«Барбаросса» по-японски. Почему провалился план «Кантокуэн» - Анатолий Аркадьевич Кошкин

К январю 1942 года численность Квантунской армии увеличилась до 1 млн. человек. Квантунская армия получила значительное количество нового вооружения. Количество танков по сравнению с 1937 годом увеличилось вдвое, а число самолетов – втрое. Вдоль границы Советского Союза на территории Маньчжурии было развернуто большое количество войск. В намечавшемся нападении на СССР должны были принять участие, помимо Квантунской армии, армии, находившиеся в Японии. Кроме увеличения личного состава и военной техники, была произведена заготовка запасов продовольствия для Квантунской армии.

Трибунал считает, что во всяком случае до 1943 года Япония не только планировала агрессивную войну против СССР, но также активно продолжала готовиться к такой войне.

ПАКТ О НЕЙТРАЛИТЕТЕ

Нападение Германии на СССР

Как указывалось выше, СССР в 1931 и 1933 годах предложил Японии заключить пакт о нейтралитете, но Япония от этого отказалась. К 1941 году у Японии испортились отношения практически со всеми державами, за исключением Германии и Италии. Международная обстановка в такой степени изменилась, что Япония была готова сделать то, от чего она отказалась за десять лет до этого. Однако эта готовность не означала какого-либо изменения отношения Японии к СССР и не означала отказа от захватнических замыслов по отношению к СССР.

13 апреля 1941 г., т.е. незадолго до нападения Германии на СССР, Япония подписала с Советским Союзом пакт о нейтралитете, который предусматривал:

Статья 1

«Обе договаривающиеся стороны обязуются сохранить между собой мирные и дружественные отношения и взаимно уважать территориальную целостность и неприкосновенность друг друга».

Статья 2

«В том случае, если одна из договаривающихся сторон станет объектом военных действий со стороны одной или нескольких держав, другая договаривающаяся сторона должна сохранять нейтралитет в течение всего периода конфликта».

Подписав вышеупомянутый пакт, японское правительство поставило себя в. двусмысленное положение, поскольку в то время оно имело обязательства в отношении Германии согласно пакту «Антикоминтерн» и пакту трех держав. Поведение японского правительства при подписании пакта о нейтралитете было еще более двусмысленным, так как оно имело все основания ожидать неминуемого нападения Германии на Советский Союз.

Еще 23 февраля 1941 г. Риббентроп сообщил Осима, что Гитлер в течение зимы создал ряд новых соединений, в результате чего Германия будет иметь 240 дивизий, включая 186 первоклассных ударных дивизий. Риббентроп также остановился на перспективах «русско-германского конфликта», который, по его словам, «имел бы следствием гигантскую победу немцев и означал бы конец советского режима».

Предполагавшееся нападение Германии на Советский Союз обсуждалось еще более конкретно в марте 1941 года во время беседы японского министра иностранных дел Мацуока с германскими лидерами – Гитлером и Риббентропом.

27 марта 1941 г. во время своей беседы с Мацуока Риббентроп заявил ему, что «немецкие армии на востоке могут быть использованы в любую минуту. Если Россия когда-нибудь займет позицию, которую можно будет истолковать как угрозу Германии, фюрер сотрет Россию с лица земли. В Германии существует уверенность, что такая военная кампания против России закончится полной победой германского оружия и окончательным уничтожением русской армии и русского государства. Фюрер уверен, что в случае нападения на Советский Союз Россия через несколько месяцев перестанет существовать как великая держава».

В тот же день Гитлер в беседе с Мацуока высказался в том же духе, заявив в присутствии Осима, Отта и Риббентропа, что Германия заключила несколько договоров с Россией, однако гораздо более важным является тот факт, что Германия имеет в своем распоряжении от 160 до 200 дивизий против СССР.

29 марта 1941 г. в своей беседе с Мацуока Риббентроп сказал, что большая часть германской армии сосредоточена на восточных границах государства, и еще раз выразил свою уверенность в полном поражении СССР в течение нескольких месяцев в случае начала конфликта. В этой беседе Риббентроп также заявил: «Как бы то ни было, столкновение с Россией вполне вероятно. Во всяком случае Мацуока по возвращении в Японию не может сообщить императору о том, что конфликт между Россией и Германией исключается. Наоборот, положение таково, что такой конфликт, даже если он и не казался вероятным, должен, однако, считаться возможным». В ответ Мацуока заверил Риббентропа, что «Япония будет всегда лояльным союзником, который посвятит себя общим усилиям, а не займет пассивной позиции».

Вскоре после возвращения в Японию, после того как в Москве был подписан пакт о нейтралитете, Мацуока сообщил немецкому послу в Токио Отту следующее: «Никакой японский премьер-министр или министр иностранных дел не сумеет заставить Японию остаться нейтральной в случае конфликта между Россией и Германией. В этом случае Япония будет вынуждена в силу необходимости напасть на Россию на стороне Германии. Тут не поможет никакой пакт о нейтралитете».

В своей телеграмме от 20 мая 1941 г., адресованной Мацуока, Осима сообщил, что, по словам Вейцзекера, «немецкое правительство придало большое значение заявлению министра иностранных дел Мацуока, сделанному Отту о том, что в случае русско-германской войны Япония нападет на СССР».

Неискренняя политика японского правительства при подписании пакта о нейтралитете подтверждается тем фактом, что одновременно с переговорами о подписании пакта Япония вела переговоры с Германией о расширении пакта «Антикоминтерн», срок действия которого истекал 26 ноября 1941 г. 26 ноября 1941 г., после начала войны между Германией и СССР, этот пакт был продлен еще на пять лет.

Сущность японской политики в отношении Советского Союза и пакта о нейтралитете была раскрыта во время беседы Сметанина с Мацуока 25 июня 1941 г. – три дня спустя после нападения Германии на СССР. Когда посол СССР в Японии Сметанин спросил Мацуока, будет ли Япония, согласно пакту о нейтралитете, заключенному между ней и СССР 13 апреля 1941 г., сохранять нейтралитет, то Мацуока уклонился от прямого ответа и подчеркнул, что основой внешней политики Японии является пакт трех держав и что если бы оказалось, что настоящая война и пакт о нейтралитете противоречат этой основе и пакту трех держав, то пакт о нейтралитете «не будет иметь силы».

Мы уже ссылались на сообщение немецкого посла относительно зловещих комментариев Мацуока по поводу его беседы со Смета-ниным. В июне 1941 г., незадолго до нападения Германии на СССР, Умэдзу в своей беседе с принцем Урех сказал, что «в настоящий момент он приветствует заключение пакта о нейтралитете между Японией и Россией. Однако, поскольку пакт трех держав является неизменной основой внешней политики Японии, отношение Японии к пакту о нейтралитете должно немедленно претерпеть изменения, как только изменятся русско-германские отношения». Очевидно, что Япония не была искренней при заключении пакта о нейтралитете с Советским Союзом и, считая свои соглашения с Германией более выгодными, подписала пакт о нейтралитете с тем, чтобы облегчить себе осуществление планов нападения на СССР. Эта точка зрения об отношении японского правительства к СССР совпадает