Сахарный павильон - Розалинда Лейкер

– Шато де Жюно, – медленно повторил Антуан. – Ты никогда мне не говорила, что мой дом назывался именно так.

– К тому же это еще и твоя фамилия. По крайней мере, теперь я могу рассказать тебе все, что скрывала раньше, чтобы защитить тебя от возможной опасности. Я дала тебе девичью фамилию своей матери, лишь только мы высадились на английский берег! Думаю, что ты поймешь, что это было необходимо. Он молча кивнул и все еще с озадаченным видом, улыбаясь, изрек:

– Антуан и Барни де Жюно, звучит великолепно!

Софи вздохнула с облегчением. То, что она поведала мальчику, ничуть его не огорчило. Даже когда она передала Антуану миниатюры, подаренные Томом, он говорил о графе и графине лишь как о «папа» и «маман», не воспринимая их титулы.

– Когда твой отец умер, – продолжала Софи, – а произошло это еще до того, как мы покинули шато, скорее всего, когда мы находились в оранжерее, ты стал новым графом де Жюно. Этим титулом следует гордиться. Де Жюно – одно из славнейших семейств в истории Франции.

Посмотрев на Софи, мальчик с серьезным видом произнес:

– Никто мне не помешает однажды вернуться домой.

Она знала, что он не имел в виду Брайтон. Во время краткой остановки в доме станционного смотрителя, когда меняли перекладных лошадей, Софи, попросив перо и бумагу, написала краткое послание миссис Фицхерберт, умоляя принять ее вместе с Антуаном, сыном графа и графини де Жюно, по делу крайней важности.

На Тилни-стрит извозчик спрыгнул с козел. Софи протянула ему конверт, и он направился к дверям особняка миссис Фицхерберт. Всего лишь пару дней назад в Морском Павильоне Софи узнала, что благородная дама теперь проживает по этому адресу, но вот была ли она сейчас дома, уже совсем другой вопрос.

Пока Софи смотрела на стучащего в дверь извозчика, внимание Антуана привлек торговец куклами, развернувший свой лоток на противоположной стороне улицы. Дверь особняка открылась, и на пороге появился лакей в ливрее. Вскоре он опять скрылся в доме, очевидно докладывая о прибытии неожиданной посетительницы. Наконец извозчик открыл дверцу экипажа.

– Миссис Фицхерберт примет вас, мэм.

– Благодарю вас… Пожалуйста, подождите нас.

Они прошли в холл с мраморной лестницей. Антуан сразу же снял шляпу, после чего Софи повела его на второй этаж в гостиную, где их ожидала миссис Фицхерберт в платье отливавшего бронзой шелка. Сделав шаг навстречу гостям, благородная дама заговорила по-французски.

– Мадемуазель Делькур, я прекрасно вас помню, к тому же с вами Антуан, граф де Жюно, сын моих близких друзей, кои были так гостеприимны в то время, когда я сама нуждалась в помощи, – ее губы тронула очаровательная улыбка.

Антуан ей низко поклонился. Явно польщенная, миссис Фицхерберт только руками всплеснула.

– Такое впечатление, что вы прямо из Версаля, Антуан.

– Нет, мадам, – серьезно ответил мальчик. – Я покинул Францию, когда мне было четыре года, за два месяца до того, как мне исполнилось пять. Теперь мне уже десять лет.

– Да ты вдобавок еще и слишком взрослый для своего возраста. Великолепно! Давай-ка присядем. – Она указала на лимонного цвета в полоску диван, предназначенный для гостей, а себе изящным движением пододвинула венецианский стул, при этом продолжая беседовать с Софи:

– Я буквально сгораю от нетерпения, желая узнать, как вы догадались, что встреча с Антуаном принесет мне столько радости, Его мать писала мне после того, как мальчик родился, но затем, когда Францию охватило пламя революции, наша переписка прервалась.

Софи помолчала.

– Ради вашей дружбы с семейством де Жюно, могу ли я просить вас о том, чтобы, пока Антуан где-нибудь отобедает, мы могли бы с вами конфиденциально переговорить.

Миссис Фицхерберт сразу же догадалась, что Софи хочет поговорить свободно, не стесняясь присутствия мальчика. Она позвонила лакею, который увел Антуана пить чай с пирожными. Услышав обо всем от Софи, миссис Фицхерберт озабоченно покачала головой:

– Это ужасно, когда невинное дитя преследуется злейшим врагом его отца. Чем я могу помочь? – Немного подумав, она продолжала: – Я бы хотела вам кое-что предложить, но даже не знаю, смею ли я спросить об этом.

– И что же вы предлагаете, мадам?

– Не позволили бы вы мне пока позаботиться об Антуане. У меня есть тайное прибежище в одной из деревень английской глубинки, куда я обычно прибываю инкогнито. У пары, которая присматривает за моим домом, есть двенадцатилетний приемный сын. Антуан может погостить у них до тех пор, пока опасность не минует. Я дам ему гувернера-француза, он умеет ездить верхом? Нет? Ну так мы его научим. Он фехтует? Отлично! И потом, когда опасность минует, я бы с вашего позволения, хотела и впредь остаться его благодетельницей. И потом, со временем, он должен получить приличное образование.

– Его школьная учительница сказала, что из Антуана вырастет настоящий академик.

– В таком случае, его ожидает Оксфорд и специальность, которую он сам себе выберет.

– Ваша доброта не имеет границ, мадам. О лучшем будущем для мальчика не могли мечтать и его родители.

– Однако нечто в вашем тоне подсказывает мне, что вы все же чем-то недовольны, В чем же дело мадемуазель?

– Мадам, дело в том, что в жизни ребенка уже произошло столько бед и горестей, что я ни в коем случае не могу дать даже малейшего повода Антуану, для того, чтобы он почувствовал себя брошенным. – Голос ее дрогнул. – В вашем сельском прибежище он будет также тосковать обо мне, как и я по нему. Сегодня я пришла сюда в надежде, что вы предоставите ему кров и в какой-то степени восполните недостаток материнской любви, столь необходимой сейчас Антуану. Но я не могу позволить, чтобы его запирали в деревне. Я слишком хорошо его знаю и уверена, что в этом случае он просто сбежит.

В голосе миссис Фицхерберт звучали сочувственные нотки.

– Вы считаете, что я буду держать Антуана в деревне, даже если ему там не понравиться? Есть и другие возможности. Оставаться здесь для него небезопасно. К несчастью, что бы я ни сказала и ни сделала, все тут же становиться предметом сплетен и слухов, и уже в ближайшем будущем о нем будет знать весь свет. И кто знает, как поступит тогда Эмиль де Жюно. Быть может, он уже знает о том, что Антуан бежал из Брайтона.

– Я понимаю вас, но…

– Ни слова больше, – перебила ее миссис Фицхерберт. – Давайте завтра же втроем поедем в мой деревенский домик. Сами увидите, что за милое местечко, и пробудете там ровно столько, сколь вам будет угодно.

Поскольку в холщовой сумке у Софи лежали только деньги и продукты, она решила посетить лондонские магазины и купить все необходимое до тех пор, пока из Бич-Хауса не доставят их багаж вместе с Барни в придачу. Когда покупки были доставлены в дом на Тилни-стрит, Софи отпустила извозчика, отсчитав ему чаевые.