Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник) - Роман Злотников

— Чего вам эта штука покоя не дает? — проворчал Карстен. — Мы ее даже и не видели. Ну, ночью, разве что и углядишь — ползет что-то в небе, а нам-то какой интерес. Кто ее запустил, зачем — не наше дело.

— Что не ваше — понятно, — гнул свое Норман, — а нас если накроют — и груз, а то и корабль конфискуют. А если пираты? — Он сокрушенно покачал головой, будто не понимал, что пиратам на окраине обитаемых миров делать нечего. — Тогда и живыми не уйдем.

— Но сейчас-то ее нет!

— Опять вопрос: кто ее прихлопнул? Если она кому-то кроме нас мешала, стало быть, тут чьи-то интересы столкнулись. А нам в споры влезать смысла нет.

— Правильно, — прогудел капитан Лю.

— Да не против вас станцию подвесили, — в сердцах бросил Карстен, не замечая, что противоречит самому себе в том, что не знает, для каких целей был задействован «Большой глаз», — вам, скажу прямо, опасаться нечего. Лю, ты меня сколько знаешь? Года два? Я тебя ни разу не подвел. К нам только «Каракатица» и летает, и если что — я бы первый тебя предупредил. — Он поморщился, махнул рукой и обернулся к стойке, — Дарни, всем пива, а мне стаканчик.

— И мне, — добавил Сандерс.

— Дней десять назад был я в Веселой Пади, — начал Карстен, дождавшись, когда его обслужат, — вы не пришли, а там у нас центр дальней связи. Один на весь материк — другой у экватора, на островах. Прихожу, значит, в пункт слежения за пространством — есть у нас такой. Аппаратура слабенькая, но систему просмотреть можно. А там все на ушах стоят — военный корабль на орбите, принадлежность не определяется, на запросы на отвечают, по международной классификации — эсминец. Вот при мне они и шарахнули по «Большому глазу», да так, что брызги полетели. А потом три десантных бота выпустили. И сели они где-то здесь, возле Кривого Ручья. Я было собрался уже сюда лететь, а тут они на связь выходят. Капитан — молодой такой парень, но серьезный. Форма синяя, погоны серебряные, на стар-инглиш с акцентом говорил. Вы, говорит, ничего не опасайтесь, это локальная операция. Жителям ущерба не будет, если не вынудите. Мэр Веселой Пади стал было права качать: попрание свобод, угроза независимости, протест, мировая общественность не допустит. Парень послушал-послушал, да и отключился. — Карстен допил самогон, запил пивом и вытер губы. — Я мэру говорю — надо посмотреть, что да как. Он дает мне топтер из собственного гаража, и я сюда. Да только опоздал.

Он замолчал, оглянувшись на открывшуюся дверь. В бар вошел здоровенный мужик в свободного покроя защитной куртке и таких же брюках и направился прямо к ним.

Зацепив по пути свободный стул, он присел к столу, оглядел сидевших, и рыкнул в сторону стойки:

— Пива.

Комплекцией и повадкой он напомнил Сандерсу Касьяна Полубоя, только был гораздо обширней в талии, а в маленькой круглой голове с оттопыренными ушами и низким лбом вряд ли могли поместиться хоть какие-то интересы, кроме удовлетворения голода, жажды и других естественных надобностей.

— Вот, Бекран был здесь, когда все началось. Давай, расскажи, чего тут у вас приключилось, — попросил его Карстен, — он у нас охотник. Все в округе знает, а тогда в поселке был.

— Это когда? — Голос у Бекрана был удивительно высоким, если не сказать писклявым для такой туши.

— Ну, когда солдаты высадились.

— А-а… — Бекран в два глотка опорожнил кружку и заказал новую. — Значит, плюхнулись они у ручья, с той стороны поселка. Десятка три. Проворные такие парни. Я только подполз по оврагу, ну… хотел незаметно к ним подобраться, как один меня цоп за шкирку и к командиру поволок. Я ему было попытался по башке дать, так он меня прикладом огрел, аж дыханье сперло. Ну, спросили, кто я. Я говорю — местный. Они интерес потеряли. Велели проваливать и не путаться под ногами. Потом цепью стали и поселок прошли вдоль и поперек. Уж чего искали — не знаю, но, видать, не нашли.

— Форма какая на них была? — спросил, заинтересовавшись, Сандерс.

— Зеленая с желтым, под осенний лес, значит. На рукаве — шеврон: медвежья голова с красными глазищами скалится.

— Ха, — воскликнул Сандерс, — это же «Бешеные медведи»! Русский морской спецназ. Элита империи. Повезло тебе, что голову не открутили.

— Ага, повезло, — как-то спокойно согласился Бекран, будто ему, что с головой, что без головы, все равно. — Ну вот, значит. Было это под утро — только рассвело. А часов в восемь смотрим — боты в небо порхнули, а они, значит, рассыпались, да и умелись туда, — Бекран махнул рукой в сторону двери, — к Двум Скунсам, значит. Я вроде…

— Два Скунса — это гора двуглавая на западе, — пояснил Карстен, — около трех дней пути. За ней уже отроги начинаются, а там и главный хребет.

