На тревожных перекрестках - Записки чекиста - Станислав Ваупшасов

- Одобряю,- сказал секретарь обкома.- На чекистов можно положиться. Кадры подбирать они умеют. А как планируете их сохранить? Весенний и осенний провалы подпольщиков в Минске должны нас всех многому научить.

- С вражеской контрразведкой бороться нелегко, товарищ секретарь обкома. Это жестокие, хитрые, изощренные палачи. Станем запутывать следы, совершать ложные маневры, глубже вести разведку в среде оккупантов. Если над подпольщиками нависнет прямая угроза - будем уводить их в леса вместе с семьями. Люди нам дороже всего. На место ушедших придут новые патриоты, ибо силы народа неиссякаемы.

- Правильно, товарищ Градов. Берегите людей. Потери и без того велики, мы лишились многих замечательных коммунистов и беспартийных большевиков. Правда, у нас говорят, нет незаменимых людей. Но это весьма относительная истина, как свидетельствует живая практика. Погиб человек - и другого такого больше не будет.

- Я тоже так считаю, товарищ секретарь обкома.

- В этой войне партия и народ принесли тяжелые жертвы. Обком знает о вашем бережном отношении к личному составу и считает вашу позицию принципиальной, партийной, человечной.

- Спасибо,- сказал я, взволнованный словами Мачульского.- Так, как есть.

Мы попрощались с Романом Наумовичем и зашли к секретарям обкома Иосифу Александровичу Бельскому и Ивану Денисовичу Варвашене. Бельский тоже говорил о необходимости беречь кадры партизан и подпольщиков.

- Понимаете, товарищи, на фронте разворачиваются знаменательные события. Зимнее наступление Красной Армии, "котел" под Сталинградом крайне нервируют фашистов. Действия партизан и подпольщиков - им острый нож в спину. Поэтому они из кожи лезут, чтобы разгромить их. По данным обкома, учащаются случаи засылки провокаторов в партизанские отряды и подпольные организации. Обком рекомендует усилить контрразведывательные меры против вражеской агентуры.

К нему присоединился Варвашеня:

- Важное средство для выявления вражеской агентуры - это теснейшая связь с населением. От народа ничто не укроется - ни готовящийся поход карателей, ни подозрительная личность, появившаяся в округе. Наши люди преданы Советской власти, Коммунистической партии и не прощают отщепенцам измены Отечеству. Все предатели у народа на учете, никто не уйдет от расплаты. Поэтому сеть ваших наблюдателей среди местных жителей должна стать еще шире. Помните миф об Антее? Ежедневно повторяйте его всем коммунистам, всем бойцам спецотряда и членам подпольных групп.

- За чекистов можете быть спокойны,- сказал я секретарям обкома.Агентурная работа у нас поставлена по всем правилам. Фашистских лазутчиков разоблачаем и уничтожаем без пощады. Подпольная сеть в Минске создается на началах строгой конспирации. Потери неминуемы, на то и война, но мы стараемся, чтобы их было как можно меньше.

- О вашем внимании к безопасности кадров знаем,- сказал Бельский,- и все же всегда исходите из общей обстановки. Наша судьба впрямую связана с боями на фронте.

- Все указания обкома доведем до сведения коммунистов отряда,- заверил Гром.

Он разговорился с секретарями о партийно-организационных вопросах, и когда закончил, мы попрощались и вышли во двор обкома. Здесь было людно, стояли запряженные в сани или оседланные лошади. Их заиндевелая шерсть свидетельствовала о том, что за ночь они покрыли не один десяток верст. В дом входили все новые и новые люди. Стоявшие у дверей автоматчики проверяли у приезжающих документы. Впечатление тихих мирных будней рассеялось, мы находились в партийном штабе, куда со всех сторон Минской области стекались командиры партизанских отрядов и бригад, работники подпольных райкомов, секретари первичных парторганизаций, разведчики, сотрудники особых отделов.

Среди сновавших по двору вооруженных парней я вдруг увидел знакомое лицо. Натренированная память тут же подсказала: Гейнц Карлович Линке. Отдельная мотострелковая бригада особого назначения НКВД, оборона Москвы.

Оказалось, Гейнц Линке был заброшен в Белоруссию с группой десантников-парашютистов, выполнил оперативное задание, а затем был прикомандирован к подпольному обкому. Меня он попросил:

- Возьмите к себе в отряд! Я все же оперативник, чекист, пригожусь, вот увидите.

- В Минск пойдешь? - спросил я Гейнца.

По национальности он был немец, и это обстоятельство могло помочь нам в реализации заветного плана. Гитлеровский гаулейтер Вильгельм Кубе был приговорен белорусским народом к смертной казни. Путей к исполнению приговора искали многие командиры партизан и подпольщиков. Если Линке одеть в немецкую форму и послать в Минск, он может многое сделать для ликвидации Кубе.

- Хоть к черту на рога,- ответил смелый боец.

- Тогда я должен поговорить с секретарями обкома.

В обкоме меня внимательно выслушали и согласились уступить Линке для работы в подпольной организации, действовавшей под руководством нашего спецотряда.

В Зеленки мы вернулись к вечеру и стали дожидаться разведчиков из Гресского леса.

2 февраля ночью вся деревня и оба отряда собрались у хаты радистов возле старенького репродуктора. Диктор Левитан гибким звенящим голосом читал сообщение о капитуляции остатков окруженной в Сталинграде армии Паулюса. Германская армия потерпела наиболее сокрушительный разгром за всю войну, наступление советских войск продолжалось. В Зеленках воцарилась праздничная атмосфера, партизаны и крестьяне из рук в руки передавали записанный радистами и размноженный на машинке приказ Верховного Главнокомандующего о великой победе на Волге. Мой замполит и комиссар отряда имени Фрунзе весь следующий день провели среди народа, без конца повторяя и разъясняя важные известия, сообщенные Москвой.

Мы тогда еще не знали, что Сталинградская битва станет переломным пунктом Отечественной войны, однако каждый советский человек в тылу врага всем сердцем ощущал неумолимое приближение окончательного краха гитлеровской Германии и ее сателлитов. Над партизанским краем зажглось зарево победы.

Спустя еще день или два возвратился Меньшиков с разведчиками. Секреты заметили их далеко в поле и сообщили в штаб. Встречать лыжников вышли все бойцы, свободные от нарядов, каждому хотелось расспросить о судьбе товарищей, потерявшихся во время наших контрманевров. Гром, Кусков и я тоже выбежали из хаты. Снедаемый нетерпением, замполит издалека закричал:

- Ну как? Как там наши?

Усталый Меньшиков прибавил шаг, подкатил к нам, затормозил и тяжело оперся на лыжные палки.

- Да говори ты скорей! - затеребил его Гром.

Мы все трое были готовы к самому худшему и пытливо всматривались в румяное лицо начальника разведки, обожженное морозом, ветром и зимним солнцем почти до темноты. Дмитрий устало улыбнулся. У нас отлегло от сердца.