Гладиаторы - Олег Ерохин

Марк и Орбелия отстранились. Щеки Орбелии стали пунцовыми, а Марк, сдерживая свое возмущение воспоминанием о поручении Нарцисса, сказал:

— Надеюсь, Орбелия, твой муж любит тебя так же сильно, как и ревнует… Как у тебя дела?

Орбелия смешалась.

Пизон поспешно произнес:

— Мои слова были просто шуткой, дорогой друг: это надо мной подшутило мое воображение. Я отчего-то вдруг вспомнил Калигулу и Друзиллу — брата и сестру, которые частенько обнимались так же горячо, как и вы, а затем… хе-хе… Прошу простить меня. Что же касается Орбелии, то она чувствует себя неважно: она еще не вполне пришла в себя после смерти вашего отца.

— Да, я знаю, — печально проговорил Марк, решив насчет «шутки» Пизона больше не распространяться. — Я был на вилле.

Повисло тягостное молчание. Ни Марку, ни Орбелии не хотелось изливать свои чувства в присутствии Пизона. Но жизнь дается для того, чтобы жить, и Орбелии спросила:

— А ты, Марк? Ты что, по-прежнему служишь в гвардии? Но ты одет не как преторианец…

— Я оставил гвардию. Император дал мне отставку и… миллион сестерциев в придачу. На днях я купил себе дом на Этрусской улице. У Децима Юлиана — может, слышали о таком?

Пизон заинтересовался:

— Император подарил тебе миллион сестерциев, говоришь? Хотел бы я знать, за какие заслуги… — Пизон немного помолчал и, видя, что Марк не торопится с ответом, продолжил завистливо: — Конечно, о дельце, которое стоит миллион сестерциев, не скажешь вслух: это не то что трудиться на вилле или честно торговать, не так ли?

Пизон явно нарывался на грубость.

Марк сдержанно сказал:

— Думаю, миллион сестерциев — не сумма для хозяина такого дома. — Марк обвел руками вокруг себя. — Я рад, Орбелия, что ты живешь в такой роскоши.

— Отец наш не любил роскошь, — вздохнула Орбелия.

— Потому что не мог позволить себе ее, — отрезал Гней Пизон и, улыбнувшись с видимым усилием, сказал мягче:

— Не будем задерживать твоего брата, милая Орбелия, — кто знает, какие дела он обделывал сегодня. Может, он сильно устал, и ему не терпится прилечь. Но не у меня же!

Марку предлагали удалиться, и он не стал возражать. Дальнейшая беседа могла бы развить возникшую между ним и Пизоном неприязнь в ненависть, а этого он не хотел. Молча кивнув, Марк вышел из атрия.

В вестибуле Марка поджидал раб, проводивший его на улицу.

От Пизона Марк направился домой, по пути соображая, что же ему удалось выяснить. Отношения Орбелии и Пизона‚ похоже, были не такими уж хорошими. С одной стороны это, конечно же, дурно: как любящий брат он желал Орбелии счастья, но, с другой стороны, это позволяло ему продолжить выполнение поручения Нарцисса. Ведь если бы он убедился, что Пизон дорог Орбелии, ему пришлось бы от этого поручения отказаться.

Как только он догадается, чем можно завоевать доверие Пизона, он сразу же наведается к нему.

Увидев, что Марк вошел в дом, человек в желтом плаще повернул к трактиру‚ находившемуся неподалеку. В трактир, однако же, он не вошел — оставшись на улице, он принялся с деланным интересом разглядывать вывеску, бросая косые взгляды на жилище молодого римлянина. На вывеске был изображен подмигивающий поросенок, впившийся зубами в мужской детородный орган: трактирщик, видимо, поставлял своим посетителям помимо закуски и выпивки еще и девиц, чьим основным орудием труда был рот.

Простояв у трактира битый час, человек в желтом плаще почесал за ухом и зашагал прочь от дома Марка: вероятно, он решил, что Марк, за которым он следил весь день, больше не покажется на улице по крайней мере до следующего утра.

Человек в желтом плаще был сыном фракийца Велеаса — того самого шкипера галеры, убийство которого Марком подстроила Мессалина. Звали его Полиандр. Марк не был виновен в смерти Велеаса — Велеас, повинуясь приказанию Мессалины, напал на него с кинжалом в руке — Марк защищался, но Полиандру до этого не было дела. Его отца убили, и убийцы — Мессалина и ее наемник должны были быть наказаны.

Полиандр знал от отца о поручении Мессалины — о том, что она приказала Велеасу убить Марка, своего, как все видели, любовника. Но умер-то Велеас, а не Марк, и лишь глупец мог считать это простой случайностью.

