Звездный зверь: Астронавт Джоунз. Звездный зверь. Туннель в небе - Роберт Хайнлайн

— И ты с этим смирился? — едко спросил мистер Кику. — Скоро дождешься, что тебя будут бить по физиономии.

— Близко к этому. Я дозвонился до мэра — его нет в городе. До губернатора — он на сессии. Сунулся к главному лесничему… похоже, он в отпуске. После нашего разговора я пойду выламывать руки этому деятелю, пока у него в глазах не потемнеет и…

— Тебе давно следовало это сделать.

— Я не трачу времени зря. Я позвонил вам, чтобы вы поддали им жару. Мне нужна помощь.

— Ты ее получишь.

— Да, но не только для того, чтобы дозвониться до губернатора и обеспечить ваше вмешательство. Даже когда я доберусь до этого полицейского идиота и уговорю его отозвать своих псов, мне все равно нужна будет помощь. Босс, десять миллионов квадратных акров сплошных гор… это означает люди и корабли, много людей и много кораблей. Это работа не для одного человека с портфелем. Нет, я все-таки завербуюсь во Внешний Легион.

— Мы оба туда пойдем, — хмыкнул мистер Кику. — Ладно, давай. Двигай.

— Как приятно было поговорить с вами.

Отключившись, мистер Кику начал стремительно действовать, обеспечивая вмешательство Департамента: он послал сверхсрочные телеграммы губернатору штата, мэру Вествилла и в Вествиллский окружной суд. Сделав все необходимое, он несколько секунд сидел неподвижно, перебирая в памяти, что еще надо было бы сделать… затем отправился к Секретарю предупредить, что, возможно, потребуется помощь военных.

Глава 10

Закон Сигни

Проснувшись и вспомнив, где он находится, Джон Томас ощутил беспокойство. В спальном мешке было тепло. Чувствовал Джонни себя хорошо отдохнувшим и расслабленным. Постепенно перед его глазами всплыли картины окружающей местности; вспомнив, как и почему он здесь очутился, Джонни высунул нос из спальника. Солнце стояло уже высоко, и вокруг разливалось приятное тепло. Луммокс бродил поблизости.

— Эй, Лумми!

— Хей, Джонни! Ты долго спал. И храпел.

— Неужто? — Выбравшись наружу, Джонни собрал одежду, скатал спальный мешок. Затем он повернулся в сторону Луммокса — и застыл.

— Что это?

Рядом с Луммоксом лежал мертвый медведь гризли — расплющенный в лепешку. Изо рта и носа зверя тянулись струйки засохшей крови.

— Это завтрак, — объяснил Луммокс.

Джонни с отвращением смотрел на то, что осталось от медведя.

— Только не для меня. Где ты его раздобыл?

— Я поборол его, — сказал Луммокс и смущенно улыбнулся.

— Не поборол, а поймал.

— Но я в самом деле поборол его. Он хотел добраться до тебя, и мы с ним поборолись.

— Ну ладно. Спасибо тебе. — Джон Томас снова посмотрел на медведя, отвернулся и открыл мешок с припасами.

Вынув банку, где была яичница с ветчиной, он отвинтил крышку и стал ждать, пока содержимое банки согреется.

Луммокс воспринял его действия как сигнал, что настало время позавтракать и для него, что он немедленно и сделал — первым делом запихнул в пасть медведя, затем пару сосенок и пустую банку от завтрака. Когда они спустились к воде, Джонни осторожно оглядел небосклон, а Луммокс запил свой завтрак чистой горной водой. Встав на колени, Джонни тоже напился, после чего вымыл лицо и руки и вытер их подолом рубашки.

— Что теперь будем делать, Джонни? — спросил Луммокс. — Пойдем гулять? Может быть, еще кого-нибудь поборем?

— Нет, — отрезал Джонни. — Мы вернемся под эти деревья и будем лежать там до темноты. Ты должен вести себя точно камень. — Джонни поднялся на берег в сопровождении Луммокса. — Садись, — приказал он. — Я хочу посмотреть на твои опухоли.

Луммокс повиновался, и его хозяин начал осмотр. Ощупывая опухоли, Джонни чувствовал растущую тревогу. Опухоли заметно увеличились, и Джонни пытался припомнить, к чему это может привести. Кожа на них воспалилась и натянулась, заметно утончившись, и теперь уже ничем не напоминала могучую броню, прикрывавшую тело Луммокса. На ощупь опухоли были сухими и горячими. Джонни осторожно ощупал левую — Луммокс отпрянул.

— Беспокоит? — с тревогой спросил Джонни.

— Я так больше не могу, — запротестовал Луммокс. Он вытянул ноги, поднялся и, подойдя к сосне, стал тереться об нее опухолью.

— Эй! — крикнул Джонни. — Не делай этого! Ты повредишь себе…

— Но оно зудит, — возразил Луммокс, продолжая чесаться.

Твердо намереваясь добиться своего, Джон Томас подошел к другу.

И в тот же момент опухоль лопнула. Джонни в ужасе отпрянул.

Что-то непонятное, мокрое и темное, облепленное клочьями разодранной кожи, вывалилось из опухоли, повисло, а затем развернулось как змея, повисшая на лианах в джунглях. В эти ужасные мгновения Джонни пришло в голову, что он видит нечто… нечто вроде гигантского червя, который, паразитируя, поедает изнутри своего хозяина. С запоздалым раскаянием он вспомнил, как заставлял Лумми карабкаться в гору… когда эта штука грызла его.

Луммокс облегченно потянулся и вздохнул.

— Ух! Теперь мне куда лучше.

— Луммокс, ты в порядке?

— А что со мной должно быть, Джонни?

— Но… что это такое?

— Что? — Странное образование свисало вниз, и Луммокс посмотрел на него. — Ах, это… — небрежно сказал он.

Оконечность отростка развернулась, как распустившийся цветок, и Джонни увидел, что это было.

Луммокс вырастил руку.

Скоро рука высохла, обрела окраску и начала твердеть. Луммокс не обращал на нее особого внимания, но Джон Томас следил, как она приобретает законченную форму. У руки были два сустава, типа локтевых, и кисть с пальцами. Пальцев было пять, каждый состоял из семи фаланг, и средний палец было более длинным и гибким, напоминая маленький слоновый хобот. От человеческой кисти рука эта отличалась, но не было никаких сомнений в ее предназначении — во всяком случае, если сначала фаланги пальцев двигались довольно беспомощно, то постепенно их движения становились все увереннее.

Луммокс не возражал против того, чтобы Джон Томас изучал его руку, но не проявлял особого интереса к ее развитию; он вел себя так, словно с ним после завтрака всегда случалось нечто подобное.

— Дай я посмотрю вторую опухоль, — сказал Джонни. Нарост с правой стороны набух еще больше. Как только Джон Томас притронулся к нему, Луммокс отпрянул и направился к соседнему дереву. — Подожди! — окликнул его Джон Томас. — Постой!

— Но мне надо почесаться.

— Ты изувечишь себя. Стой тихонько. Я кое-что попробую сделать.

Луммокс неохотно повиновался; из ножен на поясе Джонни вынул клинок и сделал осторожный надрез в центре опухоли.