внутри тамбура, но и одновременно тела людей.
Инга и Юрий Илларионович вскрикнули.
Однако пламя погасло, не причинив вреда, по потолку прозмеился синий световой жгут, и стену впереди прорезало расширявшееся отверстие.
– Вперёд! – выдохнул Вербов, буквально выталкивая Ковалёва в проём двери, собираясь тем же способом помочь Вершининой, но она не заставила себя ждать.
Все трое вывалились в широкий коридор, концы которого тонули в темноте, а прямо перед разведчиками в глубокой нише светился полупрозрачный эллипсоид, напоминающий огромный мыльный пузырь. Перед пузырём на бугристом полу лежали какие-то горбатые огромные жуки, в которых Вербов не сразу узнал части глубоководных скафандров.
– Вот где они разделись, – пробормотал он.
За его спиной свистнуло. Он оглянулся.
Дверь исчезла, вместо неё на крупнопористой стене коридора медленно таял световой контур.
Инга тоже оглянулась, держа палец на спусковом крючке автомата.
– Что это было?!
– Дезактивация, – пришло на ум словечко из лексикона военных химиков. – Юрий Илларионович, мы у цели?
– По-видимому, да…
– Здесь тоже нужна симка?
– Повторяю, я не строил Меру и не жил в ней. Всё, что у меня было с собой, я передал вам. Возможно, и тут нужен чип-ключ для пропуска в главную зону, а возможно…
– Договаривайте!
– Тот, кто прошёл два уровня… уже допущен.
– Вы хотите сказать, раз мы вошли в тамбур, нас пропустят без предъявления документа?
– Я так думаю.
Вербов не успел принять решение, Инга опередила его. Она стремительно прошагала в нишу, коснулась ладонью светящейся плёнки «мыльного пузыря», и плёнка одела её в необычного вида световой «плащ». В следующее мгновение женщина исчезла.
Вербов метнулся вперёд, но остановился в полушаге от «пузыря», переживая вспышку бешенства.
– Твою мать!
– Не переживайте, Денис Геннадиевич, – подошёл Ковалёв. – Она никуда не денется, идёмте за ней.
Вербов снова попытался поймать мысль, мучившую его давно: поведение Инги всё больше казалось странным, – но размышлять об этом было некогда, надо было действовать.
– Держитесь рядом!
Ладонь коснулась плёнки «пузыря».
В глаза ударил неяркий, но ослепляющий свет. Тело сжала мягкая лапа, что-то толкнуло его в спину, и Вербов невольно сделал несколько шагов вперёд, защищая глаза ладонью.
Свет померк. Зрение прояснилось.
Он стоял в большом зале пирамидальной формы, четыре стены которого – треугольники длиной метров под семьдесят – сходились в вышине в небольшой чёрный квадрат.
Стены зала были не гладкими, по ним вились вдавленные и выпуклые знаки и символы наподобие иероглифов, складываясь в красивый вьющийся узор. Некоторые из иероглифов источали тусклое голубоватое свечение, освещавшее зал.
Посреди зала высилась статуя женщины высотой метров в двадцать, немыслимой, неземной красоты, с волосами, собранными на голове короной. Лицо статуи улыбалось и казалось живым. В руке, вытянутой вперёд, она держала прозрачный шар, внутри которого пульсировал голубой огонёк.
– Аэлита… – невольно прошептал Вербов.
Сзади раздалось покашливание. Он оглянулся.
Появившийся из стены следом за ним Ковалёв смотрел на статую с необычным жадным восторгом.
– Это не Аэлита, – проговорил он скороговоркой.
– Дохом? – вспомнил Вербов статую предков антарктов-атлантов, стоящую в зале управления Куполом.
– Нет, её по-разному называют: Дева, Мудра, Макошь, – а по сути, это Мать нашей Семьи.
Вербов сглотнул, разглядев наконец присутствующих в зале людей.
Из складчатого основания статуи были выдвинуты три консоли необычной формы, с десятками змеевидных рычагов, антенн и зеркал, у которых возились трое мужчин в чёрно-серых комбинезонах.
Один, худой старик, круглоголовый, с короткими седоватыми волосами, заросший седой щетиной, стоял, наклонившись к мерцающему перед ним призрачному экранчику.
Второй, худой и вихрастый, сидел в кресле, которое могло вместить двух мужчин нормального телосложения.
Третий – огромный, плечистый, массивный, с равнодушным полусонным лицом, квадратноголовый, выдёргивал из консоли рычаги и завязывал их узлом, как верёвки. Во всяком случае, так это выглядело со стороны.
Инга тоже находилась