Нет, случайности тут не было. Полиандр не был глупцом. Если бы Мессалина хотела смерти своему любовнику, то умер бы любовник, а раз умер его отец от руки ее грязного сожителя, значит, она хотела смерти его отцу. Может, Велеас косо посмотрел на нее, или, не заметив ее, отпустил какую-то шуточку в адрес ее похотливости — этого было достаточно, чтобы вызвать ненависть потаскушки. Но убить Велеаса открыто она все же поостереглась, опасаясь бунта команды, вот она и изобрела такой хитроумный способ умертвить его, как будто он сам был виновен в своей смерти. А любовник ее был с нею заодно.

Увидев смерть в глазах своего отца, Полиандр, потрясенный, выбросился за борт. Но зря Мессалина радовалась, что он утонул — нет, он не собирался лишать себя жизни, оставив тем самым убийц отца безнаказанными. Просто ему нужна была свобода, чтобы отомстить.

Полиандр доплыл до берега и добрался до Рима, горя желанием разделаться с убийцами. Но как он, раб, мог отомстить могущественнейшей из женщин империи и ее любовнику-силачу?

Полиандр решил поступить на службу к Каллисту. Судя по слухам, витавшим по Италии, жизнь на Палатине напоминала жизнь пауков в банке — каждый поглядывал на соседей как на ходящую пищу, а если двое и объединялись, то только для того, чтобы позавтракать третьим. Раб, только что поступивший на службу, мог считаться за паука с большой натяжкой — в лучшем случае, за самого маленького паучонка, — но Полиандр рассчитывал со временем откормиться. Пример был перед глазами — всесильный Каллист тоже когда-то был рабом.

Полиандр много слышал о Каллисте от своего отца, некогда кряхтевшего на одной и той же пашне с Каллистом. И даже проданы они были владельцем виллы в один и тот же день и будто бы за одно и то же — за нерадивость. Далее пути их разошлись. Каллиста купил Калигула, и он стал одним из властителей Рима, а Велеаса — Клавдий, у которого Велеас дослужился до шкипера. Полиандр надеялся, что напоминание об отце расположит к нему Каллиста и он будет принят на службу. Ни на что более надеяться Полиандр не мог: он был беглым рабом, и хотя чистая латинская речь и неплохая одежда до поры до времени скрывали его рабское происхождение, угроза разоблачения постоянно висела над ним. От этой угрозы его мог избавить только Каллист. Кроме того, иначе как на службе у Каллиста он не мыслил добраться до своих обидчиков — если не пауком, то паучонком при паучище.

Каллист принял Полиандра неплохо: вероятно, ему нужны были люди, которых еще не знали как его слуг. Каллист дал Полиандру триста сестерциев (на первое время) и велел наведоваться к нему каждый вечер — спрашивать задание.

Некоторое время Полиандр бездействовал — в его услугах не было нужды, но вот однажды для него появилась работенка. Каллист велел ему выяснить, не обзавелись ли Гней Пизон и Нарцисс общим знакомым из римлян. Такого, пояснил Каллист, у них сроду не было, но он должен был вот-вот появиться.

Полиандр стал следить за домом Нарцисса. Первый, кого он увидел у ворот его дома, был убийцей Велеаса, отца Полиандра.

Полиандр возгорелся желанием отомстить убийце тут же, немедленно — кинуться на него, рвать его зубами, топтать ногами… Благоразумие все же взяло верх над чувствами. Комплекция Марка была не такой, чтобы Полиандр мог надеяться одолеть его в одиночку, да и Каллист не оказался бы в восторге от такой «услуги»: Полиандру поручалась слежка, а не убийство.

«А что, если он-то и нужен Каллисту?» — подумал Полиандр и начал следить за Марком. И действительно, наступил день, когда от Нарцисса Марк направился прямиком к Пизону…

Задание Каллиста было выполнено. Но не было выполнено другое задание — задание, диктуемое местью: Полиандр хотел во что бы то ни стало рассчитаться с убийцами своего отца, хотел и не мог этого сделать. Человек, которого, как оказалось, звали Марк Орбелий и чья смерть была нужна ему, интересовал его хозяина Каллиста. Полиандру оставалось только надеяться, что однажды Орбелий станет безразличен Каллисту, вот тогда-то ему и можно будет отомстить. А может, планы Каллиста предусматривали уничтожение человека, за которым он следил? Это было бы еще лучше — тогда бы не пришлось рисковать собой…

Каллисту Полиандр сказал:

— Я выполнил твое поручение, господин мой: я нашел того, кого ты поручил мне отыскать. Это Марк Орбелий, он живет на Этрусской улице. Два дня назад он после свидания с Нарциссом купил особняк у Децима Юлиана, сутки его не было в Риме, а сегодня он наведался к Нарциссу опять и от него сразу же пошел к Гнею Пизону. Пробыв у Пизона около часа, он возвратился домой.