Взлет и падение третьего рейха (Том 1) - Уильям Ширер

Англичане проглотили наживку с необычайной легкостью и быстротой. Риббентроп, который состоял при Гитлере мальчиком на побегушках, когда надо было решать дела за рубежом, получил приглашение приехать в июне в Лондон для переговоров по военно-морскому флоту. Самодовольный и нетактичный, Риббентроп ответил, что предложение Гитлера не подлежит обсуждению: его можно принять или отклонить. Англичане предложение приняли. Приняли, не посоветовавшись со своими союзниками по Стрезе - Францией и Италией, также морскими державами, обеспокоенными перевооружением Германии и нарушением ею военных параграфов Версальского договора; приняли, не поставив в известность Лигу Наций, которая должна была бы поддержать соблюдение мирного договора 1919 года. Англичане посчитали, что отмена военных пунктов Версальского договора служит их интересам.

Любому здравомыслящему человеку в Берлине было ясно, что, позволяя Германии строить флот тоннажем в треть британского флота, Лондон открыл Гитлеру "зеленую улицу" для скорейшего создания собственного флота. У него появилась возможность полностью обеспечить работой немецкие верфи и сталелитейные заводы лет на десять. Это было не ограничение вооружения Германии, а согласие распространить его на флот, причем сроки реализации программы зависели от возможностей страны.

Франции было нанесено еще одно оскорбление. Британское правительство, выполняя обещание, данное Гитлеру, отказалось сообщить своему ближайшему союзнику, сколько и каких кораблей позволено в соответствии с соглашением строить Германии. Было только заявлено, что тоннаж немецких подводных лодок, строительство которых запрещалось Версальским договором, может достигать 60 процентов британских, а в исключительных обстоятельствах - 100 процентов. На самом деле по англо-германскому соглашению Германии разрешалось построить пять линкоров, каждый из которых водоизмещением и вооружением превосходил английские корабли, а официальные цифры - 21 крейсер и 64 эскадренных миноносца - были простой подтасовкой с целью обмануть Лондон, хотя к началу войны не все они были построены, но и построенные вместе с подводными лодками нанесли англичанам огромные потери уже в первые годы второй мировой войны.

Муссолини отметил "коварство Альбиона". Играть в умиротворение Гитлера, считал он, можно и вдвоем. Более того, такое циничное отношение англичан к Версальскому договору натолкнуло его на мысль, что не особенно серьезно воспримут они и нарушение Устава Лиги Наций. 3 октября 1935 года армии Муссолини в нарушение Устава вторглись в древнее горное королевство Абиссинию. Лига Наций, возглавляемая Англией и поддерживаемая Францией, понимавшей, что Германия - более серьезный противник в будущем, быстро проголосовала за принятие санкций. Но это были полумеры, и предпринимались они весьма робко. Они не препятствовали завоеванию Абиссинии войсками Муссолини, но послужили поводом для разрыва дружественных отношений между фашистской Италией с одной стороны и Англией и Францией - с другой. Иными словами, они развалили образованный в Стрезе единый фронт против нацистской Германии.

Кто выиграл в результате этих событий, кроме Гитлера? 4 октября, следующий после вторжения итальянских войск в Абиссинию день я провел на Вильгельмштрассе, беседуя с официальными лицами и членами партийного руководства. Из записи в дневнике, сделанной) вечером того же дня, видно, как быстро оценили ситуацию немцы:

"На Вильгельмштрассе все очень довольны. Или Муссолини застрянет в Африке, что ослабит его положение в Европе и позволит Гитлеру захватить Австрию, находящуюся пока под защитой дуче или он быстро победит, что явится вызовом для Англии и Франции. Тогда можно считать, что он созрел для союза с Гитлером против Западных демократий. В любом случае выигрывает Гитлер".

Это вскоре и подтвердилось.

Оккупация Рейнской зоны

В своей "мирной" речи в рейхстаге 21 мая 1935 года, поразившей весь мир, а более прочих Англию, Гитлер упомянул об "элементе юридической опасности", привнесенном в Локарнский договор. По его утверждению, это произошло из-за того, что Россия и Франция подписали договор о взаимопомощи (2 марта в Париже и 14 марта в Москве), который до конца года не был ратифицирован французским парламентом. Министерство иностранных дел Германии обратило внимание Парижа на этот "элемент" в официальной ноте французскому правительству.