— Точно, — подтвердил Бекран, — ну, выждал я часа два, и за ними. Мили не прошел, как мне по голове ка-ак даст кто-то. И все… Очухался — руки-ноги связаны. Так и припрыгал, как тушканчик, в поселок, а уж тут меня вон Карстен развязал.

— Я в топтере часам к двум дня за ними пошел, — продолжил Карстен, — по низинам да оврагам, чтобы не засекли. Через час только я повыше подняться решил, как у меня все управление выбило. Едва жив остался. Движок посмотрел — вся электроника сдохла.

— Это тебя эсминец ЭМИ накрыл, — сказал Норман, — а могли и спалить к черту. Стало быть, капитан не врал, что жителей не тронут. Просто любопытных отсекли.

— Я так и понял, — согласился Карстен, — потому вернулся в Кривой Ручей и мэру Веселой Пади сообщил, чтобы не лезли больше.

— И что, они до сих пор там? — спросил Сандерс, у которого на мгновение мелькнула мысль заручиться поддержкой русских. Конечно, пока дипломаты согласуют действия, уйдет дня три-четыре, не зато с такой поддержкой можно было действовать, не опасаясь за тылы.

— Вряд ли, — протянул Бекран, — через три дня загрохотало там, в стороне Скунсов, да так, что здесь земля тряслась.

— Угу. Я как раз топтер починил — из Веселой Пади оборудование подвезли. Ну, вернулся я в Падь, а мне говорят: эсминец, что на орбите висел, шарахнул главным калибром аккурат по Двум Скунсам, потом боты бросил, подобрал кого-то, да и ушел.

Капитан Лю переглянулся с навигатором:

— Ну и слава Богу. Отдельное спасибо ему, что «Большой глаз» разбил.

Сандерс заметил, что Карстен с Бекраном при этих словах помрачнели.

— А как насчет моей просьбы? — спросил он. Карстен оценивающе взглянул на него:

— Вот Бекран и пойдет с тобой. Лучше проводника не найти.

Здоровяк посмотрел на Сандерса с таким видом, будто хотел предупредить: не дай бог, откажешься.

— Куда пойдем-то? — спросил он. Сандерс придурковато усмехнулся:

— А вот куда русские ходили, туда и пойдем.

Бекран осклабился (в голове у него явно промелькнула мысль о ненормальных, ищущих развлечений на свою задницу), но ничего не сказал, только почесал заросший черной щетиной подбородок. В глазах его явно читалась насмешка.

— Ну что ж, пойдем. Завтра поутру и выйдем. — Он одним глотком прикончил полкружки пива и поднялся. — Карстен, выдь-ка. Поговорить надо.

— Сейчас. Вы как, подождете его, — Карстен кивнул на Сандерса, обращаясь к капитану Лю, — или что?

— Подождем, конечно, — ответил Лю, согласовавший этот вопрос с Сандерсом, — что ж его, здесь бросать?

— Ну, тогда до встречи. Я в Веселую Падь с грузом разбираться. — Карстен пожал руку ему и навигатору, кивнул Сандерсу и вышел из бара.

— Вы уверены, что пойдете один? — спросил Лю.

— Да. Ждите сигнала с маяка. Думаю, за неделю я управлюсь, — ответил Сандерс, задумчиво глядя вслед Карстену…

Хвоя и мох мягко пружинили под ногами. Иногда в низинах из-под сапог мелкими фонтанчиками прыскала вода. Они шли уже вторые сутки по хвойному лесу, обходя буреломы и глубокие овраги, заросшие кустарником и высокой, в пояс, травой.

В первый день Бекран решил проверить Сандерса и припустил так, что только хруст стоял, — он шел не таясь, широким пружинистым шагом, изредка с усмешкой оглядываясь на Сандерса. Скоро, мол, сдохнешь. Сандерс поначалу принял вызов и первые пять миль шел, не отставая, но потом сообразил, что если проводник поймет, что Сандерс не уступает ему в силе, то станет гораздо осторожнее. Пусть уж лучше считает его городским задохликом. Сандерс начал сопеть, спотыкаться и вскоре потребовал сделать привал. Бекран буркнул, что если каждый час привалы устраивать, так и до зимы к Скунсам не выйдут, однако скинул рюкзак и сел на поваленное дерево. Сандерс сбросил с плеч сумку, плазмобой в чехле, он пока решил не показывать, что у него за оружие помимо лучевика, который он нес в руках, и повалился на землю, раскинув руки.

К исходу первых суток они вышли к хвойному лесу, оставив позади тридцать миль пути. Расположились на опушке. Бекран нырнул в лес, вскоре Сандерс услышал тонкий свист лучевика. Когда он разложил костер, Бекран вышел из леса, таща за рога местную косулю с пятнистой, как у леопарда шкурой. Привычно освежевав ее, он запек мясо на углях. Поели в молчании.