21 ноября посол Франции в Берлине Франсуа-Понсе имел беседу с Гитлером, во время которой фюрер разразился длинной тирадой, направленной против франко-советского пакта. Франсуа-Понсе сообщил в Париж, что убежден в намерении Гитлера использовать пакт в качестве предлога для вторжения в демилитаризованную Рейнскую зону. "Гитлер ждет одного, - говорил он, удобного момента".

Франсуа-Понсе был, вероятно, самым информированным из всех послов в Берлине, он знал, о чем говорил, но наверняка не знал, что в начале прошлой весны, 2 мая, за девятнадцать дней до того, как Гитлер уверял в рейхстаге, что будет соблюдать Локарнский договор и уважать территориальные параграфы Версальского договора, генерал фон Бломберг издал свою первую директиву трем видам вооруженных сил - готовить планы повторной оккупации демилитаризованной Рейнской зоны. Операции было дано кодовое название "Шулунг", и планировалась она как внезапный и молниеносный удар. Об операции знало лишь небольшое число офицеров.

В целях соблюдения секретности генерал Бломберг написал приказ от руки.

16 июня на десятом заседании Рабочего комитета Совета обороны рейха проходило дальнейшее обсуждение продвижения в Рейнскую зону. На этом заседании полковник Альфред Йодль, ставший к тому времени главой Совета обороны рейха, доложил о планах и еще раз предупредил о соблюдении строжайшей секретности. Запрещалось делать какие-либо записи без крайней необходимости, а все без исключения материалы предписывалось хранить в сейфах.

Всю зиму 1935/36 года Гитлер выжидал. Он не мог не отметить, что Англия и Франция заняты борьбой, направленной на предотвращение дальнейшего продвижения Италии в Абиссинию. Но Муссолини, казалось, все сходило с рук. Несмотря на широко разрекламированные санкции, Лига Наций на деле оказалась бессильна остановить агрессора. Французский парламент ратифицировать пакт с Советским Союзом не торопился: против ратификации выступали правые силы в стране. Гитлер, очевидно, полагал, что вероятность разрыва с Москвой достаточно велика. Если это случится, то придется искать другой предлог для "Шулунга". 11 февраля пакт был представлен в палату депутатов, а 12 февраля ратифицирован 353 голосами против 164. Через два дня, 1 марта, Гитлер сообщил о своем решении группе генералов, многие из которых были уверены, что Франция и мокрого места не оставит от немногочисленных немецких частей, предназначенных для похода в Рейнскую зону. Несмотря на это, на следующий день, 2 марта 1936 года, Бломберг в соответствии с указаниями своего хозяина отдал официальный приказ оккупировать Рейнскую зону. Командующим родами войск он говорил, что это должен быть "неожиданный бросок". Бломберг полагал, что это будет "мирная операция", в противном случае, то есть если французы окажут сопротивление, главнокомандующий оставил за собой право принимать решение о возможных боевых контрмерах. Через шесть дней я узнал, а позже это подтвердилось показаниями генералов в Нюрнберге, что это были за контрмеры: стремительное отступление за Рейн!

Но ни французское правительство, уже парализованное внутренними раздорами, ни сами французы, среди которых преобладали пораженческие настроения, ничего этого не знали, когда небольшие отряды немецких войск на заре 7 марта перешли через Рейн и вступили в демилитаризованную зону {Согласно показаниям Йодля в Нюрнберге, Рейн перешли только три батальона, направляясь в Ахен, Трир и Саарбрюкен. Вся территория была занята одной дивизией. Данные разведки союзников оказались сильно завышены - 35 тысяч человек, приблизительно три дивизии. Позднее Гитлер говорил: "На самом деле у меня было только четыре бригады". - Прим. авт.}.В 10 часов утра угодничавший Нейрат, министр иностранных дел, созвал послов Франции, Англии и Италии, сообщил им новости из Рейнской зоны и вручил официальные ноты, из которых явствовало, что Германия не признает Локарнского договора, который Гитлер только что нарушил, после чего предложил новый план сохранения мира. "Гитлер ударил соперника в лицо, - сухо заметил Франсуа-Понсе, приговаривая при этом: "Я принес предложение мира!"

И действительно, двумя часами позднее Гитлер, стоя на трибуне рейхстага, распространялся перед многочисленной аудиторией о своем желании сохранить мир и о том, как это сделать. Я пошел в оперный театр, где наблюдал картину, которую никогда не забуду. Картина эта была захватывающая и ужасающая. После разглагольствований о зле Версаля и угрозе большевизма Гитлер спокойно заявил, что советско-французский пакт ослабил Локарнский договор, который в отличие от Версальского Германия подписала без принуждения. Сцену, последовавшую за этим, я описал вечером в своем дневнике.